Роллинз, Генри

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Роллинз и Гарфилд

Генри Роллинз Henry Rollins
Генри Роллинз в 2005 году
Основная информация
Полное имя	Генри Лоуренс Гарфилд (англ. Henry Lawrence Garfield)
Дата рождения	13 февраля 1961(1961-02-13) (63 года)
Место рождения	Вашингтон
Страна	США США
Профессии	певец, автор-исполнитель, музыкальный продюсер, актёр, писатель, телеведущий, радиоведущий
Жанры	Хардкор-панк, альтернативный метал, Spoken word
Коллективы	S.O.A. Black Flag Rollins Band
Лейблы	2.13.61, Dischord, Quarterstick Records, SST Records
[21361.com two1361.com Официальный сайт]

Ге́нри Ро́ллинз (англ. Henry Rollins; имя при рождении Ге́нри Ло́уренс Га́рфилд) (англ. Henry Lawrence Garfield; 13 февраля 1961) — американский рок-музыкант, вокалист, автор песен, директор звукозаписывающего лейбла 2.13.61, артист в жанре spoken word, публицист, автор книг в жанрах проза и поэзия, теле- и радиоведущий и актёр. Наибольшую известность получил как фронтмен рок-групп Black Flag и Rollins Band.

Защитник прав человека. В своих сольных выступлениях (spoken word) открыто критикует политическую и социальную обстановку в США, администрации Буша, которого выставлял полным идиотом. Предметом одного из номеров на его выступлениях является рассказ о зимней поездке через Россию по Транссибирской магистрали.

Биография

Детство

Генри Роллинз родился в Вашингтоне, США. Он воспитывался в семье ветерана второй мировой войны и экономиста Пола Джей Гарфилда и был единственным ребёнком в семье. Когда ему было три года его родители развелись и в дальнейшем Генри воспитывала одна мать.

В детском и подростковом возрасте Роллинз страдал от депрессии из-за низкой самооценки. В четвёртом классе врачи поставили Генри диагноз «синдром дефицита внимания и гиперактивности». Для того, чтобы ребёнок мог сосредоточить внимание во время школьных уроков ему был назначен приём метилфенидата, который он употреблял на протяжении нескольких лет. Ещё до зачисления в детский сад мать научила его читать. В детском саду и школе Генри всегда отличался своим плохим поведением, в связи с чем, позднее, он был отдан в колледж Bullis School (неконфессиональный смешанный колледж подготовительной школы 3—12 классов). По словам Роллинза учёба в школе помогла ему развить чувство дисциплины и трудовой этики, однако, как он сам признавался, за это время он накопил огромное количество гнева на окружающих. Во время обучения он писал короткие рассказы о том, что мечтает взорвать школу и убить всех учителей.

Музыкальная карьера

S.O.A.

После средней школы, Генри поступил в Американский университет Вашингтона, однако, проучившись один семестр бросил его в декабре 1979 года. После ухода из университета он поменял множество разнопрофильных мест работы, в том числе работы курьера в одном из национальных институтов здравоохранения. Он не задерживался на каждом месте из-за низких заработных плат.

Любовь к панк-року Роллинзу привил его давний друг Ян Маккей (фронтмен коллективов Minor Threat и Fugazi), который дал ему послушать дебютный альбом группы Ramones. С 1979 по 1980 год Роллинз поддерживал дружеские отношения с несколькими начинающими вашингтонской группами, включая The Teen Idles, в которой участвовал его приятель Маккей. Когда вокалист группы Натан Стреджсек не появлялся на репетициях члены The Teen Idles позволяли петь Роллинзу. На одном из концертов вокалист Bad Brains Эйч А пригласил Генри на сцену спеть вместе с ним.

В 1980 году фронтмен вашингтонской панк-группы The Extorts Лайл Пристол перешёл в группу Minor Threat. Коллектив был на грани распада до тех пор пока в него не вступил Роллинз став её вокалистом. После его прихода группа была переименована в S.O.A. (State of Alert). Генри переписал слова в пяти уже готовых песнях группы и написал ещё несколько своих. S.O.A. записали мини-альбом No Policy и выпустили его в 1981 году на независимом лейбле Маккея Dischord Records. Проведя двенадцать концертов и выпустив один мини-альбом группа распалась. Роллинз в то время работал торговым менеджером компании по производству мороженого Häagen-Dazs. Заработанные на этой должности деньги помогли ему обеспечить запись и выпуск No Policy.

