Романовский, Феликс Карлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Феликс Карлович Романовский
Основные сведения
Место рождения

Ленинград, СССР

Место смерти

Санкт-Петербург, Россия

Работы и достижения
Учёба:

ЛВХПУ им. В. И. Мухиной

Работал в городах

Москва, Санкт-Петербург, Пушкин, Зеленогорск (Санкт-Петербург), Вологда, Кострома, Калининград, Уфа, Псков, Комсомольск на Амуре, Альметьевск, Повенец, Нижний Тагил, Гавр,

Важнейшие постройки

Храм Успения Пресвятой Богородицы в городе Санкт-Петербург, Церковь Равноапостольных Константина и Елены в пос. Ленинское Выборгского района ЛО,старообрядческая церковь в городе Повенец.

Градостроительные проекты

в городе Санкт-Петербург: Дворцовая площадь 1979, 2003; Площадь Стачек 1982; Площадь Искусств 2003; Пешеходные зоны ул. Малая Конюшенная 1999, Солянного переулка.

Звания

Феликс Карлович Романовский (23 марта 1939, Ленинград, СССР — 5 мая 2016, Санкт-Петербург) — российский архитектор. Заслуженный художник Российской Федерации, профессор Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица, член правления Санкт-Петербургского союза художников, председатель художественной секции градостроительного совета Санкт-Петербурга.



Биография

  • 1963 г. — окончил ЛВХПУ им. В. И. Мухиной.
  • С 1965 г. — ведет преподавательскую деятельность в ЛВХПУ им. В. И. Мухиной
  • 1968—1979 г. — главный архитектор проекта в институте ЛЕНПРОЕКТ
  • 1989—1992 г. — главный художник Ленинграда
  • С 1989 г. — председатель секции декоративно-прикладного искусства Союза Художников
  • С 1989 г. — член градостроительного Совета
  • С 1992 г. — руководитель Персональной творческой архитектурной мастерской
  • С 1996 г. — профессор Академии Штиглица
  • С 2002 г. — Заслуженный художник Российской Федерации

Основные работы

Напишите отзыв о статье "Романовский, Феликс Карлович"

Ссылки

  • [encspb.ru/object/2803941458 Романовский Ф. К. в Электронной энциклопедии Санкт-Петербурга]
  • [www.architecture-fr.net Личный сайт Романовского]


Отрывок, характеризующий Романовский, Феликс Карлович

– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!