Романов, Николай Романович

Николай Романович Романов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Глава Дома Романовых (оспаривалось)
21 апреля 1992 — 15 сентября 2014
Предшественник:	Владимир Кириллович
Преемник:	Димитрий Романович
Вероисповедание:	православие
Рождение:	26 сентября 1922(1922-09-26) Антиб, Франция
Смерть:	15 сентября 2014(2014-09-15) (91 год) Болгери, Тоскана
Род:	Романовы
Отец:	князь Роман Петрович
Мать:	графиня Прасковья Дмитриевна Шереметева
Супруга:	Свева делла Герардеска
Дети:	1.Наталья 2.Елизавета 3.Татьяна

Никола́й Рома́нович Рома́нов (26 сентября 1922, Антиб — 15 сентября 2014, Тоскана) — праправнук по мужской линии российского императора Николая I (ветвь «Николаевичей» рода Романовых). Итальянский общественный деятель русского происхождения, меценат, писатель и историк. Сын князя крови императорской Романа Петровича и графини Прасковьи Димитриевны Шереметевой, также внук черногорской княжны Милицы Николаевны (Петрович-Негош).

С 1989 по 2014 годы являлся главой Объединения членов рода Романовых. Считался главой Дома Романовых всеми потомками Романовых, кроме потомков Владимира Кирилловича. Использовал титул Князя Крови Императорской или Его Высочества Князя^{[неавторитетный источник?][неавторитетный источник?]}, каковое титулование не признавалось ветвью Кирилловичей.

Происхождение и детство

• Прапрадед — император Николай I.
• Прадед — великий князь Николай Николаевич Старший (1831—1891).
• Дед и бабка: великий князь Пётр Николаевич (1864—1931) и черногорская княжна Милица Николаевна (по отцовской линии), граф Дмитрий Сергеевич Шереметев (1869—1943) и графиня Ирина Илларионовна, урождённая Воронцова-Дашкова (1872—1959) (по материнской линии).
• Отец — князь императорской крови Роман Петрович (1896—1978).
• Мать — графиня Прасковья Дмитриевна Шереметева (1901—1980).

Предки Николая Романовича Романова

32. Павел I (1754—1801)               16. Николай I (1796—1855)                       33. принцесса Доротея Вюртембергская (1759—1828)               8. великий князь Николай Николаевич Старший (1831—1891)                             34. Фридрих Вильгельм III (1770—1840)               17. принцесса Шарлотта Прусская (1798—1860)                       35. принцесса Луиза Мекленбург-Стрелицкая (1776—1810)               4. великий князь Пётр Николаевич (1864—1931)                                   36. принц Георгий Петрович Ольденбургский (1784—1812)               18. принц Пётр Георгиевич Ольденбургский (1812—1881)                       37. великая княжна Екатерина Павловна (1788—1819)               9. принцесса Александра Петровна Ольденбургская (1838—1900)                             38. Вильгельм I, герцог Нассау (1792—1839)               19. принцесса Терезия Вильгельмина Нассауская (1815—1871)                       39. принцесса Луиза Саксен-Альтенбургская (1794—1825)               2. князь Роман Петрович (1896—1978)                                         40. Степо/Сава Петрович-Негош               20. Мирко Петрович-Негош (1820—1867)                       41. Ангелика Радамович               10. Никола I Петрович (1841—1921)                             42. N. Мартинович               21. Стана Мартинович (1824—1895)                       43. N. N.               5. принцесса Милица Черногорская (1866—1951)                                   44. N. Вукотич               22. Петар Вукотич                       45. N. N.               11. Милена Вукотич (1847—1923)                             46. N. Войводич               23. Елена Войводич                       47. N. N.               1. Николай Романович Романов                                               48. граф Николай Петрович Шереметев (1751—1809)               24. граф Дмитрий Николаевич Шереметев (1803—1871)                       49. Прасковья Ивановна Ковалёва (1768—1803)               12. граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844—1918)                             50. Сергей Васильевич Шереметев (1786—1834)               25. Анна Сергеевна Шереметева (1810—1849)                       51. Варвара Петровна Алмазова (1786—1857)               6. граф Дмитрий Сергеевич Шереметев (1862—1943)                                   52. князь Пётр Андреевич Вяземский (1792—1878)               26. князь Павел Петрович Вяземский (1820—1888)                       53. княжна Вера Фёдоровна Гагарина (1790—1886)               13. княжна Екатерина Павловна Вяземская (1849—1929)                             54. Аркадий Алексеевич Столыпин (1778—1825)               27. Мария Аркадьевна Столыпина (1819—1889)                       55. Вера Николаевна Мордвинова (1790—1834)               3. графиня Прасковья Дмитриевна Шереметева (1901—1980)                                         56. графа Илларион Иванович Воронцов (1760—1790)               28. граф Иван Илларионович Воронцов-Дашков (1790—1845)                       57. Ирина Ивановна Измайлова (1768—1848)               14. граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837—1916)                             58. Кирилл Александрович Нарышкин (1786—1838)               29. Александра Кирилловна Нарышкина (1817—1856)                       59. княжна Мария Яковлевна Лобанова-Ростовская (1789—1854)               7. графиня Ирина Илларионовна Воронцова-Дашкова (1872—1959)                                   60. граф Павел Андреевич Шувалов (1776—1823)               30. граф Андрей Павлович Шувалов (1816—1876)                       61. княжна Варвара Петровна Шаховская (1796—1870)               15. графиня Елизавета Андреевна Шувалова (1845—1924)                             62. светлейший князь Михаил Семёнович Воронцов (1782—1856)               31. светлейшая княжна Софья Михайловна Воронцова (1825—1879)                       63. графиня Елизавета Ксаверьевна Браницкая (герба Корчак) (1792—1881)

