Рождение (фильм, 1988)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1988 года
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
| Рождение | |
| പിറവി / Piravi | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Шаджи Карун |
| В главных ролях |
Премджи |
| Оператор |
Санни Джозеф |
| Композитор |
Говинанд Аравиндан |
| Кинокомпания |
Film Folks |
| Длительность |
110 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Рождение» (малаял. പിറവി, Piravi) — индийский фильм-драма режиссёра Шаджи Каруна. Фильм был показан и очень хорошо воспринят на многих кинофестивалях по всему миру, завоевав в общей сложности по крайней мере 31 награду, в том числе «Золотую камеру» Каннского кинофестиваля в 1989 году[1].
Фильм основан на истории юноши Раджана, убитого в полицейском участке в Каккаяме, штат Керала[2].
Содержание
Сюжет
Рагху — второй ребёнок Рагхавана Чакьяра и его жены. Рагху — поздний ребёнок, поэтому его воспитывали с большой любовью. После школы он уехал учиться на инженера. Когда было объявлено о помолвке его сестры, Рагху решил приехать домой, однако не приехал. Отец каждый день приходил на автобусную остановку в надежде, что Рагху в конечном итоге вернётся домой. Вскоре в газетах напечатали, что Рагху был арестован полицией по политическим мотивам.
Рагхаван едет в полицейский участок, чтобы повидаться с сыном, но там делают вид, что ничего не знают о Рагху и его местопребывании, и тем более отрицают факт его задержания. Сестра Рагху со временем понимает, что её брат умер от пыток в полиции, но не решается сообщить об этом отцу. Рагхаван постепенно теряет связь с реальностью и начинает мечтать о воссоединении семьи.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Премджи | Рагхаван Чакьяр |
| Арчана | дочь Чакьяра |
| Лакшми Кришнамурти | |
| В. К. Шрираман | |
| Мулланежи | |
| Гопалакришнан |
Награды и номинации
- Каннский кинофестиваль
- 1989, награда «Золотая камера — почётная награда»
- Эдинбургский кинофестиваль
- 1989, награда сэра Чарльза Чаплина
- Кинофестиваль в Локарно
- 1989, премия экуменического жюри — специальное упоминание (Шаджи Карун)
- 1989, «Серебряный леопард» (Шаджи Карун)
- 1989, номинация на «Золотого леопарда» (Шаджи Карун)
- Премия Национальная кинопремия (Индия)
- 1989, «Золотой лотос» за лучший фильм (Шаджи Карун)
- 1989, «Золотой лотос» лучшему режиссёру (Шаджи Карун)
- 1989, «Серебряный лотос» лучшему актёру (Премджи)
- 1989, «Серебряный лотос» лучшему звукорежиссёру (Т. Кришнанунни)
- Hawaii International Film Festival
- 1989, награда в категории «Лучший фильм» (Шаджи Карун)
- Международный кинофестиваль в Чикаго
- 1989, «Серебряный Хьюго» (Шаджи Карун)
- Премия Bergamo Film Meeting
- 1990, «Бронзовая роза Камуна» (Шаджи Карун)
- Fribourg International Film Festival
- 1990, награда Distribution Help Award (Шаджи Карун)
- Кинофестиваль «Фаджр»
- 1991, «Хрустальный симург» (Шаджи Карун)
Напишите отзыв о статье "Рождение (фильм, 1988)"
Примечания
- ↑ [www.festival-cannes.com/en/archives/ficheFilm/id/275/year/1989.html Festival de Cannes: Piravi] (англ.). festival-cannes.com. Проверено 3 февраля 2012. [www.webcitation.org/6AC61nSlH Архивировано из первоисточника 26 августа 2012].
- ↑ Rajeev Srinivasan. [www.rediff.com/news/2006/apr/24rajeev.htm A hero for our times: Eachara Warrier] (англ.). Rediff.com (April 24, 2006). Проверено 3 февраля 2012. [www.webcitation.org/6AalqdVLF Архивировано из первоисточника 11 сентября 2012].
Ссылки
- «Рождение» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v141536 «Рождение»] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/birth-piravi/ «Рождение»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Отрывок, характеризующий Рождение (фильм, 1988)
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
