Романовский, Всеволод Иванович

Всеволод Иванович Романовский
Место рождения:	Верный, Российская империя
Место смерти:	Ташкент, УзССР, СССР
Научная сфера:	математик, теория вероятности и математическая статистика, экономика
Место работы:	Ташкентский университет
Учёное звание:	академик АН Узбекской ССР
Альма-матер:	Петербургский университет
Известные ученики:	Т. А. Сарымсаков
Известен как:	основатель ташкентской математической школы
Награды и премии:

Все́волод Ива́нович Романо́вский (1879 — 1954) — русский, советский, узбекский математик, основатель ташкентской математической школы. Труды по математической статистике.

Биография

Родился 22 ноября (4 декабря) 1879 года в Верном (ныне Алма-Ата, Казахстан).

В 1906 году окончил Петербургский университет. В 1911—1915 годах доцент, затем профессор Варшавского университета, в 1915—1918 профессор Донского (в Ростове), с 1918 года Среднеазиатского (в Ташкенте) университетов.

Основные труды относятся к математической статистике и теории вероятностей. Академик АН УзССР (1943).

Имеет большие заслуги в воспитании национальных научных кадров в УзССР. Именем Романовского был назван институт математики АН УзССР.

Умер 6 декабря 1954 года. Похоронен в Ташкенте на Боткинском кладбище.

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1948) — за разработку и внедрение в практику новых методов составления краткосрочных и долгосрочных прогнозов погоды
• 23 августа 2004 года, указом президента Республики Узбекистан, Всеволод Иванович Романовский награждён посмертно орденом «Буюк хизматлари учун».

Труды

• Романовский В. И. Элементарный курс математической статистики. — М.-Л. Госпланиздат, 1924.
• Романовский В. И. Элементы теории корреляции. 1928 г. — 148 с.
• Романовский В. И. Математическая статистика. — М.-Л. Гос.объед. научно-тех.изд. НКТП СССР. 1938. — 527 с.
• Романовский В. И. Элементарный курс математической статистики. — М.-Л. Госпланиздат, 1939. — 359 с.
• Романовский В. И. Введение в анализ. — Ташкент. Гос.учебно-педагог. изд., 1939. — 436 с.
• Романовский В. И. О предельных распределениях для стохастических процессов с дискретным временем. — Изд. Среднеаз. Гос. Унив. Ташкент, 1946. — 24 c.
• Романовский В. И. Применения математической статистики в опытном деле. — Гостехиздат, М.-Л.,1947. — 248 с.
• Романовский В. И. Основные задачи теории ошибок. — ОГИЗ. Гостехиздат, М.-Л., 1947. — 116 с.
• Романовский В. И. Дискретные цепи Маркова. — Гостехиздат, М.-Л. 1949. — 436 с.
• Романовский В. И. Математическая статистика. Кн.1. Основы теории вероятностей и математической статистики. — Ташкент, 1961. — 637 с.
• Романовский В. И. Математическая статистика. Кн.2. Оперативные методы математической статистики. — Ташкент, 1963. — 794 с.
• Романовский В. И. Избранные труды. Т.1. — Изд-во «Наука» Узб. ССР. Ташкент. 1961.
• Романовский В. И. Избранные труды. Т.2. — Теория вероятностей, статистика и анализ. Изд-во «Наука» Узб. ССР. Ташкент. 1964. — 390 с.

Ссылки

• Романовский Всеволод Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Романовский, Всеволод Иванович

Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.