Список Романовых в эмиграции

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Романова, Наталья Николаевна»)
Перейти к: навигация, поиск

Основная статья: Романовы после 1917 года

Список Романовых в эмиграции включает членов Императорского дома Романовых, родившихся до 1917 года () и эмигрировавших после революции, а также их потомство.





Содержание

Алфавитный список

# А Б В Г Д Е Ё Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

А

Александр Михайлович

Анастасия Михайловна

Анастасия Николаевна

Андрей Александрович

Андрей Владимирович

Александр Никитич

Андрей Андреевич (Старший)

Андрей Андреевич (Младший)

Андрей Андреевич Романов
Род деятельности:

инженер-строитель

Дата рождения:

20 февраля 1963(1963-02-20) (61 год)

Место рождения:

Сан-Франциско, США

Гражданство:

США США

Отец:

князь Андрей Андреевич Романов

Мать:

Кэтлин Норрис

Супруга:

Элизабет Флорес (род. 1964)

Дети:

Наталья Андреевна Романова

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Андрей Андреевич младший родился 20 февраля 1963 года в Сан-Франциско и был назван в честь отца и деда. Он является младшим сыном Андрея Андреевича и его второй супруги княгини Кэтлин. Через свою мать приходится правнуком известной американской писательницы Кэтлин Томпсон Норрис (1880—1966) и её супруга, также известно писателя Гильмана Чарльза Норриса (1881—1945).

Окончил университет в Беркли, работает инженером-строителем. Является членом «Объединения рода Романовых». впервые посетил Россию вместе с супругой в июле 1998 года, участвуя в церемонии захоронения останков императорской семьи. В сентябре 2006 года принял участие в траурных мероприятиях в связи с перезахоронением останков императрицы Марии Фёдоровны в Санкт-Петербурге. В настоящее время с семьёй живёт в Сан-Франциско.

12 июня 1989 года в Point Reyes Station, Калифорния женился на Элизабет Флорес (род.25 апреля 1964). В браке родилась одна дочь:

  • княжна Наталья Андреевна Романова (род.2 февраля 1993)

Андрей Андреевич не признаёт княгиню Марию Владимировну главой Дома Романовых, таковым он считает князя Димитрия Романовича. В свою очередь, Мария Владимировна не признаёт прав Андрея Андреевича на княжеский титул.

Алексей Андреевич

Князь Алексей Андреевич Романов
Род деятельности:

бизнесмен, фотограф

Дата рождения:

27 апреля 1953(1953-04-27) (70 лет)

Место рождения:

Сан-Франциско, США

Гражданство:

США США

Отец:

Андрей Андреевич Романов

Мать:

Елена Константиновна Дурнева

Супруга:

Зоуи Лейзы (род. 1956)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Родился 27 апреля 1953 года в Сан-Франциско. Он является старшим сыном князя Андрея Андреевича и его первой жены Елены Константиновны Дурневой. В 1959 году его родители развелись. После развода родителей остался жить с матерью. В 1972 году закончил St. Mary’s College Hight School, затем учился в университете в Беркли. В настоящее время Алексей Андреевич владеет собственной компанией, занимается фотографией и живёт в городе Окленд, штат Калифорния. С 1980 года является членом Объединения членов рода Романовых.

19 сентября 1987 года женился на Зоуи Лейзы (род. 1956). Детей в браке нет.

Князь Алексей Андреевич не признаёт княгиню Марию Владимировну главой Дома Романовых, таковым он считает князя Димитрия Романовича. В свою очередь, Мария Владимировна не признаёт прав Алексея Андреевича на княжеский титул.

Алексис Михайловна

  • Романова-Ильинская, Алексис Михайловна (р. 1994) — дочь Михаила Павловича Романова-Ильинского.

Анна Павловна

  • Романова-Ильинская, Анна Павловна (г-жа Глосинджер) (р. 1959) — дочь Павла Дмитриевича Романова-Ильинского.

Б

Борис Владимирович

В

Вера Константиновна

Виктория Фёдоровна

Василий Александрович

Всеволод Иоаннович

Виктория Дмитриевна

  • Романова-Ильинская, Виктория Дмитриевна (род. 1983) — дочь Дмитрия Павловича Романова-Ильинского

Владимир Кириллович

  • Владимир Кириллович (1917—1992) — сын великого князя Кирилла Владимировича. Считал себя главой Дома Романовых в изгнании.

Г

Гавриил Константинович

Георгий Константинович

Георгий Михайлович

Д

Дмитрий Александрович

Дмитрий Павлович

Даниил Даниилович

  • Романов, Даниил Даниилович (р. 2009) — сын Даниэля Николаевича

Даниэль Николаевич

Даниил Николаевич
Daniel Joseph
Имя при рождении:

Дэниэл Джозев Романов

Род деятельности:

финансист

Дата рождения:

19 марта 1972(1972-03-19) (52 года)

Место рождения:

Чикаго, США)

Гражданство:

США США

Отец:

князь Николай Ростиславович

Мать:

Памела Кузиновская (р.1944)

Супруга:

Су Ким (р.1971)

Дети:

Мэдисон, Дэниэл

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Младший сын в семье князя Николая Ростиславовича Романова и его первой супруги Памелы Кузиновской (р.1944). По материнской линии является потомком польских эмигрантов. После развода родителей в 1978 году вместе со старшим братом Николаем и младшей сестрой Хизер воспитывался матерью. Окончил James B. Conant High School в Чикаго, затем учился в Иллинойсском университете в Урбане-Шампейн, где получил степень магистра в области финансов. В настоящее время живёт в Чикаго, работая финансовым аналитиком в области управления активами и инвестициями[1].

