Ройтер, Людвиг фон

Людвиг фон Ройтер
Ludwig von Reuter
Дата рождения	9 февраля 1869(1869-02-09)
Место рождения	Губен, Пруссия
Дата смерти	18 декабря 1943(1943-12-18) (74 года)
Место смерти	Потсдам, Третий рейх
Принадлежность	Германская империя Веймарская республика Третий рейх
Род войск	Императорские ВМС Германии рейхсмарине кригсмарине
Звание	вице-адмирал
Сражения/войны	Первая мировая война Сражение у Доггер-банки (1915) Ютландское сражение Второе сражение в Гельголандской бухте Затопление Флота открытого моря
Награды и премии

Людвиг фон Ройтер (нем. Ludwig von Reuter; 9 февраля 1869, Губен, Пруссия — 18 декабря 1943, Потсдам) — германский военно-морской деятель, вице-адмирал. Известен затоплением кораблей своего Флота открытого моря (1919).

Биография

Родился в семье с давними военными традициями. Во время Первой мировой войны командовал крейсерами в составе германского ВМФ.

С 11.9.1916 — командир 2-й разведывательной группы (в марте-мае 1916 — исполняющий обязанности), 26.11.1916 произведен в контр-адмиралы.

С 22.1.1918 назначен 2-м командующим 1-й разведывательной группой, в феврале и августе 1918 замещал адмирала Франца фон Хиппера на посту командующего легкими Силами флота.

С 11.08.1918 — первый командующий разведывательными силами флота и командующий 1-й разведывательной группой.

Стал последним командующим германским Флотом открытого моря, сменив во 2-й половине ноября 1918 адмирала фон Хиппера.

После ноябрьской революции в Германии и падения имперского правительства (9 ноября 1918 г.), Первая мировая война была уже фактически закончена и крах был неизбежен, а флот находился на грани восстания.

После капитуляции Германии по приказу из Берлина по условиям перемирия, Флот открытого моря под командованием Л. фон Ройтера должен был быть интернирован на базе британских Королевских ВМС Скапа-Флоу на Оркнейских островах. В ходе «Операции ZZ» 21 ноября 1918 г. 60 линейных кораблей Антанты эскортировали 11 линейных кораблей, 5 линейных крейсеров, 8 крейсеров и 48 эскадренных миноносцев Флота открытого моря на стоянку в Скапа-Флоу, где содержались более полугода, ожидая, пока победители решат их судьбу. На судах были оставлены немецкие экипажи, и без разрешения командующего контр-адмирала Людвига фон Ройтера, англичане не поднимались на борт немецких кораблей.

В преддверии окончания срока перемирия и подписания Версальского договора фон Ройтер, не без оснований опасаясь передачи германского флота союзникам, с целью не допустить этого, принял решение затопить свои корабли.

21 июня 1919 г. контр-адмирал Людвиг фон Ройтер приказал командам затопить корабли, чтобы они не достались англичанам. Всего по его приказу был затоплен 51 германский корабль, в том числе, 10 линкоров, 5 линейных и 4 лёгких крейсеров, 32 эсминца.

Несмотря на всю тяжесть ситуации, своим поведением Людвиг фон Ройтер смог заслужить уважение не только собственных подчиненных, но и англичан. 21.6.1919 он сдал командование и отбыл в Германию, где был встречен как национальный герой.

Через пять месяцев после возвращения из Англии, фон Ройтеру было предложено подать в отставку из состава ВМФ. Версальский договор вынудили Германию резко уменьшить свой флот, оставшись без соответствующей команды, и учитывая звание и возраст, фон Ройтер ушёл из флота.

Переехав в Потсдам, стал советником. Написал книгу о затоплении Флота открытого моря.

29 августа 1939 года, в честь юбилея битвы при Танненберге, был произведен в чин полного адмирала.

Умер в Потсдаме от сердечного приступа 18 декабря 1943 года.

Награды

• Железный крест 2 класса
• Орден Дома Гогенцоллернов
• Орден Красного орла
• Орден Короны (Пруссия)
• Крест «За верную службу»
• Орден «За военные заслуги» (Бавария)
• Ганзейский крест Гамбурга
• Орден Альбрехта.

См. также

• Затопление Флота открытого моря

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003

Ссылки

• [schriftsteller.wikia.com/wiki/Ludwig_von_Reuter Ludwig von Reuter] (нем.)

Отрывок, характеризующий Ройтер, Людвиг фон

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.