Стюарт, Род

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Род Стюарт»)
Перейти к: навигация, поиск
Род Стюарт

Род Стюарт, Осло, 1976
Основная информация
Полное имя

Родерик Дэвид Стюарт

Дата рождения

10 января 1945(1945-01-10) (79 лет)

Место рождения

Лондон, Великобритания

Годы активности

1961 — настоящее

Страна

Великобритания Великобритания

Профессии

вокалист

Инструменты

вокал, гитара, губная гармоника

Жанры

блюз-рок
ритм-энд-блюз
рок, поп

Коллективы

The Jeff Beck Group, The Faces

Лейблы

Mercury Records
Atlantic Records
Warner Bros. Records

Награды

</td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:#f0e68c;">[www.rodstewart.com/ www.rodstewart.com]</th></tr> </table>

Сэр Родерик Дэвид «Род» Стюарт (англ. Roderick David "Rod" Stewart, род. 10 января 1945 года) — британский певец и автор песен, получивший известность сначала в The Jeff Beck Group, затем в The Faces. Наибольшего успеха Род Стюарт добился на сольном поприще, в основном в Великобритании, где 7 его альбомов поднимались на первое место UK Albums Chart, а из 62 хит-синглов 22 входили в первую десятку[1]. В списке журнала Q «100 величайших певцов» (англ. 100 Greatest Singers) Род Стюарт занимает 33-место[2].

Бывшая жена Рэйчел Хантер. Женат на Пенни Ланкастер. Восемь детей.





60-е годы

Род Стюарт родился в Хайгейте (Северный Лондон) в семье Роберта и Элзи Стюартов, супружеской четы, незадолго до рождения младшего сына переехавшей в британскую столицу из Шотландии[3]. В возрасте одиннадцати лет Стюарт впервые взял в руки гитару, но посвятить себя музыке решился не сразу: в начале 60-х годов он всерьез рассматривал возможность стать профессиональным футболистом — в частности, некоторое время играл за юношеский состав клуба «Брентфорд» (Западный Лондон)[4]. Лишь отработав несколько лет на кладбище могильщиком, Стюарт решил заняться музыкой и вместе с фолк-исполнителем Уиззом Джонсом отправился путешествовать по Европе (из Испании их депортировали как бродяг). Летом 1962 года Стюарт стал одним из основателей (и вокалистом) группы The Ray Davies Quartet, позже превратившейся в The Kinks.

В 1964 году Стюарт присоединился к бирмингемской группе Jimmy Powell & the Five Dimensions, с которой провёл британское турне и выпустил один сингл. В те годы Стюарт подрабатывал и сессионным музыкантом: его соло на губной гармонике звучит в «My Boy Lollipop», хит-сингле Милли Смолл 1963 года[4].

Услышав Стюарта музицирующим на улице, Лонг Джон Болдри пригласил его в The Hoochie Coochie Men — группу, которая в 1964 году записала сингл «Good Morning Little Schoolgirl», а после того, как он в чарты не вошёл, превратилась в Steampacket (Стюарт, Болдри, Джули Дрисколл, Брайан Оугер, Микки Уоллер, Рик Браун)[4]. В 1965 году Род снялся в документальном фильме Би-би-си о мод-культуре, после чего получил прозвище Rod The Mod. Тогда же группа провела совместное турне с The Rolling Stones. Материал, записанный в эти дни, вышел лишь в 1970 году, когда экс-вокалист группы стал уже почти знаменитостью[5].

В 1966 году Steampacket распались и Стюарт перешел в Shotgun Express (где играли Мик Флитвуд и Питер Грин, позже образовавшие Fleetwood Mac), группу, которая успела выпустить лишь один сингл. Отсюда Стюарт отправился в состав The Jeff Beck Group: первый же альбом группы «Truth» стал хитом по обе стороны Атлантики, но в 1969 году и этот коллектив прекратил своё существование — несмотря на то, что и второй его альбом «Beck-Ola» имел немалый успех. Стюарт не раз говорил, что его вокальный стиль, сценические манеры, фразеология сформировались в группе Джеффа Бека и под его влиянием.

Сольная карьера и альбомы The Faces (1969—1976)

В 1969 году, проигнорировав предложение от Cactus, Стюарт вместе с Роном Вудом (приятелем Джеффа Бека) решил присоединиться к The Faces[6], одновременно подписав сольный контракт с Mercury Records, где и вышел вскоре его дебютный альбом Old Raincoat Won’t Ever Let You Down — мелодичная, но нестандартная смесь рока, фолка и кантри.