10 апреля 2004 года в Гонолулу женился на американке корейского происхождения Су Ким (род. 6.6.1971). В браке родилось двое детей:

  • Мэдисон Данииловна Романова (род. 9 июля 2007 Чикаго, США)
  • Даниил Даниилович Романов (род. январь 2009 Чикаго, США) — самый младший представитель рода Романовых по прямой мужской линии.

Является членом Объединения рода Романовы, однако не использует титул князя крови императорской.

Дмитрий Романович

Дмитрий Павлович

  • Романов-Ильинский, Дмитрий Павлович (род. 1954) — сын Павла Дмитриевича Романова-Ильинского

Е

Екатерина Иоанновна

  • Екатерина Иоанновна (1915—2007) — княжна императорской крови, дочь князя императорской крови Иоанна Константиновича

Елизавета Маврикиевна

Елена Владимировна

  • Елена Владимировна (1882—1957) — великая княгиня, дочь великого князя Владимира Александровича, принцесса Греческая и Датская

Елена Петровна

  • Елена Петровна (1884—1962) — княгиня императорской крови, жена князя императорской крови Иоанна Константиновича

Екатерина Дмитриевна

  • Романова-Ильинская, Екатерина Дмитриевна (род. 1981) — дочь Павла Дмитриевича Романова-Ильинского

Елизавета Николаевна

Елизавета Боначини
Имя при рождении:

Елизавета Николаевна Романова

Дата рождения:

7 августа 1956(1956-08-07) (67 лет)

Место рождения:

Рим, Италия

Гражданство:

Италия

Отец:

Николай Романович Романов

Мать:

графиня Свева делла Герардеска

Супруг:

Мауро Боначини

Дети:

Николай Боначини, София Боначини

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Родилась в Риме. По отцовской линии принадлежит к ветви «Николаевичи» Дома Романовых, а по материнской к известному итальянскому аристократическому роду, берущего своё начало с XI века. Работала в Красном Кресте, а затем ассистентом директора модно дома Валентино. После того как вышла замуж, посвятила себя семье и детям. С 1979 года является членом Объединения членов рода Романовых, идея создания которого принадлежит её деду — князю Роману Петровичу и сегодня возглавляемое её дядей.

14 мая 1983 года в Сан-Винченцо вышла замуж за Мауро Боначини (род. 13.3.1950). В браке родилось двое детей:

  • Николо Боначини (род. 4.1.1986) — 26 июля 2014 года в Риме женился на Джорджии Наполитано (род. 30.5.1984)
  • София Боначини (род. 21.12.1987)

Супруг княгини Елизаветы Николаевны долги годы работал в авиакомпании Alitalia, затем возглавил компанию Terme di San Casciano в Тоскане.

И

Ирина Александровна

Ирина Фёдоровна

  • Романова, Ирина Фёдоровна (г-жа Солас) (р. 1934) — дочь кн. имп. крови Фёдора Александровича

К

Кира Кирилловна

  • Кира Кирилловна (1909—1967) — княжна императорской крови, дочь Великого князя Кирилла Владимировича, принцесса Германская и Прусская

Кирилл Владимирович

Ксения Александровна

  • Ксения Александровна (1875—1960) — великая княжна и княгиня, дочь Александра III, жена великого князя Александра Михайловича

Ксения Георгиевна

  • Ксения Георгиевна (1903—1965) — княжна императорской крови, дочь великого князя Георгия Михайловича

Карлайн Николаевна

  • Романова, Карлайн Николаевна (р. 2000) — дочь Николаса Христофора

Кори-Кристофер

  • Романов, Кори-Кристофер Николаевич (1994—1998) — сын Николаса Христофора

Ксения Андреевна

Л

Лейла Дмитриевна

  • Романова-Ильинская, Лейла Дмитриевна (род. 1986) — дочь Павла Дмитриевича Романова-Ильинского

М

Марина Петровна

  • Марина Петровна (1892—1981) — княжна императорской крови, дочь великого князя Петра Николаевича

Мария Александровна

Мария Кирилловна

  • Мария Кирилловна (1907—1951) — княжна императорской крови, дочь великого князя Кирилла Владимировича, княгиня Лейнингенская

Мария Георгиевна

  • Мария Георгиевна (1876—1940) — великая княгиня, жена великого князя Георгия Михайловича

Мария Павловна Старшая

Мария Павловна Младшая

Мария Фёдоровна

Милица Николаевна

Михаил Михайлович

Марина Васильевна

Марина Бидлестон
Имя при рождении:

Марина Васильевна Романова

Дата рождения:

22 мая 1940(1940-05-22) (83 года)

Место рождения:

Сан-Франциско, США

Отец:

князь Василий Александрович

Мать:

Голицына, Наталия Александровна

Супруг:

Уильям Лоуренс Бидлестон

Дети:

Татьяна, Александра, Николай, Наталья

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Родилась 22 мая 1940 года в Сан-Франциско, штат Калифорния. Она является единственной дочерью князя Василия Александровича и княгини Натальи Александровны, урождённой Голицыной, внучка великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. Детство и юность провела на вилле своих родителей, примерно в тридцати километрах к югу от Сан-Франциско, где Василий Александрович и Наталья Александровна прожили всю жизнь, после переезда в США в начале 1930-х гг.. Долгие годы работала арт-директором. В 1967 году вышла замуж за Уильяма Бидлестона (р.1938) и переехала в Нью-Йорк. После развода в начале 1980-х гг. Марина Васильевна переехала в Аспен, штат Колорадо. С 1980 года является членом Объединения членов рода Романовых, вторым председателем этой организации с 1980—1989 гг. был её отец. В настоящее время живёт в городе Аспен и занимается бизнесом. Марина Васильевна руководит компанией Marina R Beadleston Family LLC , которая производит материалы для ремонта домов.

