Роза Лимская

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роза Лимская
Rosa de Lima
Имя в миру

Исабель Флорес де Олива

Рождение

20 апреля 1586(1586-04-20)

Смерть

24 августа 1617(1617-08-24) (31 год)

Почитается

в Католической церкви

Прославлена

в 1671 году

Беатифицирована

15 апреля 1667 года

Канонизирована

12 апреля 1671 года

Главная святыня

мощи в Лиме

День памяти

23 августа

Покровительница

Перу

Подвижничество

монахиня

Роза Лимская (исп. Rosa de Lima, при рождении Исабель Флорес де Олива, исп. Isabel Flores y de Oliva; 20 апреля 1586, Лима — 24 августа 1617, Лима) — первая католическая святая Латинской Америки, доминиканская терциарка, покровительница Перу и всей Южной Америки.





Биография

Роза родилась в Лиме, в многодетной семье, при крещении получила имя Исабель Флорес де Олива. Её отец, Гаспар Флорес, был испанским солдатом. Крещена была лично архиепископом Лимы Тирибиусом де Монгровехо. Из-за её красоты родные и близкие с детства стали называть её Розой. После того как многие стали восхищаться её красотой обрила голову, чем вызвала недовольство родителей которые рассчитывали выдать её замуж, после чего Роза обожгла себе лицо перцем и щёлоком. В подражание Екатерине Сиенской вела аскетичный образ жизни, постилась и подолгу молилась.

Постоянно молясь и посещая церковные службы Роза решила принять обет безбрачия и посвятить свою жизнь Богу. Она занялась благотворительностью, помогала больным и беднякам. Она занялась рукоделием и стала выращивать цветы, а вырученные средства направляла на благотворительность, помогая в том числе и своей семье. Днём она работала, а большую часть ночи проводила в молитве уединяясь в специально построенным для этого гроте.

В возрасте двадцати лет она присоединилась к Третьему ордену доминиканцев.

Согласно церковному преданию предсказала дату и обстоятельства своей смерти[1] и скончалась 24 августа 1617 года в возрасте 31 года. На её похоронах присутствовала вся высшая светская и духовная знать города Лима. Похоронена в крипте храма при монастыре Святого Доминика в Лиме.

Прославление

Сразу после смерти начался процесс причисления Розы к лику святых. Католической церковью упоминается множество чудес последовавших после её кончины. Беатифицирована 15 апреля 1668 года Папой Климентом IX, канонизирована 12 апреля 1671 года Папой Климентом X. Святая Роза Лимская стала первым человеком из западного полушария, причисленным к лику святых Римско-католической церковью.

День почитания святой был установлен на 30 августа, поскольку в день её смерти 24 августа Католическая церковь отмечает день апостола Варфоломея, а 30 августа оказалось ближайшим днём, не занятым каким-либо значительным святым. После проведённой Павлом VI реформы день празднования святой Розы был установлен на 23 августа. Но в тех странах, где день святой Розы был выходным в её честь, например, в Перу, день празднования 30 августа остался неизменным.

Память

Особо почитается в Латинской Америке, в её честь построено большое количество церквей. Также в её честь получил название один из самых распространённых топонимов Латинской Америки Санта-Роза.

Изображение святой Розы помещено на самую крупную банкноту Перу 200 солей.

Напишите отзыв о статье "Роза Лимская"

Примечания

  1. «Роза Лимская». Католическая энциклопедия. Т. 4. М.:2011. Ст. 267—268

Источники

Ссылки

  • [www.catholic-saints.net/saints/st-rose-of-lima.php Биография]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Роза Лимская

Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.