По мере того, как The Faces набирали обороты в Британии, Стюарт продолжал записываться соло: за коммерчески успешным Gasoline Alley (в котором аранжировки усложнились, а звук очистился, обогатившись новыми элементами в частности, мандолиной) последовали самостоятельные гастроли с «заездом» в Австралию, где он спел с Python Lee Jackson (сингл «In a Broken Dream», записанный в 1970 году, стал хитом два года спустя).

Прорывными для Стюарта стали следующий сольный альбом Every Picture Tells a Story и мега-хит из него, Maggie May — трогательная и смешная (отчасти автобиографическая) история о школьнике, которому подружка мамы «помогает» с утратой невинности[5]. Альбом и сингл (партию мандолины в котором исполнил Рэй Джексон из Lindisfarne) одновременно возглавили чарты в США и Британии[1].

Другим выдающимся треком альбома был «Every Picture Tells a Story», идеально аранжированный полуакустический стомпер. Сольный успех Стюарта подхлестнул повсеместный интерес к The Faces, но даже несмотря на успех сингла «Stay With Me» стало ясно, что дни группы сочтены. Стюарт относился к работе в ней с полным небрежением, при этом с величайшей тщательностью полируя каждый звук сольных записей. Исторически, впрочем, это пошло The Faces на пользу: их раскрепощенный, грубый рок-н-ролл произвел сильное впечатление на нарождавшееся поколение будущих панков: в частности, Стив Джонс из The Sex Pistols называл группу в числе тех, что сформировали его музыкальное мировоззрение.

Завершив гастроли с The Faces (где внутренние разногласия достигли своего апогея), Стюарт выпустил Never a Dull Moment. Альбом-чарттоппер, практически скопировавший стилистическую «формулу» предшественника, был встречен «на ура» критикой и вывел в чарты хит-сингл «You Wear It Well» (#13 в США, #1 в Британии)[1]. Это и был звездный час Рода Стюарта. Вот что писал о его раннией карьере восемь лет спустя журнал Rolling Stone:
В истории рок-н-ролла можно по пальцам пересчитать исполнителей, которые бы обладали таким разносторонним, уникальным талантом… Автор, умевший просто и со вкусом рассказать непростую историю, причем сделать это с чудесным юмором и обезоруживающей самоиронией, Род Стюарт обладал редким даром замечать мельчайшие детали, а главное — голосом, благодаря которому эти детали тут же обретали вечную жизнь… Если и существовал в истории рок-н-ролла автор, который заслуживал бы звания Народного артиста, то имя этому автору — Род Стюарт.

Rolling Stone[7]

Альбом Ooh La La, несмотря на успех (и первое место) в Британии, стал последним в карьере The Faces: группа распалась в 1975 году. Вопреки ожиданиям, Стюарт, освободившись от дополнительных обязательств, не взмыл к вершинам творческого успеха: Smiler (при всех его кассовых достижениях) был с недоумением встречен критикой и считается сейчас слабейшим из его альбомов 1970-х годов.

После выхода сборника The Best Of Rod Stewart Стюарт перешел с Mercury Records на Warner Bros., а вскоре (увлеченный моделью Бритт Экланд и собственным конфликтом с британскими налоговыми службами) перебрался в США. Успехи синглов «Sailing», «Tonight’s The Night» и «The Killing Of Geogie» (первый — из Atlantic Crossing, два других из A Night on the Town) ознаменовали возвращение Стюарта к прекрасной творческой форме[5].

The Killing Of Geogie: вот вещь, которой я горжусь по сей день. Потому что в те годы эту тему все старались обходить стороной. Песня рассказывает об убийстве гомосексуалиста, очень привлекательного темнокожего парня, который приносил нам в The Faces потрясающие синглы, редкие соул-вещи. Как на самом деле звали его, я даже не знаю, но все остальное в песне — чистая правда. — Род Стюарт, Q magazine, январь 2007 года, My Brilliant Career[8].

Сингл «First Cut Is The Deepest» (композиция Кэта Стивенса, также из «A Night on the Town») стал хитом по обе стороны Атлантики, но в Британии приобрел скандальную известность, поскольку именно с его помощью по общему мнению была искусственно придержана на 2-м месте списков «Anarchy In The UK» (The Sex Pistols).

1977 — настоящее время

Альбом Foot Loose & Fancy Free (1977) был выполнен по той же формуле, что и «A Night On The Town» (синглы You’re In My Heart, Hot Legs и I Was Only Joking из него стали хитами), но в имидже Стюарта появились элементы глэма: он стал использовать косметику, искусственно подчеркивать свою сексуальность в одежде.