8 января 1967 года в Вудсайде, штат Калифорния, вышла замуж за Уильяма Лоуренса Бидлестона (род. 1938). В браке родилось 4 детей:

  • Татьяна Бидлестон (18 мая 1968) — в 1998 году вышла замуж за Чарльза Эрдмана (р.1967). Имеет двоих сыновей — Александр (р.1997) и Себастьян (р.2001).
  • Александра Бидлестон (19 мая 1970) — в 1996 году вышла замуж за Питера Блака (р.1970). Имеет двух детей — Серена (р.1997) и Фьюин (р.1999).
  • Николай Бидлестон (22 ноября 1971)
  • Наталья Бидлестон (30 сентября 1976) — в 2003 году вышла замуж за Джона Пауля Стейнли. Имеет двоих детей — Марина (р.2005) и Хайдан.

Марина Васильевна Романова титулуется княгиней крови императорской[2], однако это не признаётся «кирилловской» ветвью рода Романовых (потомками великого князя Кирилла Владимировича, объявившего себя «императором Всероссийским в изгнании» в 1924 году)[3]

Мария Владимировна

Мэдисон Данииловна

  • Романова, Мэдисон Данииловна (р. 2007) — дочь Дэниэля Николаевича

Михаил Андреевич

Михаил Павлович

Михаил Михайлович

Михаил Ростиславович

  • Романов, Михаил Ростиславович (или Ростислав?) (р. 2013) — сын Ростислава Ростиславовича

Михаил Фёдорович

Н

Надежда Петровна

  • Надежда Петровна (1898—1988) — княжна императорской крови, дочь великого князя Петра Николаевича

Никита Александрович

Николай Николаевич Младший

Нина Георгиевна

  • Нина Георгиевна (1901—1974) — княжна императорской крови, дочь великого князя Георгия Михайловича

Надежда Дмитриевна

  • Романова, Надежда Дмитриевна (1933—2002) — дочь кн. имп. крови Дмитрия Александровича

Наталья Андреевна

Окончила Tamiscal High School и Novato High School в Калифорнии. В настоящее время учится в университете Санта-Круз (UCSC, University of California Santa Cruz) . Впервые посетила Россию в 2006 году вместе с родителями, участвуя в церемонии перезахоронения императрицы Марии Фёдоровны.

Наталья Николаевна

Наталья Консоло
Имя при рождении:

Наталья Николаевна Романова

Дата рождения:

4 декабря 1952(1952-12-04) (71 год)

Место рождения:

Рим, Италия

Гражданство:

Италия

Отец:

князь Николай Романович Романов

Мать:

графиня Свева делла Герардеска

Супруг:

Джузеппе Консоло

Дети:

Николетта Консоло, Энцо-Манфреди Консоло

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Наталья Николаевна родилась 4 декабря 1952 в Риме. Она является старшей дочерью князя Николая Романовича Романова и его супруги графини Свевы деллы Герардески. У Натальи Николаевны также есть две младшие сестры. По отцовской линии принадлежит к ветви «Николаевичи» Дома Романовых, а по материнской к известному итальянскому аристократическому роду, берущего своё начало с XI века. До брака в 1973 году работала в различных местах, после чего всю жизнь посвятила семье и стала женой политика. С 1979 года является членом Объединения членов рода Романовых, идея создания которого принадлежит её деду — князю Роману Петровичу и сегодня возглавляемое её дядей. Также в настоящее время входит в состав комитета. В 1998 году вместе с другими представителя Дома Романовых присутствовала на перезахоронении Императора Николая II, членов его семьи и слуг в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. В сентябре 2006 года также присутствовала на перезахоронении Императрицы Марии Федоровны в Петропавловском соборе.

30 апреля 1973 года в Сан-Винченцо вышла замуж за Джузеппе Консоло (р.1948 г.). С 2001 года, Джузеппе Консоло является депутатом Палаты депутатов Италии. В 1981 году вёл дело о покушении на Папу Римского Иоанна Павла II. В семье родилось двое детей.

  • Энцо-Манфреди Консоло (1 января 1976 года — 1997 год). Старший сын в семье. Трагически погиб в 1997 году.
  • Николетта Консоло (Романова) (род. 14 мая 1979 года). Известная итальянская актриса, использует девичью фамилию свой матери. Была названа в честь своего деда по материнской линии. Имеет 3 детей.

Никита Никитич

Никита Ростиславович

Никита Ростиславович
Имя при рождении:

Никита Ростиславович Романов

Род деятельности:

бизнесмен

Дата рождения:

24 января 1987(1987-01-24) (37 лет)

Место рождения:

Лондон, Великобритания)

Гражданство:

Великобритания Великобритания

Отец:

князь Ростислав Ростиславович

Мать:

Кристен Ипсен (род. 1949)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Внешние изображения
[ic.pics.livejournal.com/romanovtoday/36259740/44591/44591_640.jpg Романов, Никита Ростиславович]

Младший сын и третий ребёнок в семье князя Ростислава Ростиславовича и его второй супруги Кристии Ипсен, внук князя Ростислава Александровича и княгини Александры Павловны, урождённой Голицыной (1905—2006). Родился в Великобритании, после того как его родители вместе с детьми Александрой и Ростиславом переехали из США. Получил своё имя в честь двоюродного деда князя Никиты Александровича. Был крещён священником РПЦЗ протоиереем Иоанном Сыщенко (†1993). Впервые посетил Россию в 1998 году, участвуя вместе со своей семьёй в церемонии захоронения останков императора Николая II, императрицы Александры Фёдоровны, великих княжён Ольги, Татьяны, Анастасии и их приближённых. Окончил Нортумбрийский университет, сегодня живёт в Нью-Йорке, где работает в области рекламы.

С рождения является членом Объединения рода Романовых, где его отец являлся советником князя Николая Романовича. Участвовал в перезахоронении императорской семьи в 1998 году и императрицы Марии Фёдоровны в 2006 году. Титулуется князем крови императорской, однако этот титул не признаётся потомками великого князя Владимира Кирилловича. Признаёт главой Дома Романовых князя Димитрия Романовича.