Black Flag

В 1980 году общий друг Роллинза и Маккея дал им послушать копию мини-альбома Nervous Breakdown хардкор-панк-группы Black Flag. В скором времени Генри стал большим их поклонником и вступил в переписку с бас-гитаристом группы Чаком Дуковски. Позднее он пригласил музыкантов остановиться в доме своих родителей, когда Black Flag гастролировали по восточному побережью США в декабре 1980 года. Когда Black Flag выступали в Вашингтоне и Нью-Йорке, Генри посещал так много концертов, как мог. На импровизированной сцене в одном из баров Нью-Йорка вокалист Black Flag Дез Кадена разрешил ему спеть песню «Clocked In». Роллинз исполнил песню, после чего поспешил вернуться обратно в Вашингтон, чтобы успеть на работу.

В это время группа искала нового вокалиста, так как Кадена играл на гитаре . Участникам группы понравилось пение и поведение Генри на сцене, и на следующий день, после полу-формального прослушивания, они спросили хочет ли он стать их постоянным вокалистом. Несмотря на некоторые сомнения, он согласился, частично благодаря поддержке Маккея. Благодаря своей индивидуальности и энергичности Генри стал фронтменом Black Flag. Но ключевым фактором выбора Генри в качестве вокалиста, по словам основателя группы Грега Джинна, было увлечение Роллинза различными музыкальными жанрами и желание его выйти за рамки простых трёх аккордов панк-рока.

После вступления в коллектив в 1981 году Роллинз бросил работу на Häagen-Dazs, продал свой автомобиль и переехал в Лос-Анджелес, Калифорния. По прибытии в Калифорнию, Генри сделал себе первую татуировку — эмблему Black Flag на левом бицепсе и взял псевдоним «Роллинз». С вступлением в группу у Роллинза начались проблемы с законом, так как местная полиция недолюбливала бунтарский коллектив.

Генри изобрёл свой имидж — он выходил на сцену в одних чёрных шортах и остальные участники коллектива последовали его примеру. Музыкальный критик Келвин Джонсон, побывав на концерте группы в Анакортисе в 1982 году вспоминал:

Генри был невероятен. Он пел тише, тише, громко; Это всё было реалистично, наиболее интенсивные эмоциональные переживания, которые я когда-либо видел. Оригинальный текст (англ.)   Henry was incredible. Pacing back and forth, lunging, lurching, growling; it was all real, the most intense emotional experiences I have ever seen.

В 1983 Роллинз стал всё более агрессивно вести себя во время концертов. На одном из выступлений в Англии Роллинз накинулся и избил одного из зрителей; Джинн после этого ругался на Роллинза, назвав его «здоровенным мудаком». В том же году лейбл Unicorn Records подал в суд на лейбл группы SST Records из-за несоблюдения Black Flag авторских прав, в связи с чем музыкантам запретили использовать названия группы, а соответственно и выпуск под именем Black Flag нового материала. Разбирательство продолжалось до следующего года пока Unicorn не объявил о своём банкротстве. В 1984 году стиль музыки Black Flag стал существенно меняться в сторону хеви-метала и инструментального рока. Многие из членов группы стали отращивать длинные волосы, чем ввели в заблуждение многих представителей панк—аудитории.

После изменений музыкального стиля и внешнего вида группа потеряла большую часть своих поклонников. Роллинз продолжал неистовствовать во время концертов. Он часто дрался со зрителями, иногда перетаскивая членов аудитории на сцену и нападая на них. Многим казалось, что он стал ненавидеть свою аудиторию. В дневнике во время турне Роллинз писал:

When they spit at me, when they grab at me, they aren't hurting me. When I push out and mangle the flesh of another, it's falling so short of what I really want to do to them.

Журналист Майкл Аззерад отметил что мощное телосложение Роллинза — «щит, который он мысленно ставит вокруг себя».