Успех Blondes Have More Fun (также поднявшегося в США до первого места и разошедшегося общим тиражом в 14 миллионов) и особенно диско-хита «Da Ya Think I’m Sexy?», возглавившего хит-парады Англии и США, окончательно восстановил против него рок-критику.

Никогда ещё исполнитель, столь щедро одаренный природой, как Род Стюарт, не продавал собственный талант столь дешево. Ещё недавно он был воплощением страстности и искренности в рок-н-ролле; теперь превратился в самопародию, не заметив, как чувственность подменилась сентиментальностью, сексуальность — флиртом, загадочность — позерством. — Rolling Stone, Грэйл Маркус, «Illustrated History Of Rock & Roll», 1980[9].

Позже, в ретроспективе, музыкальная критика резко изменила отношение к этому периоду творчества Стюарта, признав, что здесь имелись свои моменты истинного вдохновения. Сам Стюарт защищал и «Da Ya Think I’m Sexy?», утверждая, что текст написан от третьего лица, является ироническим и ничего общего с изменением его личного мировоззрения не имеет. (Позже он отдал авторский гонорар в фонд ЮНЕСКО и не раз исполнял этот хит на благотворительных концертах).

Альбомы Foolish Behaviour (с синглом «Passion») и Tonight I'm Yours (с синглом «Young Turks») ознаменовали переход Стюарта к более нововолновому звучанию (здесь заметно влияние синтпопа), однако эксперименты продолжались недолго. Период с 1982 по 1988 годы в карьере Стюарта принято считать упадническим. Чарттоппер «Baby Jane» стал одним из всего лишь трех синглов, становившихся в эти годы хитами. Реюнион с Джеффом Беком (сингл «People Get Ready», композиция Кёертиса Мэйфилда) оказался краткосрочным. В числе наивысших достижений этих лет — выступление Стюарта на фестивале Rock 'n Rio в январе 1985 года. Сам он своё выступление сравнил в победой на футбольном чемпионате мира.

Альбом Out Of Order, записанный продюсерами Энди Тейлором (Duran Duran) и Бернардом Эдвардсом (Chic) вернул Стюарта в чарты: хитами стали «Forever Young» («бессознательный» кавер дилановской композиции: позже они договорились о разделе авторских) и «Lost In You». Южноамериканское турне Стюарта 1989 года (с использованием светового шоу стоимостью около миллиона долларов) проходило в атмосфере массовой истерии, напоминавшей пик битломании: певца повсюду окружали толпы людей, и полиции приходилось использовать пожарную технику, чтобы спасать фанатов от перегревания.

В 1990 году сингл «Downtown Train» (композиция Тома Уэйтса, включенная Стюартом в бокс-сет Storyteller) поднялся в США до 2-го места. В десятку поднялись также «Rhythm Of My Heart» и «Motown Song» из альбома Vagabond Heart. Британским хитом стал дуэт Стюарта с Тиной Тёрнер «It Takes Two». За ним два года спустя последовал чарттоппер «All For Love»: песня из кинофильма «Три мушкетера», записанная со Стингом и Брайаном Адамсом[1].

Также в 1993 году Стюарт пригласил Рона Вуда для участия в записи на MTV Unplugged: выступление было высоко оценено критикой, особенно «Handbags And Gladrags», «Cut Across Shorty», а также все четыре вещи из «Every Picture Tells A Story». Отсюда же синглом была выпущена версия Have I Told You Lately Вэна Моррисона, вошедшая в первую десятку «Биллборда». Сам альбом Unplugged в США поднялся до 2-го места. Год спустя Стюарт был введен в Зал славы рок-н-ролла, а в канун Нового года дал концерт на «Копакабана» в Рио, собравший рекордную аудиторию в 3,5 миллиона человек.

В 1995 году американским хитом стал сингл «Leave Virginia Alone» (композиция Тома Петти из альбома A Spanner In The Works. Три года спустя When We Were The New Boys (сборник кавер-версий брит-попа) поднялся в Англии до 2-го места. В 2000 году певец покинул Warner Bros. и подписал контракт с Atlantic Records, однако выпущенный здесь альбом Human успеха не имел, рекорд-компания выразила по этому поводу неудовольствие и Стюарт перешел на J Records, новый лейбл Клайва Дэвиса. Стоит отметить справедливости ради, что промоушн-тур оказался скомканным из-за того, что у Стюарта был обнаружена опухоль щитовидной железы. Зато хитом в Европе стал сборник The Story So Far: The Very Best Of, в котором были собраны лучшие вещи, выпускавшиеся Warner Bros. Песня «Handbags And The Gladrags» стала основной темой кинокомедии «The Office».

