Романович, Аполлоний Павлович

Аполлоний Павлович Романович (1858—1899) — главный редактор газеты «Туркестанские ведомости»

Родился в 1857 году. Получив образование в Морском кадетском корпусе, он по выпуске из него мичманом был назначен в Аральскую военную флотилию, командовал военным пароходом «Сырдарья» и паровым баркасом «Обручев», принимал участие в экспедиции капитана Брюллова, занимавшейся изучением Аральского моря. Командуя шхуной «Опричник», совершил ценные исследования фарватера Амударьи между Чарджуем и укреплением Керки.

Начал свою журналистскую деятельность, ещё будучи офицером, посылая корреспонденции в «Кронштадтский вестник» и «Морской сборник». В 1892 году вышел в отставку, поселился в Ташкенте и возглавил «Туркестанские ведомости». Здесь он старался путём первополосных статей и редакционных заметок содействовать развитию и процветанию Туркестанского края. Ему не чужды были вопросы местного экономического положения, которым он посвятил немало статей.

Скончался в Ташкенте 19 декабря 1899 года.

Источники

• Некрологи:
  • «Исторический вестник», 1900, т. 79, февраль
  • «Московские ведомости», 1900, № 9
  • «Новое время», 1900, № 8573
  • «Северные куранты», 1900, № 68

Отрывок, характеризующий Романович, Аполлоний Павлович

– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников: