Рожанович, Пётр Михайлович

Пётр Михайлович Рожанович
Дата рождения	1 апреля 1906(1906-04-01)
Место рождения	Тбилиси
Дата смерти	31 августа 1948(1948-08-31) (42 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1924-1948
Звание
Должность	командир Семипалатинского испытательного полигона
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Михайлович Рожанович (1906—1948) — генерал-лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны.

Биография

Пётр Михайлович Рожанович родился 1 апреля 1906 года в Тбилиси. В Рабоче-крестьянской Красной Армии с октября 1924 года. В 1928 году окончил 1-ю Ленинградскую артиллерийскую школу, в 1934 году — Военную артиллерийскую академию имени Ф. Э. Держинского, в 1937 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. С июня 1940 года командовал 378-м гаубичным артполком 155-й стрелковой дивизии.

В той же должности встретил начало Великой Отечественной войны, на её третий день был назначен командиром 141-го гаубичного артиллерийского полка 155-й стрелковой дивизии которая вела боевые действия в составе 13-й армии в Белоруссии. В ноябре 1941 года был назначен начальником оперативного отдела штаба артиллерии Волховского фронта. С мая 1942 года командовал 1197-м гаубичным артиллерийским полком боевых машин Резерва Главного Командования. В ноябре 1942 года Рожанович был назначен командиром 8-й артиллерийской дивизии прорыва Резерва Главного Командования.

После войны Рожанович продолжал службу в Советской Армии, командовал 6-м артиллерийским корпусом прорыва. Скончался 31 августа 1948 года, похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Был награждён двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 2-й степени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени, рядом медалей.

Отрывок, характеризующий Рожанович, Пётр Михайлович

– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.