Розенталь, Джо
| Джо Розенталь | |
| Joe Rosenthal | |
| Имя при рождении: |
Joseph John Rosenthal |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
26 августа 2006 (94 года) |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
Пулитцеровская премия за 1946 год |
Джо Розенталь (англ. Joe Rosenthal; 9 октября 1911, Вашингтон — 20 августа 2006, Новато, Калифорния) — американский фотограф, получивший Пулитцеровскую премию за свою знаменитую фотографию американских солдат, поднимающих флаг на горе Сурибати во время битвы за Иводзиму во Второй мировой войне.
Родился в семье еврейских иммигрантов из России. В юном возрасте перешел в католицизм.
После того, как Розенталь не был принят в армию по причине плохого зрения, он присоединился к Associated Press и последовал за морской пехотой в тихоокеанский театр военных действий. Его фотография пяти морских пехотинцев и армейского санитара, поднимающих флаг на горе Сурибати «Поднятие флага над Иводзимой» считается одним из наиболее известных изображений Второй мировой войны[1].
После войны Розенталь работал фотографом в «San Francisco Chronicle».
Розенталь умер во сне в возрасте 94 лет. Последние годы жизни фотограф провёл в пансионате для престарелых в пригороде Сан-Франциско.
Напишите отзыв о статье "Розенталь, Джо"
Примечания
- ↑ Bernstein, Adam. [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2006/08/21/AR2006082100039.html Joe Rosenthal; Shot Flag-Raising at Iwo Jima], Washington Post (August 22, 2006), стр. B06. Проверено 19 декабря 2007. «Joe Rosenthal, 94, a World War II news photographer whose dramatic picture of servicemen raising the U.S. flag atop Iwo Jima's summit was one of the most reproduced images of the period, died August 20 at Atria Tamalpais Creek assisted living center in Novato, California.».
Литература
- Mark Edward Harris «Joe Rosenthal: The Road to Glory». In: Camera & Darkroom (ed.), Volume 16 Number 6 (June 1994). Beverly Hills, CA. pp. 40-49. (англ.)
- Hal Buell «Uncommon Valor, Common Virtue: Iwo Jima and the Photograph that Captured America» (May 2006). New York, NY. (англ.)
Образ Джо Розенталя в кино
- Флаги наших отцов / Flags of Our Fathers (2006; США) режиссёр Клинт Иствуд, в роли Джо Розенталя Нед Эйзенберг.
Отрывок, характеризующий Розенталь, Джо
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