С рождения, вплоть до 1994 года являлся младшим представителем рода Романовых, однако утратил это статус, когда у его двоюродного брата князя Николая Николаевича Романова родился сын Кори-Кристофер (1994—1998). Вновь стал младшим представителем после гибели Кори-Кристофера в 1998 году, оставаясь таковым до 2009 года, когда уже у князя Даниила Николаевича Романова родился сын Даниил.


Николай Романович

Николай Ростиславович

Николай Ростиславович
Дата рождения:

9 сентября 1945(1945-09-09)

Место рождения:

Чикаго, США

Дата смерти:

9 ноября 2000(2000-11-09) (55 лет)

Место смерти:

Лас-Вегас, США

Отец:

князь Ростислав Александрович

Мать:

Элис Бейкер Елькен

Супруга:

Памела Кузиновская
Линн Панниеро

Дети:

князь Николас Христофер Николаевич Романов
князь Даниэль Николаевич Романов
княжна Хитер Николаевна Романова

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Князь Николай Ростиславович Романов родился 9 сентября 1945 года в Чикаго. Он был единственным сыном князя Ростислава Александровича и его второй супруги Эйлис Бейкер Елькен (1923—1996), внук великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. В 1951 году родители Николая Ростиславовича развелись и он остался жить с матерью. В США занимался бизнесом и владел своей собственной почтовой фирмой. С 1994 года жил в Лас-Вегасе.

Князь Николай Ростиславович умер 9 ноября 2000 года в госпитале Лас-Вегаса, после того, как он попал в автоаварию. Похоронен в Лас-Вегасе.

Брак и дети

24 августа 1966 сочетался браком с Памелой Кузиновской (род. 7 июля 1944) в штате Иллинойс, США. Развелись в 1978 году. От этого брака имел двух сыновей и дочь:

  • князь Николас Христофер Николаевич Романов (род. 30 июля 1968 Иллинойс, США) — в 1995 году женился на Лизи Марии Флоу (р. 1971). В браке родился один сын. Развелись в 1997 году. В 2001 году в Лас-Вегасе женился на Шерил Буфет. В браке родилось двое дочерей. Разведены.
    • князь Кори-Кристофер Николаевич Романов (5 декабря 1994 — 6 января 1998) — сын от первого брака.
    • княжна Карлайн Николаевна Романова (род. 5 апреля 2000 Сан-Диего, США)
    • княжна Челли Николаевна Романова (род. 7 марта 2003 Сан-Диего, США)
  • князь Даниэль Николаевич Романов (род. 19 марта 1972 Чикаго, США) — женился на Су Ким (р.1971) Двое детей в браке:
    • княжна Мэдисон Данииловна Романова (род. 9 июля 2007 Чикаго, США)
    • князь Даниил Даниилович Романов (род. январь 2009 Чикаго, США) — самый младший представитель рода Романовых по прямой мужской линии.
  • княгиня Хитер Николаевна Романова (род. 6 ноября 1976, Иллинойс, США) — в 2006 году вышла замуж за Джозефа Мунао (р.1976). Двое детей в браке.
    • Джек Джозеф Мунао (род. 29 мая 2008 Чикаго, США)
    • Александра Роза Мунао (род. 13 апреля 2010 Чикаго, США)

После развода с первой супругой в 1994 году в Лас-Вегасе женился на Льюин Лии Панниеро (р.1948).

Николас Кристофер Николаевич

  • Романов, Николас Кристофер Николаевич (р. 1968) — сын Николая Ростиславовича

О

Ольга Александровна

Ольга Андреевна

Ольга Константиновна

П

Пётр Николаевич

  • Пётр Николаевич (1864—1931) — великий князь, сын великого князя Николая Николаевича Старшего

Павел Дмитриевич

Павла Павловна

  • Романова-Ильинская, Павла Павловна (г-жа Комисэр) (р. 1956) — дочь Павла Дмитриевича Романова-Ильинского

Пётр Андреевич

  • Романов, Пётр Андреевич (р. 1961) — сын Андрея Андреевича Романова

Р

Роман Петрович

  • Роман Петрович (1896—1978) — князь императорской крови, сын великого князя Петра Николаевича

Ростислав Александрович

Ростислав Ростиславович Старший

Ростислав Ростиславович Младший

С

Стефена Ростиславовна

  • Романова, Стефена Ростиславовна (г-жа Боггис) (р. 1963) — дочь Ростислава Ростиславовича

Т

Татьяна Константиновна

Татьяна Михайловна

  • Романова, Татьяна Михайловна (р. 21.10 1986 г.) — дочь Михаила Михайловича. Родилась в Байонне (Франция). Приёмная дочь Михаила Фёдоровича с 20.03.1995 г.

Татьяна Николаевна

  • Романова, Татьяна Николаевна (г-жа Тиротти) (р. 1961) — дочь Николая Романовича

Ф

Фёдор Александрович

Фёдор Никитич

  • Романов, Фёдор Никитич (1974-2007) — сын Никиты Никитича

Х

Хитер Николаевна

  • Романова, Хитер Николаевна (р. 1976) — дочь Николая Ростиславовича

Ч

Челли Николаевна

  • Романова, Челли Николаевна (р. 2003) — дочь Николаса Христофера

Список Романовых, родившихся после революции

алфавитный список (XX—XXI вв.):

