Рольфс, Герхард

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Герхард Рольфс
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Герхард Рольфс (нем. Gerhard Rohlfs; 14 апреля 1831; Фегезак, близ Бремена — 2 июня 1896, Рюнгсдорф, близ Бад-Годесберга) — немецкий путешественник по Африке. Брат Генриха Рольфса.





Биография

Девятнадцатилетним он сражался в Шлезвиг-Гольштейне против датчан.

В 1852—1853 годах изучал медицину, но не закончив, стал австрийским солдатом. Дезертировал.

В 1855 году поступил на службу врачом во Французский иностранный легион в Алжире и до 1861 года участвовал в завоевании Великой Кабилии. Здесь он изучил арабский язык и настолько усвоил себе восточные нравы и обычаи, что смог после отчисления из легиона под видом верующего мусульманина пробраться в Марокко, куда не допускался ни один иностранец. И султан Марокко назначил его главным врачом марокканской армии и своего гарема!

В 1862 году он из Танжера он направился, в тогда неизвестный, оазис Тафилалет), но в пути был тяжело ранен. Оправившись от ранения, в 1863—1864 годах вновь перешел Высокий Атлас и первым обследовал оазисы Тафилельт и Туат и составил первое его описание и карту.

Затем через оазис Тафилалет и Бильму он направился к Куке (Кика) на озере Чад, был в Мандара и Сокото, затем прошёл к Лагосу на Гвинейском берегу.

В 1865 году он отправился в большое путешествие из Триполи к Гвинейскому заливу. К 1867 году он таким образом пересек Северную Африку от Средиземного моря до Гвинейского залива. Это путешествие сделало его знаменитым на весь мир.

В последующие годы он исследовал главным образом Восточную Сахару и Ливийскую пустыню.

В 1868 году Рольфс сопровождал английскую армию в абиссинской экспедиции. В 1869 году он предпринял путешествие в Киренаику и оазис Юпитера Аммона. В 1873—1874 гг. Рольфс, по поручению египетского хедива, повел в Ливийскую пустыню экспедицию, состоявшую из 10 немцев.

В 1878—79 годах предпринял, в сопровождении Штекера, экспедицию из в Вадаи, но в оазисе Куфра, которого до этого не видел ни один европеец, подвергся нападению арабов и спасся бегством, понеся значительные материальные убытки.

Необходимо отметить, что Рольфс дольше других немецких исследователей находился в Африке и прошёл по самым малоизвестным местам.

В 1884 году Рольфс был назначен немецким правительством имперским консулом в Занзибаре. В 1885 году вернулся в Германию и начал обрабатывать свои материалы.

Следует сказать, что первые отчеты, из-за пробелов в образовании, были мало интересны. Но последующие сделали его не только авторитетным и читаемым автором.

Произведения

  • «Reise nach Marokko» (Бремен, 1868; 4-е изд., Норден, 1884);
  • «Reise durch Nordafrika 1865—67» (в Ergänzungshefte zu Petermanns Mitteilungen", 1868 и 1873);
  • «Im Auftrag des Königs von Preussen mit dem englischen Expeditionscorps in Abessinien» (Бремен, 1869);
  • «In Africa» (там же, 1870; 3 изд. Норден, 1884);
  • «Von Tripolis nach Alexandrien» (Бремен, 1871; 3 изд., Норден, 1885);
  • «Quer durch Afrika. Reise vom Mittelmeer nach dem Tschadsee zum Golf v. Guinea» (Лейпциг, 1874—75);
  • «Drei Monate in der Libyschen Wüste» (I т. отчета о путешествии, Кассель, 1875);
  • «Reise von Tripolis nach der Oase Kufra» (Лейпциг, 1881);
  • «Meine Mission nach Abessinien» (там же, 1883).

Напишите отзыв о статье "Рольфс, Герхард"

Примечания

Литература

  • Н.Внуков. Великие путешественники. Биографический словарь.2000 г. ISBN 5-267-00048-5
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Рольфс, Герхард

Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.