Ромашов, Борис Сергеевич
Поделись знанием:
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Борис Сергеевич Ромашов | ||||||
Род деятельности: | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|
Направление: | ||||||
Жанр: | ||||||
Язык произведений: | ||||||
Премии: | ||||||
Награды: |
|
Бори́с Серге́евич Ромашо́в (18 (30) июня 1895, Санкт-Петербург, — 6 мая 1958, Москва) — советский драматург.[1]
Биография
Борис Ромашов родился в Санкт-Петербурге в семье актёров[1] С 1916 года выступал на сцене, в 1922 году переехал в Москву, где занялся журналистикой и начал писать пьесы. Учился в Московском университете. Автор статей о театре и драматургии.
Умер 6 мая 1958 года[1]. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 5).
Творчество
- «Федька-есаул». М., 1924,; М., 1927 — о гражданской войне
- «Воздушный пирог» М.,1925 — о мошенниках времён нэпа
- Его спасает небо. (кинокомедия) М., 1925
- «Конец Криворыльска» (1927)
- «Огненный мост» (1930) главный герой — идеализированный партиец, руководящий заводом
- «Смена героев» (1933)
- «Бойцы» (1934)
- Пьесы. М., Гослитиздат, 1935
- «Родной дом» (1938)
- Со всяким может случится, комедия. (1941)
- «Звёзды не могут погаснуть» (1942)
- «Знатная фамилия» (1944)
- «Великая сила» (1947) против «низкопоклонства перед западом», выражается ли оно в преклонении перед достижениями науки или в ношении импортной одежды
- Пьесы. М., Искусство, 1948
- Пьесы. М., Советский писатель, 1951
- «Драматург и театр». М., Искусство, 1953
- Пьесы. М., Советский писатель, 1954
- «Звезды не могут погаснуть». Из неизданного. М., Искусство, 1966
Награды и премии
- Сталинская премия первой степени (1948) — за пьесу «Великая сила» (1947)
- орден Красной Звезды
- орден Трудового Красного Знамени
- орден «Знак Почёта»
- медали
Напишите отзыв о статье "Ромашов, Борис Сергеевич"
Примечания
Ссылки
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ромашов, Борис Сергеевич
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Драматурги по алфавиту
- Драматурги XX века
- Драматурги СССР
- Драматурги России
- Литературные критики по алфавиту
- Литературные критики СССР
- Литературные критики России
- Литературные критики XX века
- Лауреаты Сталинской премии
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Заслуженные деятели искусств РСФСР
- Писатели по алфавиту
- Писатели-соцреалисты
- Члены Союза писателей СССР
- Похороненные на Новодевичьем кладбище
- Учившиеся в Московском университете