Ромео и Джульетта (мюзикл)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
 |
Эта статья или раздел может содержать материал неэнциклопедичного характера. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. На странице обсуждения могут быть подробности.
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 15 июля 2012 года. |
| Ромео и Джульетта От ненависти до любви | |
| Roméo et Juliette, de la Haine à l'Amour | |
| Музыка | |
|---|---|
| Слова | |
| Либретто | |
| Основан на | |
| Постановки |
|
| Награды | |
«Ромео и Джульетта» — французский мюзикл, написанный по классической пьесе Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Музыка и слова были написаны Жераром Пресгюрвиком (Gérard Presgurvic). Первый спектакль состоялся в Париже 19 января 2001 года. Продюсерами выступили Жерар Лувэн, GLEM и Universal Music.
К сегодняшнему дню мюзикл был поставлен на французском, голландском, русском, английском, немецком, итальянском, венгерском, корейском, японском, испанском, иврите.
Содержание
- 1 Сюжет
- 2 Различия постановок
- 3 Roméo et Juliette, de la haine à l’amour — оригинальная французская версия (19 января — 30 декабря 2001)
- 4 Roméo et Juliette, de la Haine à l’Amour — квебекская версия (18 июня 2002 — 21 сентября 2002)
- 5 Romeo en Julia, van Haat tot Liefde — бельгийская версия (22 сентября 2002 — 16 марта 2003)
- 6 Romeo and Juliet, the musical — английская версия (18 октября 2002 — 8 февраля 2003)
- 7 Róméó és Júlia — венгерская версия (23 января 2004 — настоящее время)
- 8 Romeo en Julia, van Haat tot Liefde — голландская версия (27 января 2004 — 25 апреля 2004)
- 9 Ромео и Джульетта, От ненависти до любви — русская версия (20 мая 2004 — 12 июня 2006)
- 10 Romeo und Julia, das Musical — австрийская версия (24 февраля 2005 — 8 июля 2006)
- 11 Roméo et Juliette, les enfants de Vérone (로미오 앤 줄리엣) — корейская версия (20 января 2007 — 21 марта 2007)
- 12 Roméo et Juliette, les enfants de Vérone (羅密歐 與 茱麗葉) — тайваньская версия (5 апреля 2007 — 21 апреля 2007)
- 13 Romeo y Julieta, el musical — мексиканская версия (28 августа 2008 — 19 октября 2008)
- 14 Roméo et Juliette, les enfants de Vérone — французская версия 2010
- 15 Roméo et Juliette, les enfants de Vérone — японская версия 2012
Сюжет
Акт 1
Из-за кровной мести влиятельных итальянских семейств Монтекки и Капулетти в Вероне царит хаос и беззаконие. Принц под страхом смерти приказывает жителям города прекратить вражду (Vérone). Во время того, как леди Капулетти и леди Монтекки осуждают вендетту между кланами (La Haine), сын Монтекки Ромео и дочь Капулетти Джульетта мечтают о любви (Un jour).
Парис, выходец из знатной семьи, приходит к семье Капулетти просить руки их дочери (La demande en mariage). Леди Капулетти убеждает Джульетту выйти замуж (Tu dois te marier). Тем временем Ромео с друзьями Меркуцио и Бенволио ведёт праздную жизнь в Вероне (Les rois du monde, La folie). Ромео терзает предчувствие чего-то недоброго (J’ai peur). В надежде развлечь его, Меркуцио и Бенволио убеждают его, закрыв лицо маской, пойти с ними на бал семьи Капулетти (Le bal). На балу он сталкивается с Джульеттой, они влюбляются друг в друга (L’amour heureux). Тибальт узнает Ромео и его друзей.
Джульетта узнает, что под маской скрывается Ромео (Le bal 2). Тибальт с грустью рассказывает о своем нелегком детстве, вследствие которого он стал ненавидеть всех Монтекки (C’est pas ma faute).
Джульетта мечтает о встрече с Ромео (Le poète). Ромео пробирается к ней в сад, где предлагает ей руку и сердце (Le balcon). Ромео просит священника Лоренцо поженить их. Тот соглашается, в надежде, что это может примирить враждующие кланы (Par amour).
Кормилица Джульетты приходит к Ромео и встречает его друзей, не понимающих, зачем Капулетти ищет его (Les beaux, les laids). Ромео сообщает ей, что свадьба состоится этим вечером. Кормилица, которая любит Джульетту как дочь, приносит ей радостную весть (Et voilà qu’elle aime). Ромео и Джульетта тайно женятся (Aimer).