В 2002 году Род Стюарт выпустил It Had To Be You … первый альбом из серии The Great American Songbook, в которой он взялся последовательно перепевать самые знаменитые джазовые стандарты 1930-60-х годов XX века. Все четыре альбома имели огромный коммерческий успех в разных странах мира, но музыкальной критикой были оценены сдержанно. В числе хит-синглов, отсюда вышедших — «These Foolish Things», «They Can’t Take That Away From Me», «Bewitched, Bothered And Bewildered» (дуэт с Шер), «Time After Time», «What A Wonderful World» . В 2005 году на Mercury Records вышел сборник Gold, куда вошли песни из альбомов 1969—1974 года, в том числе значительное число кавер-версий.

19 октября 2010 года Стюарт выпустил альбом Fly Me to the Moon...The Great American Songbook Volume V на J Records[10]. Альбом поднялся до #4 в чартах Канады и Австралии.

Дискография

Сольные альбомы
An Old Raincoat Won’t Ever Let You Down (The Rod Stewart Album в США)
  • 13 февраля 1970 года (UK), ноябрь 1969 (US)
  • #139 (US)
  • Сингл: «Handbags & Gladrags»
Gasoline Alley
  • 11 сентября 1970 года (UK), июнь 1970 (US)
  • #27 (UK), #62 (US)
  • Сингл: «It’s All Over Now»
Every Picture Tells A Story
  • 9 июля 1971 года (UK), май 1971 (US)
  • #1 (6 недель) (UK), #1 (4 недели) (US)
  • Синглы: «Reason To Believe», «Maggie May», «(I Know) I’m Losing You»
Never A Dull Moment
  • 21 июля 1972 (UK), июль 1972 (US)
  • #1 (2 недели) (UK), #2 (US)
  • Синглы: «You Wear It Well», «Angel», «Twistin' The Night Away»
Sing It Again Rod
  • Сборник
  • Август 1973 (UK), июнь 1973 (US)
  • #1 (3 недели) (UK), #31 (US)
Smiler
  • Октябрь 1974 года (UK, US)
  • #1 (2 недели) (UK), #13 (US)
  • «Mine For Me», «Farewell»
Atlantic Crossing
  • Август 1975 года (UK, US)
  • #1 (7 недель) (UK), #9 (US)
  • Синглы: «Sailing», «This Old Heart Of Mine», «I Don’t Want To Talk About it»
A Night On The Town
  • Июнь 1976 года (UK, US)
  • #1 (2 недели) (UK), #2 (US)
  • Синглы: «Tonight’s The Night (Gonna Be Alright)», «The Killing Of Georgie», «The First Cut Is The Deepest»
Foot Loose & Fancy Free
  • Ноябрь 1977 года (UK, US)
  • #2 (US), #3 (UK)
  • Синглы: «You’re In My Heart (The Final Acclaim)», «Hot Legs», «I Was Only Joking»
Blondes Have More Fun
  • Ноябрь 1978 года (UK), декабрь 1978 года (US)
  • #1 (3 недели) (US), #3 (UK)
  • Синглы: «Da Ya Think I’m Sexy?», «Ain’t Love A Bitch», «Blondes Have More Fun»
Foolish Behaviour
  • Ноябрь 1980 года (UK, US)
  • #4 (UK), #12 (US)
  • Синглы: «Passion», «My Girl», «Somebody Special»
Tonight I'm Yours
  • Октябрь 1981 года (UK, US)
  • #8 (UK), #11 (US)
  • Синглы: «Young Turks», «Tonight I’m Yours (Don’t Hurt Me)», «How Long»
Absolutely Live
  • Концертный альбом
  • Октябрь 1982 года (UK, US)
  • #35 (UK), #46 (US)
Body Wishes
  • Май 1983 (UK), June 1983 (US)
  • #5 (UK), #30 (US)
  • Синглы: «Baby Jane», «What Am I Gonna Do (I’m So In Love With You)», «Sweet Surrender»
Camouflage
  • Июнь 1984 (UK, US)
  • #8 (UK), #18 (US)
  • Синглы: «Infatuation», «Some Guys Have All The Luck», «All Right Now»
Every Beat Of My Heart («Rod Stewart» — в США)
  • Июнь 1986 (UK, US)
  • #5 (UK), #28 (US)
  • Синглы: «Love Touch», «Another Heartache», «Every Beat Of My Heart»
Out Of Order
  • Май 1988 (UK, US)
  • #11 (UK), #20 (US)
  • Синглы: «Lost In You», «Forever Young», «My Heart Can’t Tell You No», «Crazy About Her»
Vagabond Heart
  • Март 1991 (UK), (US)
  • #2 (UK), #10 (US)
  • Синглы: «It Takes Two», «Rhythm Of My Heart», «The Motown Song», «Broken Arrow», «Have I Told You Lately»
Unplugged…and Seated
  • Концертный альбом
  • Май 1993 (UK, US)
  • #2 (US), #2 (UK)
  • Синглы: «Have I Told You Lately», «Reason To Believe», «Having A Party», «People Get Ready»
A Spanner In The Works
  • Май 1995 (UK), Июнь 1995 (US)
  • #4 (UK), #35 (US)
  • Синглы: «You’re The Star», «Leave Virginia Alone», «This», «Lady Luck», «Purple Heather»
When We Were The New Boys
  • Июнь 1998 (UK, US)
  • #2 (UK), #44 (US)
  • Синглы: «Ooh La La», «Rocks»
Human
  • Март 2001 (UK), февраль 2001 (US)
  • #9 (UK), #50 (US)
  • Синглы: «Run Back Into Your Arms», «I Can’t Deny It», «Don’t Come Around Here»
It Had To Be You: The Great American Songbook
  • Октябрь 2002 (UK, US
  • Chart Positions: #4 (US), #8 (UK)
  • RIAA Certification: 2xPlatinum (18/11/03)
  • Singles: «These Foolish Things», «They Can’t Take That Away From Me»
As Time Goes By: The Great American Songbook 2
  • Октябрь 2003 (UK, US)
  • #2 (US, UK)
  • Синглы: «Time After Time», «Bewitched, Bothered And Bewildered»
Stardust: The Great American Songbook 3
  • Октябрь, 2004 (UK, US)
  • #1 (US), #3 (UK)
  • Синглы: «What A Wonderful World», «Blue Moon», «Baby It’s Cold Outside»
Thanks For The Memory: The Great American Songbook 4
  • Октябрь 2005 (UK, US)
  • #2 (US), #3 (UK)
  • Синглы: «I’ve Got A Crush On You», «I’ve Got My Love To Keep Me Warm»
Still The Same… Great Rock Classics Of Our Time
  • Октябрь 2006 (UK, US)
  • #1 (US), #4 (UK)
  • Сингл: «Have You Ever Seen The Rain?»
Time
  • 7 мая 2013
Another Country
  • 23 октября 2015