В августе 1986 года группа распалась из-за личных планов её лидера и владельца выпускающего лейбла SST Records Грега Джинна. За время творческой деятельности музыканты выпустили пять студийных альбомов. На альбоме 1984 года Family Man присутствуют первые записи Роллинза в жанре spoken word, которые занимают всю первую сторону пластинки.

Rollins Band

Перед тем как Black Flag распались, Роллинз гастролировал с выступлениями как в жанре spoken word. Он выпустил альбом соло и EP с гитаристом Крисом Хаскеттом. Вскоре в новую группу Rollins Band он приглашает Эндрю Веисса и Сима Каина. В декабре 1991 Роллинз и Cole были ограблены на пороге своего дома в Лос-Анджелесе. Cole был убит выстрелом в голову, преступление осталось нераскрытым. Это трагическое событие прямо или косвенно отразилось на всей творческой деятельности Генри. Тем временем, группа набирает популярность после выхода альбомов The End of Silence (1992) и Weight (1994). Rollins получает роли в кино (татуированный, мускулистый, с грубым голосом, он как никто подходит на роли жёстких парней) и на телевидении (особенно как VJ на MTV) и делает запись кавер-версии «Let There Be Rock» группы AC/DC в 1991 с Hard-Ons. Начиная с альбома Human Butt (1992), свои записи в жанре spoken-word Генри выпускает на собственном лейбле, 2.13.61. Кроме произведений самого Роллинза, музыкальных и литературных, под эгидой 2.13.61 публиковались произведения Джо Кола, Ника Зедда, Ника Кейва, Майкла Джиры, а также альбомы Rollins Band, Exene Cervenka, Хьюберта Селби-младшего, The Birthday Party и The Gun Club. Роллинз — общепризнанный поклонник стиля фри-джаз, выпускает альбомы Мэттью Шиппа и Роско Митчелла на своём лейбле.

Кинематограф

Снялся в сериале "Сыны Анархии". На протяжении 2 сезона и 13 серий играл роль лидера нацистской банды. Также сыграл ведущего реалити-шоу о выживании, военного в отставке, в хорроре "Поворот не туда 2: Тупик"."Джони Мнемоник"врач

В 2015 году вышел фильм He Never Died (Он никогда не умирал). Вероятно фильм явился некой интерпретацией его жизни.

Дискография

Музыкальные альбомы

С группой State of Alert No Policy (1981) Три неизданные песни на сборнике Flex Your Head (1982)

В составе Black Flag Damaged (1981) My War (1984) Family Man (1984) Slip It In (1984) Loose Nut (1985) In My Head (1985)

Сольные альбомы Hot Animal Machine (1987) Drive by Shooting (1987) "Fast Food For Thought" (1990)

В составе Rollins Band Life Time (1987, переиздан в 1999) Hard Volume (1989, переиздан в 1999) The End of Silence (1992, переиздан в 2002) Weight (1994) Come In and Burn (1997) Get Some Go Again (2000) Nice (2001) Rise Above: 24 Black Flag Songs to Benefit the West Memphis Three (2002)

Песни, записанные с другими исполнителями

Песня	Исполнитель	Альбом	Год
We Are 138	Misfits	Evilive	1982
Kick Out the Jams	Bad Brains	Pump Up the Volume Soundtrack	1990
Let There Be Rock	Hard-Ons	Released as a single	1991
Bottom	Tool	Undertow	1993
Wild America	Игги Поп	American Caesar	1993
Sexual Military Dynamics	Майк Уотт	Ball-Hog or Tugboat?	1995
Delicate Tendrils	Лес Клейпул и Холи Маккерел	Highball with the Devil	1996
T-4 Strain	Goldie	Спаун (сундтрек)	1997
War	Bone Thugs-n-Harmony & Эдвин Старр	Small Soldiers	1998
Laughing Man (In the Devil Mask)	Тони Айомми	Iommi	2000
I Can’t Get Behind That	Уильям Шетнер	Has Been	2004
All tracks	The Flaming Lips	The Flaming Lips and Stardeath and White Dwarfs with Henry Rollins and Peaches Doing the Dark Side of the Moon	2009

Другие издания

Spoken word Short Walk on a Long Pier (1985) Big Ugly Mouth (1987) Sweatbox (1989) Live at McCabe’s (1990) Human Butt (1992) The Boxed Life (1993) Think Tank (1998) Eric the Pilot (1999) A Rollins in the Wry (2001)

