Роковая страсть

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роковая страсть
The Immigrant
Режиссёр

Джеймс Грэй

Продюсер

Джеймс Грэй,
Энтони Катагас,
Грег Шапиро

Автор
сценария

Джеймс Грэй,
Рик Менелло

В главных
ролях

Марион Котийяр,
Хоакин Феникс,
Джереми Реннер

Оператор

Дариус Хонджи

Композитор

Кристофер Спелман

Кинокомпания

The Weinstein Company

Длительность

117 мин

Сборы

5 867 686 $ [1]

Страна

США США

Язык

английский,
польский

Год

2013

К:Фильмы 2013 года

«Роковая страсть» (англ. The Immigrant) — американский фильм режиссёра Джеймса Грэя. Фильм был показан на Каннском кинофестивале 2013 года в рамках главной программы[2].





Сюжет

В 1921 году сестры из Польши Эва и Магда прибывают в Нью-Йорк на остров Эллис в поисках лучшей жизни. Магду помещают в карантин из-за её болезни легких. Эву собираются депортировать, но Бруно замечает, что она свободно владеет английским и даёт взятку полицейским, чтобы её отпустили. Бруно приводит Эву к себе домой и, зная, что ей нужны деньги, предлагает ей танцевать и заниматься проституцией.

Эва находит своих родственников, живущих в Нью-Йорке, но муж её тети сдает Эву в полицию. Её отправляют обратно на остров Эллис и собираются депортировать. Находясь там, она присутствует на представлении иллюзиониста Эмиля, который оказывается двоюродным братом Бруно. На следующее утро Бруно удается освободить Эву.

Эва вновь встречает Эмиля, когда он даёт представление в театре, где она танцует. Он просит помочь ему на сцене, но когда она выходит, её начинают оскорблять зрители. Бруно ругается с Эмилем и в процессе Бруно с его девушками выгоняют из театра. Эмиль влюбляется в Эву, что раздражает Бруно. Между ними возникает конфликт, который заканчивается тем, что Бруно арестовывают на ночь.

Эмиль проникает в дом Бруно, чтобы встретиться с Эвой и обещает ей, что достанет деньги, чтобы освободить её сестру. В это же время Бруно возвращается домой, и Эмилю приходится спрятаться. Бруно обещает устроить Эве встречу с её сестрой. Эмиль прерывает Бруно и угрожает ему незаряженным пистолетом. Он нажимает на курок, чтобы испугать его, но Бруно убивает Эмиля при помощи ножа.

Бруно и Эва прячут тело Эмиля, но одна из проституток говорит полиции, что это Эва убила Эмиля. Бруно прячет Эву от полиции, но его жестоко избивают и забирают у него большую сумму денег. Эва узнает, что у Бруно все это время были деньги для освобождения её сестры, но он не хотел их давать, поскольку боялся, что она его покинет. Эва вновь обращается к своей тёте, которая на этот раз даёт ей деньги. Эва освобождает Магду и они вместе покупают билеты, чтобы отправиться в Нью-Джерси.

В ролях

Восприятие

Фильм получил в основном положительные отзывы критиков. На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 87 % на основе 103 рецензий[3].

Напишите отзыв о статье "Роковая страсть"

Примечания

  1. [www.boxofficemojo.com/movies/?page=main&id=theimmigrant.htm The Immigrant (2014)]. Box Office Mojo.
  2. [www.festival-cannes.fr/en/article/59652.html 2013 Official Selection].
  3. [www.rottentomatoes.com/m/nightingale_2013/ The Immigrant]. Rotten Tomatoes.

Отрывок, характеризующий Роковая страсть

– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.