Список ныне живущих Романовых

Александровичи

Кирилловичи:
(Считают себя главой Дома Романовых, а прочих — морганатическими или незаконнорожденными)
Павловичи (потомки вел. кн. Дмитрия Павловича (1892—1942), внука Александра II):
  • Дмитрий Павлович Романов-Ильинский (р. 1954) — внук Дмитрия Павловича. Его дочери:
    • Екатерина Дмитриевна Романова-Ильинская (р. 1981)
    • Виктория Дмитриевна Романова-Ильинская (р. 1983)
    • Лейла Дмитриевна Романова-Ильинская (р. 1986)
  • Павла Павловна Романова-Ильинская (Комисэр) (р. 1956) — внучка Дмитрия Павловича
  • Анна Павловна Романова-Ильинская (Глоссинджер; в 1-м бр. — де Янг) (р. 1959) — внучка Дмитрия Павловича
  • Михаил Павлович Романов-Ильинский (р. 1959) — внук Дмитрия Павловича. Его дочь:
    • Алексия Михайловна Романова-Ильинская (Алексис) (р. 1994)
(Потомки вел. кн. Дмитрия Павловича на главенство в Доме Романовых не претендуют и считают главенствующей ветвью Николаевичей)

Николаевичи (потомки кн. имп. крови Романа Петровича (1896—1978), правнука Николая I):

  • Дмитрий Романович (р. 1926) — после смерти брата всеми ныне живущими Романовыми, кроме ветви Кирилловичей, считается Главой Дома Романовых.
  • Дочери Николая Романовича (1922-2014):
    • Наталья Николаевна (Консоло) (р. 1952)
    • Елизавета Николаевна (Боначини) (р. 1956)
    • Татьяна Николаевна (Тиротти; в 1-м бр. — Алессандри) (р. 1961)

Михайловичи (потомки вел. кн. Александра Михайловича (1866—1933) и Ксении Александровны (1875—1960)):

Андреевичи:
Фёдоровичи:
  • Татьяна Михайловна (р. 1986) — дочь Михаила Михайловича, правнука Александра Михайловича и Ксении Александровны.
  • Ирина Фёдоровна (Сула; в 1-м бр. — Пелль) — дочь князя Фёдора Александровича, внучка Александра Михайловича и Ксении Александровны.
Ростиславичи:
  • Ростислав Ростиславич (р. 1985) — внук князя Ростислава Александровича, правнук Александра Михайловича и Ксении Александровны
    • Ростислав Ростиславович (р. 2013) — рождён вне брака.[K 1]
  • Никита Ростиславич (р. 1987) — брат предыдущего
  • Стефена Ростиславна (Боггис) (р. 1963) — сестра предыдущих
  • Александра Ростиславна (р. 1983) — сестра предыдущих
  • Николас-Кристофер Николаевич (р. 1968) — внук князя Ростислава Александровича, правнук Александра Михайловича и Ксении Александровны. Его дети:
    • Карлайн Николаевна (р. 2000)
    • Челли Николаевна (р. 2003)
  • Даниэль Николаевич (р. 1972) — брат Николаса-Кристофера. Его дети:
    • Мэдисон Данииловна (р. 2007)
    • Даниил Даниилович (р. 2009)
  • Хизер-Ноэль Николаевна (Мунао) (р. 1976) — сестра Николаса-Кристофера и Даниэля.
Васильевичи:
  • Марина Васильевна (Бидлстон) (р. 1940) — дочь князя Василия Александровича, внучка Александра Михайловича и Ксении Александровны.

Светлейшие князья Юрьевские (потомки императора Александра II от морганатического брака с княжной Е. М. Долгорукой)

Поколенная роспись (с 1762 года до сегодня)

В поколенную роспись включены потомки Петра III по мужским линиям до 1917 года. Дети от равнородных браков предшествуют детям от морганатических, а в случае равного статуса браков — мужской пол предшествует женскому. Курсивом выделены те потомки и жёны потомков, чей морганатический статус не вызывает сомнения, а также Романовы, родившиеся после революции.

Супруги Романовых

Морганатические браки членов Императорского Дома, заключенные еще до Революции:
свадьбы Членов императорского дома после Революции:[5]
Супруги послереволюционного поколения

Джанет Романова

Доррит Романова

Княгиня Доррит Романова
Prinsesse Dorrit Romanoff
Имя при рождении:

Доррит Ревентлов

Род деятельности:

переводчик, меценат

Дата рождения:

22 апреля 1942(1942-04-22) (81 год)

Место рождения:

Ресифи, Бразилия

Гражданство:

Отец:

граф Эрик Ревентлов

Мать:

Нина Бент Расмунсен

Супруга:

1) дон Тельмо Жозе Коэло де Браганса (1925-1985)
2) князь Димитрий Романович Романов (р.1926)

Дети:

донна Сибила Мария Индиа Ревентлов (р.1966)

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Доррит (Феодора Алексеевна) Ревентлов (22 апреля 1942, Ресифи, Бразилия) — датская переводчица, благотворитель, меценат, общественный деятель, супруга князя Димитрия Романовича Романова.

Родилась 22 апреля 1942 года в городке Ресифи, Бразилия, в семье графа Эрика Реветлов (1903—1944) и Нины Бент Расмунсен (1912—1996). Доррит второй ребёнок в семье, её брат Георг родившийся в 1941 году прожил всего восемь лет и скончался в 1949 году в Дании. Принадлежит к старинному датскому роду графов Ревентлов, игравший заметную роль при королевском дворе, особенно в период Великих реформ 1784—1800. Одна из датских королев Ольденбургской династии, принадлежала именно к роду Ревентлов.

Отец Доррит скончался, когда ей было всего два года, поэтому в 1946 году семья вернулась на родину в Данию. Училась в частных школах в Дании и Швейцарии, где помимо португальского выучила английский, французский, итальянский и испанские языки. В 1961 году, после первого замужества переехала к супругу в Португалию, где в течение пятнадцати лет проработала банкетным и конференц-менеджером, а также директором пятизвездочного отеля. В 1976 году в Лиссабоне открыла собственную фирму по переводу. После смерти первого супруга в 1985 году вернулась в Данию, где работала представителем португальской фирмы по туризму, а также являлась председателем датского-бразильского общества. На этом посту княгиня Доррит смогла добиться увеличения членов общества, а также активно популяризировала португальский язык и культуру.

