Розалии (праздник)

Роза́лии (также розарии, от лат. Rosalia, Rosaria, Dies rosae «праздник роз») — первоначально италийский, а затем широко распространившийся праздник чествования памяти умерших с разными обрядами и пением, во время которого гробницы украшались венками из роз.

В начале XX века считалось, что название и обряды розалий были заимствованы южными и восточными славянами как Русалии из Фракии и Македонии. Более поздние исследования ставят под сомнение возможность заимствования древнеримской обрядности восточными славянами.

Подробнее

В Древнем Риме праздник памяти умерших отмечали в апреле — мае. Это был праздник весны и цветов.

Засвидетельствованный уже в императорскую эпоху, продолжал отмечаться и после принятия христианства. В христианских странах сроки праздника колебались от середины мая до середины июля в зависимости от сроков расцветания роз.

В странах с мягким климатом — Италия, Испания, Южная Франция, розалии отмечались на Троицу (итал. domenica rosata «Розовое воскресение» или итал. Pasqua rosata «Пасха роз»), а в странах с более холодным климатом — в Германии, Австрии, Бельгии, Голландии — на День Петра и Павла. Среди христиан этих государств даже распространилось поверье, что на Петров день святой Петр рассыпает розы, приглашая в рай праведников.

См. также

• Русалии
• Флоралии
• Лемурия (праздник)
• Виналии
• Антестерия (англ.)
• Вознесеньев день
• Розалия
• Вардавар

Литература

• Златковская Т. Д. [nkslav.ru/library/index.php?file=14 Rosalia — русалии? (О происхождении восточнославянских русалий)] // VIII Международный съезд славистов: История, культура, этнография и фольклор славянских народов. — М., 1978. — С. 210—226.

Отрывок, характеризующий Розалии (праздник)

– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.