Ромашин, Михаил Петрович

Михаил Петрович Ромашин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Брянского облисполкома
июль 1950 — 1951
Предшественник:	Александр Павлович Староторжский
Преемник:	Фёдор Никитич Дадонов
Председатель Орловского облисполкома
май 1943 — декабрь 1943
Предшественник:	Александр Алексеевич Свинцов
Преемник:	Алексей Ефимович Плеханов
Рождение:	11 (24) ноября 1905(1905-11-24) Крыловка, Брянский уезд, Орловская губерния (ныне в черте города Брянск)
Смерть:	9 сентября 1964(1964-09-09) (58 лет) Брянск
Награды:

Михаил Петрович Ромашин (11 [24] ноября 1905, дер. Крыловка, Брянский уезд, Орловская губерния (ныне в черте города Брянск), Российская империя — 9 сентября 1964, Брянск) — один из руководителей партизанского движения в годы Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1.9.1942). Партийный и государственный деятель.

Биография

Родился в семье рабочего. Образование начальное. Член ВКП(б) с 1928 г.

С 1920 г. — рабочий в Брянске и Брянском уезде (слесарь, фрезеровщик). В 1928—1929 гг. — на военной службе по призыву: курсант полковой школы младшего начсостава и командир отделения 2-го отдельного полка бронепоездов. В 1930 г. в числе 25-тысячников направлен в сельский район для организации колхозов.

• 1932—1933 председатель фабкома Новозыбковской спичечной фабрики «Волна революции»,
• 1933—1937 председатель завкома Селецкого деревообделочного комбината,
• 1937 г. — слушатель Брянской совпартшколы,
• 1937—1938 заведующий клубом Брянского энергокомбината,
• 1938 г. — заведующий культпромом Брянского райкома ВКП(б),
• 1938—1939 секретарь парткома Брянского энергокомбината.

С 1939 г. секретарь Брянского райкома ВКП(б). После начала Великой Отечественной войны с осени 1941 г. — командир Брянского партизанского отряда, затем бригады имени Н.А.Щорса.

1 сентября 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза. В октябре того же года за уничтожение немецкого карательного отряда награждён орденом Красного Знамени.

Весной 1943 г. руководил операциями по подрыву Навлинского (через реку Навля) и Выгоничского («Голубого», через реку Десна) железнодорожных мостов, игравших важную роль в подготовке немецко-фашистского наступления на Курской дуге.

С мая по декабрь 1943 г. председатель исполнительного комитета Орловского областного Совета. Затем (до 1945 г.) — слушатель Высшей школы партийных организаторов при ЦК ВКП(б). С 1945 по октябрь 1948 гг. — первый секретарь Клинцовского горкома ВКП(б) (Брянская область).

• 1948—1950 председатель Брянского областного Совета профсоюзов,
• 1950—1951 председатель исполнительного комитета Брянского областного Совета,
• 1952—1953 представитель Совета по делам колхозов при СМ СССР по Калининградской области,
• 1953—1961 заведующий отделом административных и торгово-финансовых органов Калининградского обкома КПСС.

Депутат Верховного Совета СССР 2 и 3 созывов.

С 1961 г. — персональный пенсионер. Жил в городе Брянск. Похоронен на Советском кладбище в Брянске.

Награды

Орден Ленина и Золотая Звезда Героя (1 сентября 1942 года), орден Красного Знамени (30 октября 1942 года), орден Отечественной войны 1-й степени (дата награждения неизвестна), медали: «Партизану Отечественной войны» 1-й степени (приказ Центрального штаба партизанского движения от 27 апреля 1943 года), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

Память

Именем Ромашина в Брянске названа улица.

Источники

• Брянские партизаны, Брянск, 1951;
• Чернов Ю., Операция «Голубой мост», «Военно-исторический журнал», 1971, № 11;
• Костин Ф., Есть улица в Брянске…, в сборнике: Люди легенд, в. 5, М., 1974.
• [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=3261.0;wap2 Люди-легенды: Герой Советского Союза Михаил Петрович Ромашин].
• [rosniva.ru/zhizn_raiona/paamyat/692-66581621082013ogeroeiprostocheloveke.html «Российская нива». О Герое и просто человеке].

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6006 Ромашин, Михаил Петрович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Ромашин, Михаил Петрович

– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.