Родился в Антибе (Франция), где его родители находились в эмиграции; был первым ребёнком в семье князя Романа Петровича и княгини Прасковьи Дмитриевны, урождённой графини Шереметевой. В 1926 году у его родителей родился 2-й ребёнок — Димитрий Романович Романов. По признанию Николая Романовича, все его окружающее в детстве было настолько русским, что он осознал, что живёт не в России, а во Франции лишь к шести годам. В семье использовали юлианский календарь, и с детства он говорил на русском и французском языках.

Образование и Вторая мировая война

Получил частное начальное образование во Франции. В 1936 году семья переехала в Италию, для получения лучшего образования. С 12 лет Николай Романович мечтал стать морским офицером, однако у него появились признаки близорукости, и надежда на флотскую карьеру исчезла. В 1942 году окончил гуманитарную академию в Риме по классической программе. В начале Второй мировой войны с родителями жил в резиденции короля Виктора Эммануила III, супруга которого Елена Черногорская была сестрой его бабушки. В 1942 году отверг предложение руководства Италии стать королём оккупированной итальянцами Черногории. После того как король Виктор Эммануил в сентябре 1943 года бежал из Рима, вместе с семьёй в течение 9 месяцев скрывался от фашистов и немцев; его бабушке, великой княгине Милице Николаевне пришлось скрываться в Ватикане. С июля 1944 года работал в британо-американском Управлении психологической войны (англ. Psychological Warfare Division) и в информационной службе США (англ. United States Information Service).

После войны

По совету короля Умберто II, семья уехала из Италии в Египет в 1946 году. В Египте Николай занимался торговлей табаком, затем работал в страховой компании. Вернувшись в Европу в 1950 году, работал в Риме в Austin Motor Company до 1954 года.

«Войну Николай Романович провел в Италии, поскольку его бабка и её сестра были близкими родственницами итальянского короля. Все было хорошо, пока немцы не оккупировали Италию; тогда бабке пришлось искать убежища в Ватикане, а остальных членов семьи укрыли швейцарцы. Когда в Италию вошли союзники, юного князя наняли „мальчиком на побегушках“ при расквартировании. После нескольких лет он вместе с родней уехал в Египет и там работал на подобных должностях, „потому что я был послушным сыном и по глупости делал то, что велел отец, а не учился“. По возвращении в Италию он женился на красивой и богатой итальянской графине Свеве делла Герардеска, предварительно доказав её отцу, что может сам прокормить себя, опять-таки административной работой. Вскоре брат жены погиб в автомобильной катастрофе, и тесть, только что заставивший князя Николая поступить на службу, приказал ему уволиться и заменить погибшего шурина в качестве управляющего родовым имением».

