Романова, Ольга Евгеньевна

Ольга Романова
Ольга Романова в 2012 году
Имя при рождении:	Ольга Евгеньевна Романова
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	28 марта 1966(1966-03-28) (58 лет)
Место рождения:	Люберцы
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Супруг:	Алексей Козлов
Награды и премии:	Премия имени Герда Буцериуса «Свободная пресса Восточной Европы» (2012) Премия Егора Гайдара (2011) 2 премии ТЭФИ

О́льга Евге́ньевна Рома́нова (28 марта 1966 года, Люберцы) — российский журналист. Лауреат премии ТЭФИ в номинации «Ведущий информационной программы». Соавтор Бутырка-блога. Исполнительный директор движения «Русь сидящая». Бывший член Координационного совета российской оппозиции.

Биография

Родилась 28 марта 1966 года в городе Люберцы Московской области в семье врачей.

В 1988 году окончила финансово-экономический факультет Московского финансового института.

Журналистикой занялась в 1989 году, став обозревателем информационного агентства «ИМА-пресс».

С 1991 по 1994 гг. — московский корреспондент американского журнала Institutional Investor.

С 1994 по 1997 гг. — экономический обозреватель и заведующая отделом экономики ежедневной газеты «Сегодня».

С 1997 по 1999 гг. — автор и ведущий ежедневной аналитической программы «На самом деле» телеканала ТВ-Центр, редактор программы «Большие деньги» Игоря Потоцкого (НТВ).

В 1999 году — заместитель главного редактора газеты «Версия».

С 1999 по 2002 гг. — руководитель творческого объединения «Пятая колонка», автор еженедельной колонки в газете «Ведомости», автор и совладелец еженедельного журнала «ФАС». В конце 90-х — начале 2000-х была ведущей программы «Пятая колонка» на REN-TV.

С 2002 по 2005 гг. — автор и ведущая ежедневной аналитической программы «24 с Ольгой Романовой» (REN-TV). В 2004 году стала лауреатом премии ТЭФИ в номинации «Ведущий информационной программы», а сама программа получила премию в номинации «Информационно-аналитическая программа».

С 2005 по 2006 год — ведущая программ «Эхономика», «Большой дозор» и «Особое мнение» на радио Эхо Москвы.

В 2007 году — редактор отдела экономики журнала The New Times.

В 2007 году — главный редактор российской версии журнала BusinessWeek.

В 2008 году был арестован и (в 2009) осуждён муж Ольги Романовой, Алексей Козлов. Частично оправдан в 2013 году.

С января 2009 по апрель 2010 — работала редактором портала Slon.ru.

В мае 2009 года там же начинается публикация тюремного дневника её мужа «Бутырка-блог». Автор книги «Бутырка» (издана в 2010).

С 2011 года — руководитель департамента журналистики на факультете медиакоммуникаций Высшей школы экономики.

Общественная деятельность и взгляды

В середине декабря 2011 года Романова приняла участие в организации протестов против фальсификации итогов выборов в Государственную думу шестого созыва, состоявшихся 4 декабря. В частности, она провела сбор пожертвований на проведение митинга на проспекте Сахарова в Москве и выступила в качестве одного из его ведущих. В январе 2012 года Романова вместе с Рустемом Адагамовым, Дмитрием Быковым, Леонидом Парфеновым, Григорием Чхартишвили, Юрием Шевчуком и другими журналистами и деятелями культуры учредила Лигу избирателей — общественное объединение, выступавшее за проведение в России честных выборов.

20-22 октября 2012 года состоялись выборы в Координационный совет российской оппозиции. С помощью этих выборов оппозиция намеревалась сформировать легитимный орган для переговоров с властью и разработки программы своих дальнейших действий. Романова была избрана одним из 45 членов этого органа. В июле 2013 года Романова покинула КСО.

Надоело деньги собирать. Сосредоточусь на зеках.

— Ольга Романова

В марте 2013 принимала участие в серии одиночных пикетов за освобождение участниц Pussy Riot Марии Алёхиной и Надежды Толоконниковой.