На одном из приёмов в 1991 году Доррит познакомилась с князем Димитрием Романовичем Романовым, в 1993 году в Костроме они обвенчались. Это был первый визит супругов Романовых в Россию. С 1993 года возглавляет собственную фирму по переводу «Translator Dorrit Romanoff & Assoc». В свободное время активно помогает супругу в его гуманитарной и благотворительной работе в России.

Знает русский, французский, итальянский, португальский, английский, датский языки.

Брак и дети

В 1961 году вышла замуж за португальца дона Тельмо Жозе Коэло де Браганса (27.8.1925 — 28.09.1985). От этого брака родилась единственная дочь донна Сибила Мария Индиа Ревентлов (род.24.3.1966), вышедшая замуж в 1998 году за Петера Энгаарда Педерсена (род. 12.9.1965), от этого брака родилось двое детей: Себастьян Лукас Ревентлов (род. 8.7.2001) и Анастасия София Зоуи Ревентлов (род. 1.1.2005).

28 июля 1993 года в Костроме, обвенчалась с князем Димитрием Романовичем, тем самым став членом Дома Романовых. Перед венчание княгиня Доррит приняла православие с именем Феодора Алексеевна.

Награды

Ссылки

  • [dk-br.dk/node/49 Биография на сайте датско-португальского общества]
  • [www.dimitriy-romanov-fund.eu/ Благотворительный фонд князя Димитрия Романова]
  • [www.romanoff.dk/ Translator Dorrit Romanoff & Assoc]
Предшественник:
Томас Сонне 		Председатель датско-бразильского общества
1986 - 1992 		Преемник:
Йорган Кульман
Предшественник:
княгиня Свева Романова 		Супруга претендента на главенство в Доме Романовых
с 15 сентября 2014 года 		Преемник:
княгиня Инес Романова

Мария де Нишеми

Мария Романова
Prinsesse Maria Romanoff
Имя при рождении:

принцесса Мария Имманкулата Розалиа Эммануэла Стания Маргарита Вальгуарнера ди Нишеми

Род деятельности:

ювелир, меценат, бизнесмен, дизайнер

Дата рождения:

29 ноября 1931(1931-11-29) (92 года)

Место рождения:

Палермо, Италия

Гражданство:

→

Отец:

принц Коррадо Вальгуарнера ди Нишеми

Мать:

Маргарита Хирш

Супруг:

князь Александр Никитич

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Мария ди Нишеми (29 ноября 1931, Палермо, Королевство Италия) — американский ювелир, дизайнер, меценат, бизнесмен, итальянского происхождения, член рода Романовых, вдова князя Александра Никитича Романова.

Родилась 29 ноября 1931 года в Палермо, в старинной сицилийской семье принцев ди Нишеми. Этот древний сицилийский род берёт своё начало от королей Древней Готы. Основателем славного рода Вальгуарнера ди Нишеми являлся граф Guarnero di Empúries, который примерно в XIII веке переселился в Италию. Родителями княгини Марии были принц Коррадо Вальгуарнера, 9-й принц Нишеми, герцог делла Аренелла, принц Кастельнуова (1901—1966) и Маргарита Хирш. При крещении получила довольно длинное имя — Мария Имманкулата Розалиа Эммануэла Стания Маргарита Вальгуарнера, однако в семье её звали просто Мими. В 1936 году в семье принцев ди Нишеми родилась ещё одна девочка — Маита, ныне являющаяся популярным американским писателем. У княгини Марии также был старший брат — Джузеппе, который скончался в младенчестве.

В 1938 году, в связи с усилившимся фашистским диктатом в Италии, семья ди Нишеми перебралась в США. Живя в Филадельфии, юная Мария увлекалась рисованием. Каждую субботу она бегала в зоопарк, чтобы рисовать животных. Хотя её мать и не одобряла увлечений старшей дочери и мечтала, чтобы Мария поступила в Смитоновский колледж, она не стала препятствовать, когда Мария заявила, что попытается поступить в Philadelphia Museum School of Industry. Успешно поступив, Мария изучала черчение, технический рисунок, графику и вскоре открыла для себя, что больше всего ей нравится работать по металлу. Уже участь на втором курсе, она стала создавать небольшие украшения, которые быстро пришлись по вкусу окружающим.

После окончания университета Мария устроилась работать в частную ювелирную фирму, но затем, в 1957 году, уехала в Париж, чтобы повысить своё образование и навыки в школе прикладного искусства. Именно в Париже, во время обеда с друзьями, Мария познакомилась с князем Александром Никитичем, который в будущем станет её мужем.

Возвратившись в США, Мария недолгое время работала на фирму Эльзы Скиаппарелли, а затем на своего дядю, также ювелира Фулко де Вердура. В 1962 году Мария создала свою собственную ювелирную фирму Мария ди Н. а в 1968 году к ней пришёл поистине колоссальный успех. Фирма Марии выиграла одну из самых престижных наград в ювелирном бизнесе — Great Design in Costume Jewelry Award. Среди постоянных клиентов фирмы была бывшая первая леди Жаклин Кеннеди-ОнассисВ конце 1960-х годов Мария вновь встретила князя Александра Никитича и на этот раз они решили пожениться.

23 февраля 1971 года в Нью-Йорке вышла замуж за князя Александра Никитича Романова, младшего сына князя Никиты Александровича и княгини Марии Илларионовны, урождённой графини Воронцовой-Дашковой, тем самым став членом рода Романовых. Церемония венчания состоялась 18 июля 1971 года в Каннах, в храме Архангела Михаила, перед венчанием княгиня Мария приняла православие. Супруги жили в Лондоне и Нью-Йорке, однако детей в этом браке не было.