По смерти своего шурина, в 1955 году стал управляющим бизнеса семьи своей жены — большой фермы в Тоскане; до 1980 года занимался разведением скота (кьянины) и виноделием. В 1982 году продал ферму и с женой переехал в Ружмон. В 1988 году принял итальянское гражданство (до того был лицом без гражданства). Исследователь истории флота, в 1987 году выпустил книгу о русских броненосцах. Владел французским, русским, итальянским и английским языками, читал по-испански. Так же являлся последним владельцем и ,соответственно, последним наездником на единороге.

«У него несомненный художественный талант, как и у его отца и деда; в итальянском издательстве вышла с его собственными иллюстрациями абсурдная фантастическая повесть, которую он написал двадцать лет назад: речь в ней идет об одном причудливом, совершенно круглом судне, действительно существовавшем в царском русском флоте, которое по сюжету заблудилось и плывет через весь двадцатый век, не подозревая о том, что произошло в России», пишет исследователь Романовых.

Общественная деятельность

В 1989 году возглавил Объединение членов рода Романовых, был вновь избран председателем его комитета на съезде Романовых в Петергофе 18 июля 1998 года и повторно в 2007 году. Главную роль руководимого им объединения Николай Романович видел в сохранении единства рода, пропаганде его исторических традиций и просветительской деятельности. Выступил инициатором съезда мужчин-Романовых в июне 1992 года в Париже. На съезде был создан Фонд Романовых для России, который возглавил его брат Димитрий Романович, помогающий детским домам, приютам и больницам в России и странах СНГ. Николай Романович впервые побывал в России в июне 1992 года, когда он выступал в качестве гида для группы предпринимателей.

Появлялся в средствах массовой информации и документальных фильмах, давая интервью о Романовых, так в 2003 году, в датском документальном фильме «En Kongelig familie», в 2007 на телеканале France 3 в фильме «Un nom en héritage, les Romanov», в 2008, в фильме «Призраки дома Романовых», в 2013 году в фильме «Романовы. Последние сто лет», а также в 2014 году в документальном фильме производства ZDF «Королевские династии: Романовы». В 1999 году документальный фильм о его жизни был подготовлен российским телеканалом НТВ, а в 2011 французский режиссёр Жиль Вюиссо снял документальный фильм о Николае Романовиче под названием «Николай Романов. Обретённая Россия». В фильме праправнук императора Николая I делится воспоминаниями о вынужденном переезде семьи Романовых в Европу, детстве в эмиграции. Особый интерес представляют размышления Николая Романовича о России, её истории, своём видении её политического устройства и места на международной арене, наконец — об эволюции своего отношения к далёкой Родине.

В 1998 году присутствовал во главе рода Романовых на церемонии погребения в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга останков, Николая II, членов его семьи и слуг. Был одним из инициаторов перезахоронения вдовствующей императрицы Марии Феодоровны, супруги Александра III, и во главе потомков Дома Романовых присутствовал на всех траурных мероприятиях в Копенгагене и Петербурге. Собирал информацию обо всех членах династии, обладает огромным архивом и по существу стал фамильным историком Дома Романовых. Отрицал права на престол М. В. Романовой. В 2000 году передал в дар Государственного Музея Эрмитаж знамя русской армии, когда-то принадлежавшее великому князю Николаю Николаевичу. В декабре 2012 года на аукционе в Женеве Николай Романович продал часть своего фамильного архива.

Со времени создания Ассоциации друзей Никольского собора в Ницце в 2010 году оставался её неизменным почётным президентом, поддерживая образование и укрепление прихода Русской Православной Церкви после восстановления Российской Федерацией права собственности на Никольский собор Ниццы.