Напишите отзыв о статье "Стюарт, Род"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=383 Rod Stewart] (англ.). — www.chartstats.com. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9EcoUJ Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  2. [www.rocklistmusic.co.uk/qlistspage3.htm#100%20Greatest%20Singers 100 Greatest Singers] (англ.). — www.rocklistmusic.co.uk. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9H7e1n Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  3. [www.rodstewartfanclub.com/about_rod/bio/ Ros Stewart biography] (англ.). — rodstewartfanclub.com. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9HiQda Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  4. 1 2 3 [www.classicbands.com/rodstewart.html Rod Stewart] (англ.). — www.classicbands.com. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9IBbfm Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  5. 1 2 3 Stephen Thomas Erlewine. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:gifexqr5ldae~T1 Rod Stewart]. www.allmusic.com. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9IdST0 Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  6. Gray, 1992, p. 22.
  7. [butterfliesandguns.wordpress.com/2008/02/27/the-rodfather/ Rod Stewart] (англ.)(недоступная ссылка — история). — butterfliesandguns.wordpress.com. Проверено 21 октября 2009.
  8. Q magazine, январь 2007 года, My Brilliant Career
  9. [thephoenix.com/Article.aspx?id=54259&page=5 Rod Stewart] (англ.). — thephoenix.com. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9JZTCD Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
  10. [www.cduniverse.com/search/xx/music/pid/6879756/a/Gold.htm Rod Stewart Gold] (англ.). — www.cduniverse.com. Проверено 21 октября 2009. [www.webcitation.org/65p9Ki5re Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].

ссылки

  • [www.rodstewart.com/ Официальный сайт]
  • [www.rodstewartfanclub.com/ Фэн-сайт]
  • [music-city.org/discography.php?artist=Rod+Stewart Music City: Rod Stewart]
  • [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:4zaqoawabijn Rod Stewart: All Music Guide]
  • [music.msn.com/rodstewart?GT1=8715/ Full Rod Stewart Concert free on MSN Music]
  • [www.bbc.co.uk/cgi-perl/music/muze/index.pl?site=totp2&action=biography&artist_id=28979&rand=034/ Top Of The Pops: Биография Стюарта]
  • [www.mtv.com/bands/az/stewart_rod/bio.jhtml MTV: биография]

Отрывок, характеризующий Стюарт, Род

Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.


Навигация