Впервые в жизни, княгиня Мария посетила Россию в 1975 году, как простой турист. В 2006 году она участвовала в церемонии перезахоронения останков императрицы Марии Фёдоровны в Санкт-Петербурге, а с 2011 года княгиня Мария является почётным членом «Объединения рода Романовых». Не забывает княгиня Мария и свои сицилийские корни. В 1987 году она вместе с сестрой передала фамильный дворец принцев ди Нишеми муниципалитету Палермо, в настоящее время в здании размещается городская администрация. Сегодня княгиня Мария попеременно живёт в Лондоне и Нью-Йорке.

Знает русский, французский, итальянский, английский языки.

Ссылки

  • [www.mimidindesign.com/ Ювелирная фирма Мими ди Ни]
  • [news.google.com/newspapers?nid=1817&dat=19781126&id=Ui8dAAAAIBAJ&sjid=A54EAAAAIBAJ&pg=6815,6351061&hl=en Интервью князя и княгини Романовых]

Одри Эмери

Анна Одри Эмери (англ. Anna Audrey Emery; 4 января 1904, Цинциннати, Огайо — 25 ноября 1971, Уэст-Палм-Бич, Флорида) — жена великого князя Дмитрия Павловича и грузинского князя Дмитрия Георгадзе, мать Павла Романова-Ильинского.

Младшая дочь миллионера Джона Джошуа Эмери и Лейлы Александер. У неё было две сестры, Александра и Лейла, и два брата, Томас Эмери и Джон Джошуа Эмери-младший.

Одри познакомилась с великим князем Дмитрием Павловичем в Париже. Вступила с ним в брак в 1926 году, приняв перед тем православие с именем Анна. Венчание состоялось в ноябре 1926 года, в православной церкви Биаррица. Однако, из-за незнания ею русского языка, религиозное воспитание молодой американки-миллионерши проходило через переводчика, так как русский священник не говорил по-английски. В годы замужества первоначально носила фамилию Ильинская. В 1935 году от великого князя Кирилла Владимировича, двоюродного брата Дмитрия, Анна получила титул светлейшей княгини Романовской-Ильинской. Брак был признан морганатическим[7][8].

В 1928 году Одри Эмери родила сына, который получил имя Павел в честь своего деда — великого князя Павла Александровича. Вскоре супруги разошлись, хотя официально брак был расторгнут лишь в 1937 году. После развода Одри лишилась своего титула.

Разведясь с Дмитрием в 1937 году, переехала с сыном во Францию и, в том же году вышла замуж за грузинского князя Дмитрия Георгадзе (Джорджадзе). Но и этот брак закончился разводом. После этого она взяла свою девичью фамилию и значилась как г-жа Одри Эмери.

В 1940-х годах Одри жила в Южной Каролине, а затем переехала в Биарриц, Франция. На протяжении многих лет она владела несколькими домами в Палм-Бич, штат Флорида. В 1960-х Одри построила дом в Цинциннати, штат Огайо, куда она переехала, чтобы быть ближе к сыну и его семье.

Скончалась 25 ноября 1971 года в городке Палм-Бич в США, штате Флорида.

Литература:
  • Аркадий Соснов, Анастасия Евдокимова [www.ogoniok.com/archive/1998/4569/34-12-15/ Павел II Романов, государь Пальмового Берега] // Огонёк. — 24.08.1998. — № 34.
  • М. Адамович [magazines.russ.ru/nj/2013/271/13r.html Михаил Романов-Ильинский «Я просто хранитель»] // Новый журнал. — 2013. — № 271.
  • Александра Одынова. [ria.ru/Tsarist_Russia/20130610/942522378.html Докопаться до царских корней: американский русский Романов-Ильинский]. РИА Новости (10 июня 2013). [www.webcitation.org/6JI4Ksc2A Архивировано из первоисточника 31 августа 2013].

Свева делла Герардеска

Княгиня Свева Романова
Prinsesse Sveva Romanoff
Имя при рождении:

Свева делла Герардеска

Дата рождения:

15 июля 1930(1930-07-15) (93 года)

Место рождения:

Тоскана, Италия

Гражданство:

Италия

Отец:

граф Вальфредо делла Герардеска

Мать:

Николетта ди Пиколетти

Супруг:

князь Николай Романович

Дети:

княгиня Наталья Николаевна
княгиня Елизавета Николаевна
княгиня Татьяна Николаевна

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Свева делла Герардеска (15 июля 1930, Тоскана, Италия) — представительница известного аристократического итальянского рода, член рода Романовых по браку, вдова князя Николая Романовича Романова, главы Дома Романовых (Оспаривалось потоками великого князя Кирилла Владимировича)

Биография

Родилась 15 июля 1930 года в Тоскане, вместе с братом близнецом Манфреди (1930—1955) в семье графа Вальфредо делла Герардески (1894—1953) и его супруги графини Николетты, урождённой ди Пиколетти (1898—1970). По отцовской линии принадлежит к известному итальянскому аристократическому роду графов делла Герардесок, известного ещё с X века и воспетого в известной поэме Данте «Божественная комедия». Через свою бабушку по материнской линии является потомком американского президента Мартина Ван Бюрена.

Детство княгини Свевы прошло на семейной ферме в пригороде Тосканы, где её отец занимался разведением скота и виноделием. Получила частное домашнее воспитание вместе с братом. Во время вечеринки в Риме, в 1950 году познакомилась со своим будущим мужем князем Николаем Романовичем. С 1955 года вместе с мужем жила на семейной ферме, где занималась воспитанием дочерей.

