Роман Всеславич Полоцкий

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Рома́н Всесла́вич (ум. ок. 1114, Рязань, или 1116, Муром) — полоцкий князь, сын Всеслава Полоцкого.



Биография

Роман Всеславич родился скорее всего в начале 2-й половины XI в., а умер в 1114 или 1115 г. за пределами Полоцкой земли, находясь в изгнании. Согласно ПВЛ, Роман умер в 1116 году в Муроме, согласно Никоновской летописи — в 1114 году в Рязани.

В. Л. Янин предполагал, что Роман мог быть первенцем и преемником Всеслава Брячиславича, но при этом отождествлял Романа с Борисом[1]. Такую версию нельзя считать достоверной[2], в том числе потому, что Роман умер в 1114 году, а Борис в 1128 году. О. М. Рапов также склонялся к старшинству Романа, считая, что своё владение он мог утратить через междоусобицу, а его реставрации после событий 1116 года могла помешать смерть в изгнании. Этому мнению в некоторой степени противоречит гипотеза Л. В. Алексеева, по которой преемником Всеслава был Давыд; по версии Алексеева, Роман был младше Давыда, Бориса-Рогволода и Глеба Всеславичей.

Большинство историков сходятся на мнении, что Роман должен был иметь какую-то волость. Л. Войтович считает, что уделом Романа мог быть Изяславль или Слуцк, откуда его мог выгнать Глеб. Однако Слуцк при жизни Романа не входил во владения полоцких князей, а был в составе Туровской земли и в 1116 году принадлежал лично Владимиру Мономаху, о чём он пишет в своём «Поучении», а в Изяславле тогда княжил другой Всеславич, чей сын Брячислав упоминается в 1128 и 1150—1160-х годах как изяславльский князь, и притом Изяславль называется его отчиной. Роман же, как считается, умер бездетным. Возможно, Роман княжил в Друцке, откуда и был изгнан своим братом Глебом, так как в легендарной части генеалогии князей Друцких первым друцким князем называется какой-то Роман.

Вдова Романа после его смерти приняла постриг и жила в келье одного из Полоцких монастырей, переписывая книги, которые потом продавала, а полученные деньги раздавала бедным. Какое-то время в том же монастыре, рядом со своей «теткой» могла жить и св. Ефросиния Полоцкая.

Напишите отзыв о статье "Роман Всеславич Полоцкий"

Примечания

  1. Янин…
  2. Поппэ А. …

Библиография

  1. «Повесть временных лет» [ПВЛ]. Ч.1. Текст и перевод. М.-Л., 1950. 406 с.; 4.2. Приложения. Комментарии Д. С. Лихачева. М.-Л., 1950. 556 с.
  2. ПСРЛ, т. 9. Патриаршая, или Никоновская летопись. Ч. 1. СПб., 1862. 256 с.
  3. Алексеев Л. В. Полоцкая земля // Древнерусские княжества X—XIII вв. -М., −1975. -С.202-239
  4. Грушевський М. С. Історія України-Руси. Т. 2. К., 1992. 633 с.
  5. Рапов О. М. Княжеские владения на Руси вХ первой половине XIII в. -М., 1977. −261 с.
  6. Янин В. Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха и «Хождение» игумена Даниила //Труды ОДРЛ-T. 16. -М.-Л..-1960. -С.112-131
  7. Рыжов К. Все монархи мира. Россия. — Москва, Вече, 1998., стр.523.
  8. Богуславский В. В. Славянская Энциклопедия. Киевская Русь-Московия: в 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2001., т.2, стр.256.
  9. [litopys.org.ua/dynasty/dyn.htm Войтович Л. Княжеские династии Восточной Европы (конец IX — начало XVI века): состав, общественная и политическая роль. — Львов, 2000].

Отрывок, характеризующий Роман Всеславич Полоцкий

– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.