12 марта 2013 отказалась оплатить счет в ресторане из-за политических воззрений обслуживающего её менеджера ресторана. Написала про этот случай в свой новый аккаунт в сети Facebook:

Впервые в жизни не оплатила ресторанный счет. Вовсе не потому, что не могла — очень могла, с запасом. Просто менеджер изволил сообщить, что он думает об оппозиции вообще (фигово) и о Путине в частности (в восторге). Я знаю Руслана (менеджера ресторана) не первый год. И даже не третий десяток лет — гораздо дольше. Просто иногда хочется, чтобы старые дружбы заканчивались вот так плохо. Пусть он думает, что из-за денег. Хотя это не так. Он оскорбил всех наших сидельцев. Наверное, нужно было бы заплатить и плюнуть в морду. Но чего-то и платить тоже не захотелось. Пусть сам платит. За хлеб, за воду, за свободу. Слава Путину, хоть я его об этом и не спрашивала.

Скандал с «кладбищем домашних жывотных»

22 июня 2013 года Романова сопроводила визит министра обороны РФ Сергея Шойгу на открытие Федерального военного мемориального кладбища следующим комментарием в сети Twitter:

«Челобитьево — отличное место, и название подходящее. Шойгу заложил первый камень кладбища домашних жывотных…»

Это публичное высказывание стало основанием для подачи против журналистки ряда гражданских исков о защите чести и достоинства со стороны ветеранов войны, в частности от председателя Совета ветеранов г. Мытищи Бориса Феофанова, от председателя совета ветеранов поселка Николаевка в Мордовии Павла Купряшкина, от ветерана из Новосибирска Николая Киселева (последние два иска были поданы лишь в ноябре и декабре 2013 года и были организованы некоей организацией "За сбережение народа"). Романова немедленно заявила, что её неправильно поняли, и удалила запись.

Уже в августе Борис Феофанов отказался от иска со словами:

«В настоящее время я ознакомился полностью с текстом, опубликованным Романовой О.Е на другом сайте, на который имелась ссылка под оспариваемым текстом, а также лично пообщавшись с ответчиком, прихожу к выводу, что запись, оскорбившая меня, содержит иной смысл, чем её буквальное толкование, а именно у ответчика не было намерения оскорблять память погибших войнов в Великой Отечественной Войне; смысловое содержание фразы имеет иную тематику»

По иску Купряшкина 24 июня 2014 года Таганский районный суд города Москвы признал журналистку виновной и постановил, что она должна выплатить штраф в размере 10 тысяч рублей.

Скандал с оскорблением сотрудницы полиции

В январе 2013 года в отношении Романовой было возбуждено уголовное дело по статье 319 УК (оскорбление представителя власти). Основанием для этого стала публикация в Фейсбуке Романовой фотографии сотрудницы полиции с комментарием: «Вот эту ментовскую блядь я довела до белого каления. Она непрерывно курила, а я ходила за ней и следила, чтобы она окурки в урну кидала».

После известия о возбуждении уголовного дела Романова заявила, что «хочет суда — большого, публичного, с целью троллинга». Также она сказала, что не хотела оскорбить сотрудницу полиции, а слово «блядь» в комментарии использовала не в качестве существительного, а как связующее слово.

Суд с Владимиром Слуцкером

В июне 2012 Владимир Слуцкер подал иск против Романовой в высокий суд Лондона по обвинению в клевете и диффамации. Как говорилось в иске, в 2011–2012 годах журналистка утверждала в социальных сетях и СМИ, что уголовное преследование её мужа (Алексей Козлов в 2009 году получил срок за мошенничество) организовал Владимир Слуцкер, используя для этого подкуп должностных лиц и давление на суд. Разбирательство длилось более трех лет — долгое время решался вопрос о подсудности иска между двумя российскими гражданами в Великобритании. В итоге иск был принят Высоким судом Лондона. В июле 2015 года суд вынес решение, признав высказывания Романовой клеветой и оштрафовав её на 110 тысяч фунтов стерлингов, а также обязав возместить судебные издержки, в том числе гонорары адвокатов Владимира Слуцкера.

Книги

Ольга Романова. [www.ozon.ru/context/detail/id/5502755/ Бутырка]. — М.: АСТ, Астрель, Полиграфиздат, 2010. — 320 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-064562-6, 978-5-271-29278-3, 978-5-4215-1184-7.

Документальные фильмы

• 2012 — Срок — режиссёры Алексей Пивоваров, Павел Костомаров и Александр Расторгуев.

Награды

В середине ноября 2011 года Романова «за действия, способствующие формированию гражданского общества» была удостоена Премии Егора Гайдара, учрежденной Фондом Егора Гайдара.

В 2012 получила премию имени Герда Буцериуса «Свободная пресса Восточной Европы» (Gerd Bucerius-Förderpreis Freie Presse Osteuropas).

Отрывок, характеризующий Романова, Ольга Евгеньевна

Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.