В 2014 году поддержал вхождение Крыма в состав России. Незадолго перед смертью, вместе с братом обратился к правительству России, с просьбой перезахоронить в Москве, в часовне в честь Преображения Господня на Братском воинском кладбище останков великого князя Николая Николаевича и великой княгини Анастасии Николаевны

Смерть и похороны

Николай Романович скончался 15 сентября 2014 в Тоскане. Церемония прощания прошла 17 сентября в присутствии родственников, представителей Российской Федерации и городских властей. Отпевание прошло в церкви святых Якова и Христофора. Церемонию отпевания совершили два священника из римского храма Святой великомученицы Екатерины Московского Патриархата. У подножия гроба лежал венок цветов российского триколора, а также многочисленные венки и живые цветы. Соболезнования президента РФ Владимира Путина передал семье усопшего посол России при Ватикане Александр Авдеев. Он же вручил телеграмму сочувствия, подписанную спикером Государственной Думы РФ Сергеем Нарышкиным. Похоронили князя Николая Романовича в Пизе, в склепе графов делла Герардесок, родственников по линии супруги.

Семья

21 января 1952 года в Архангело-Михайловской церкви в Каннах обвенчался с итальянской графиней Свевой делла Герардеска (род. 15 июля 1930). Гражданская церемония регистрации прошла 31 декабря 1951 года во Флоренции.

Княгиня Свева родилась в Тоскане, вместе с братом близнецом Манфреди (1930—1955) в семье графа Вальфредо делла Герардески (1894—1953) и его супруги графини Николетты, урождённой ди Пиколетти (1898—1970). По отцовской линии принадлежит к известному итальянскому аристократическому роду графов делла Герардесок, известного ещё с X века и воспетого в известной поэме Данте «Божественная комедия». Через свою бабушку по материнской линии является потомком американского президента Мартина Ван Бюрена. Детство княгини Свевы прошло на семейной ферме в пригороде Тосканы, где её отец занимался разведением скота и виноделием. Получила частное домашнее воспитание вместе с братом. Во время вечеринки в Риме, в 1950 году познакомилась со своим будущим мужем князем Николаем Романовичем. У супругов в браке родилось три дочери:

Три дочери:

• Наталья Николаевна (род. 4 декабря 1952), муж — Джузеппе Консоло. Двое детей:
  • Энцо-Манфреди Консоло (1978—1997)
  • Николетта Консоло-Романова (род. 14 мая 1979) — известная итальянская актриса.
• Елизавета Николаевна (род. 7 августа 1956), муж — Мауро Боначини. Двое детей:
  • Николо Боначини (род. 4 января 1986)
  • София Боначини (род. 21 декабря 1987)
• Татьяна Николаевна (род. 12 апреля 1961), 1-й муж — Джанбаттиста Алессандри (разв.), 2-й муж — Джанкарло Тиротти. Дочь:
  • Аллегра Тиротти (род. 2 сентября 1992)

В зимнее время (в течение семи месяцев в году) вместе с супругой жил в швейцарском селении Ружмон (кантон Во); в остальное время года — в Италии с дочерьми.

Награды

• Кавалер ордена святого Петра Цетинского (Королевский дом Черногории)
• Кавалер ордена Петровичей-Негошей (Королевский дом Черногории)

См. также

• Романовы с 1797
• Романовы после 1917

Ссылки

• [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=14600 Николай Романов: русский барин — не немецкий граф (интервью)]
• [www.nashagazeta.ch/news/14558 Князь Николай Романов: «Мы не можем вернуться в прошлое» (интервью)]
• [www.ekhoplanet.ru/society_1956_17341 Собиратель Дома Романовых ]
• [www.itar-tass.com/c153/530486.html Если монархия пала, нет смысла её восстанавливать — князь Николай Романов (интервью)]
• [www.RomanovFamily.org/ Romanov Family Association]

Предшественник: Князь Василий Александрович

Глава Объединения Членов Рода Романовых 23 июня 1989 года — 15 сентября 2014 года

Преемник: Князь Дмитрий Романович Романов

Предшественник: Князь Владимир Кириллович Романов

Претендент на главенство в Доме Романовых 21 апреля 1992 года — 15 сентября 2014 года

Преемник: Князь Дмитрий Романович Романов

Отрывок, характеризующий Романов, Николай Романович

Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.