«Моему супругу пришлось взять на себя управление нашей большой семейной фермой в Тоскане. Представьте, наследник царского дома, никогда не занимавшийся сельским хозяйством, должен был превратиться в фермера, в настоящего крестьянина! Мы выращивали овощи, фрукты, делали вино. У нас были работники, а это значит, ответственность за них. Ох, какое сложное это было время… В Италии тогда были популярны „левые“, а мэр нашей коммуны был коммунистом! Он все время вставлял Николаю палки в колеса — масса запретов, денежные поборы. Когда дети выросли, а мы состарились, мы сказали себе: „Все, выходим на пенсию“. Продали эту ферму и переехали в Швейцарию.»[9].

С 1980 года супруги жили в Швейцарии в местечки Ружмон семь месяцев в году, остальное время в Италии с дочерьми. Впервые посетила Россию в июне 1992 года, когда её супруг выступил переводчиком для бизнес-группы. Участвовала в церемонии перезахоронения останков императорской семьи и их приближённых в Петропавловском соборе в июле 1998 года, а в сентябре 2006 года присутствовала на всех траурных мероприятиях в связи с перезахоронением императрицы Марии Фёдоровны. В настоящее время живёт в городке Болгери, под Тосканой.

Знает французский, итальянский, английский языки.

Брак и дети

21 января 1952 года в Архангело-Михайловской церкви в Каннах обвенчалась с князем Николаем Романовичем Романовым, старшим сыном князя Романа Петровича и княгини Прасковьи Дмитриевны, урождённой графини Шереметевой. Гражданская церемония регистрации прошла 31 декабря 1951 года во Флоренции. У супругов в браке родилось три дочери:

Морганатическое потомство

Основная статья: Список морганатического потомства Романовых

Список включает только лиц от браков, заключенных до революции, и признанных морганатическими законодательством Империи. Лица, рожденные в эмиграции, в список не включаются.

Багратионы

Куликовские-Романовы

Основная статья: Куликовские-Романовы

Палей

Юрьевские

См. также

Напишите отзыв о статье "Список Романовых в эмиграции"

Комментарии

  1. ↑ В некоторых источниках утверждается, что сына зовут Михаил, но сам отец ребенка в интервью заявляет, что сын носит такое же имя как у него и у деда.[4]

Примечания

Списки Романовых
  1. ↑ [genevafunds.com/people.html Geneva Funds]
  2. ↑ Almanach de Gotha. — 186th. — 2003. — P. 314. — ISBN 0953214249.
  3. ↑ [www.imperialhouse.ru/eng/imperialhouse/succession.html Dynastic Succession]. imperialhouse.ru. Проверено 26 июля 2009. [www.webcitation.org/65aOzJWgC Архивировано из первоисточника 20 февраля 2012].
  4. ↑ 1 2 [www.firrma.ru/data/articles/2063/ Зачем наследник Дома Романовых реставрирует часовой завод // FIRRMA.RU]
  5. ↑ И Владимира Кирилловича
  6. ↑ [www.orderofdanilo.org/cg/peter/index.htm Orden Sv. Petra] (серб.)
  7. ↑ [news.google.com/newspapers?nid=1368&dat=19261119&id=GWNQAAAAIBAJ&sjid=cA8EAAAAIBAJ&pg=5402,1561746 Aurdry Can Be «Morganitic» Duches Only], The Milwaukee Sentinel (Nov 19, 1926).
  8. ↑ [library.fa.ru/exhib.asp?id=26 Виртуальная выставка 400-летие Дома Романовых], Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, библиотечно-информационный комплекс
  9. ↑ nashagazeta.ch/news/14558 Князь Николай Романов. Мы не можем вернуться в прошлое

Литература

  • Пчелов Е. В. Поколение цесаревича Алексея // Романовы. История династии. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — С. 446—447. — 494 с. — 3000 экз. — ISBN 5-224-01678-9.
  • Гребельский П.Х., Мирвис А.Б. Дом Романовых. Биографические сведения о членах Царствовавшего Дома, их предках и родственниках. - 2-е изд., доп. и перераб. - СПб., 1992. - 280 с.: илл.
  • Думин С.В. Романовы. Императорский Дом в изгнании. Семейная хроника. - М.:ЗАХАРОВ-АСТ, 1998. - 382 с.
  • [you1917-91.narod.ru/skott_romanovy.html Скотт С. Романовы ]
  • [books.google.ru/books?id=ZRI9pZL3k34C&pg=PA433&lpg=PA433&dq=%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D0%B9+%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87+%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80&source=bl&ots=bKKNP2YWPn&sig=vfUPUQdMHj0eVzH6_9Ph4Jpr5rE&hl=ru&sa=X&ei=Vu3oUrWZN42Q4ATn_IDQDA&ved=0CEgQ6AEwBA#v=onepage&q=%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D0%B9%20%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%20%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80&f=false Семенов И. С. Христианские династии Европы]

Ссылки

  • [www.romanovfamily.org/index_ru.html THE ROMANOV FAMILY ASSOCIATION]
  • [www.royaltyguide.nl/families/romanov/romanov5.htm www.royaltyguide.nl]
  • [www.spsl.nsc.ru/history/descr/roman20.htm Романовы в 1920]
  • [www.nlr.ru/res/refer/romanov/about.php ДОМ РОМАНОВЫХ 1613—1917 гг.: электронный иллюстрированный биобиблиографический справочник]
  • [genealogy.euweb.cz/oldenburg/oldenburg9.html Поколенная роспись]
  • [dynastie.narod.ru/principles.html Списки]
  • [thepeerage.com/p10081.htm#i100803 thepeerage.com]
  • [www.angelfire.com/realm/gotha/gotha/russia.html angelfire.com]

Отрывок, характеризующий Список Романовых в эмиграции

Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Список_Романовых_в_эмиграции&oldid=80815521#.D0.9D.D0.B0.D1.82.D0.B0.D0.BB.D1.8C.D1.8F_.D0.9D.D0.B8.D0.BA.D0.BE.D0.BB.D0.B0.D0.B5.D0.B2.D0.BD.D0.B0»