Live at the Westbeth Theater (2001) Talk Is Cheap: Volume 1 (2003) Talk Is Cheap: Volume 2 (2003) Talk Is Cheap: Volume 3 (2004) Talk Is Cheap: Volume 4 (2004) Provoked (2008) Spoken Word Guy (2010) Spoken Word Guy 2 (2010)

Видео Spoken word Talking from the Box (1993) Henry Rollins Goes to London (1995) You Saw Me Up There (1998) Up for It (2001) Live at Luna Park (2004) Shock & Awe: The Tour (2005) Uncut from NYC (2007) Uncut from Israel (2007) San Francisco 1990 (2007) Live in the Conversation Pit (2008)

Аудиокниги Get in the Van: On the Road with Black Flag (1994) Everything (1996) Black Coffee Blues (1997) Nights Behind the Tree Line (2004) Эссе Iron and the Soul (1994). Впервые опубликован в журнале «Details». As We See It. Впервые опубликован в журнале «Stereophile».

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1990	ф	Kiss Napoleon Goodbye	Kiss Napoleon Goodbye	Джексон
1994	ф	Погоня	The Chase	Офицер Доббс
1995	ф	Джонни-мнемоник	Johnny Mnemonic	Спайдер
1995	ф	Схватка	Heat	Хаг Бенни
1996	с	Крутой Уокер: правосудие по-техасски	Walker: Texas Ranger	Человек без шеи
1997	ф	Шоссе в никуда	Highway	Гуард Генри
1998	ф	Джек Фрост	Jack Frost	Сид Гроник
2000	мф	Бэтмен будущего: Возвращение Джокера	Batman Beyond: Return of the Joker	Бенджамин Кнокс/Бонк
2001	ф	Единственный выход	Morgan's Ferry	Монро
2001	ф	Парни на скейтах	Dogtown and Z-Boys	камео
2001	ф	Сцены преступления	Scenes of the Crime	Грег
2002	ф	Крутой парень	The New Guy	камео
2002	ф	Чудаки	Jackass: The Movie	камео
2003	ф	Плохие парни 2	Bad Boys II	Главарь TNT
2005	ф	Пир	Feast	Тренер
2006	ф	Придурки (Чудаки - 2)	Jackass Number Two	камео
2006	ф	Американский хардкор	American Hardcore	камео
2006	ф	Алиби	The Alibi	Патти
2007	ф	Поворот не туда 2: Тупик	Wrong Turn 2: Dead End	Дэйл Мёрфи
2007	с	Калифрения	Californication	радиоведущий
2009	ф	Гробница дьявола	The Devil's Tomb	Отец Фултон
2009	ф	Глоток	Suck	радиоведущий Рокер Роджер
2009	ф	H for Hunger	H for Hunger	камео
2009	с	Сыны анархии	Sons of Anarchy	Эй. Джей Уэстон
2009	ф	Балет Уильяма Шетнера	William Shatner's Gonzo Ballet	камео
2011	мф	Зелёный Фонарь: Изумрудные рыцари	Green Lantern: Emerald Knights	Киловог
2014	мс	Легенда о Корре	Legend of Korra	Захир
2015	ф	Он никогда не умирал	He never died	Джек

Ссылки

• [21361.com Официальный сайт]
• Henry Rollins (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.myspace.com/henryrollins Сайт] на MySpace
• [web.archive.org/web/20080821222911/members.cox.net/_rollins Большой обновляемый сайт с новостями]
• [www.comeinandburn.com COME IN AND BURN > > > Неофициальный сайт] Генри Роллинза и Rollins Band
• [chewbakka.com/wp-content/uploads/diplodocus/rollins_iron.htm Генри Роллинз «Железо»]
• [community.livejournal.com/ru_henryrollins/profile Русскоязычное сообщество Генри Роллинза в ЖЖ]
• [henryrollins.ru Неофициальный русскоязычный сайт о Генри Роллинзе]

Литература

• Azerrad, Michael. Our Band Could Be Your Life: Scenes from the American Indie Underground, 1981–1991. — Little, Brown and Company, 2001. — ISBN 0-316-78753-1.

Отрывок, характеризующий Роллинз, Генри

– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.