Акт 2
На следующий день Меркуцио и Бенволио обвиняют Ромео в предательстве из-за свадьбы с Джульеттой (On dit dans la rue). Тибальт, тайно влюбленный в свою двоюродную сестру Джульетту, ищет Ромео, чтобы убить его (C’est le jour). Он приходит к Монтекки, но не находит там Ромео. Вместо этого возникает конфликт с Меркуцио. Ромео хочет разнять их, но только мешает — из-под его руки Тибальт ранит Меркуцио (Le duel). Рана оказывается смертельной, Меркуцио умирает на руках Ромео. Ромео убивает Тибальта (Mort de Mercutio).
На место дуэли приходят семьи Монтекки и Капулетти, требуя у Принца возмездия (La vengeance). Принц изгоняет Ромео из Вероны и думает о том, что он значит для Вероны (Le pouvoir). Джульетта узнает о смерти брата. Лоренцо убеждает Ромео, что изгнание спасает его от смерти (Duo du désespoir).
Вечером Ромео проникает к Джульетте в спальню через сад и они проводят первую совместную ночь, после чего Ромео бежит в Мантую (Le chant de l’alouette). Родители Джульетты принимают бесповоротное решение — на следующий день должна состояться свадьба Париса и Джульетты. Она безуспешно пытается отговорить родителей (Demain). Расстроенный, лорд Капулетти рассказывает о своей любви к дочери (Avoir une fille). Джульетта не понимает, почему должна подчиняться (Pourquoi).
В изгнании Ромео думает о Джульетте. В отчаянии, Джульетта бросается к Лоренцо, который придумывает план, который по его мнению, закончится благополучно для любовников и их семей (Sans elle).
Джульетта притворяется, что согласна с планом женитьбы, однако в ночь перед свадьбой она выпивает отвар, приготовленный Лоренцо. Этот отвар был приготовлен таким образом, что будучи выпит, вызывает кому, похожую на смерть (Le poison). Джульетта надеется, что когда проснется в фамильном склепе, Ромео придет и заберет её оттуда. Но письмо Лоренцо к Ромео, в котором он рассказывает ему о плане, теряется. Вместо этого, Ромео узнает от Бенволио, что Джульетта мертва (Comment lui dire).
Ромео приходит в фамильный склеп Капулетти и видит бездыханную Джульетту. Чтобы воссоединиться с ней в смерти, Ромео пьет яд (Mort de Roméo). Вскоре после этого Джульетта просыпается и видит своего мертвого мужа. Без него она не хочет жить и пронзает себя его кинжалом (La mort de Juliette). Чуть позже, Лоренцо приходит в склеп и находит влюбленных мертвыми. Он жалуется на произвол Бога (J’sais plus). После исхода трагедии две семьи решают забыть о прежних разногласиях и начать жить в мире (Coupables).
Различия постановок
Персонажи
- В оригинальной версии персонажей четырнадцать: Ромео, Джульетта, Меркуцио, Бенволио, Тибальт, Леди Монтекки, Леди Капулетти, Кормилица, Граф Капулетти, Священник, Принц, Парис, Поэт и Смерть.
- В английской версии отсутствуют Смерть и Поэт, но появляется Граф Монтекки.
- В канадской версии отсутствует Поэт.
- В венгерской версии отсутствуют Смерть и Поэт; Парису уделяется более значимая роль.
- В русской версии отсутствует Поэт; Смерть играет мужчина.
- В австрийской версии отсутствуют Смерть и Поэт.
- В азиатском туре отсутствует Поэт; Парис присутствует в постановке, но не поет.
- В гастрольной русской версии отсутствуют Смерть, леди Капулетти.
- В мексиканской версии Смерть играет мужчина.
Костюмы
- Французская версия : Костюмы выполнены в духе XIV века, с небольшим уклоном в сторону века XX, и сделаны, в основном, из кожи. Костюмы Монтекки — в голубых тонах, Капулетти — в красных, костюмы жителей Вероны — коричневые (у отца лоренцо), серо-черные (у Принца Веронского) и золотистые(у Париса).
- Квебекская версия : Костюмы, за исключением наряда Джульетты, повторяют те, что были в оригинальной постановке.
- Бельгийская и голландская версии : Большинство костюмов повторяют те, что были в оригинальной постановке. Исключение составляют костюмы леди Монтекки, отца Лоренцо, Кормилицы, Меркуцио, а также свадебное и бальное платья Джульетты.
- Английская версия : Костюмы этой постановки кардинально отличаются от предыдущих. Они представляют собой смесь разных эпох: Возрождения, викторианской, Елизаветы и ХХ века. Костюмы Капулетти — сине-белые, Монтекки — бордово-черные.
- Венгерская версия : Костюмы этой постановки также отличаются от предыдущих. Одни из них выполнены в духе фильма «Мулен Руж», другие имеют средневековый вид, а некоторые футуристичны (особенно костюм Бенволио).
- Русская версия : Многие костюмы являются смесью тех, что были в оригинальной и бельгийской постановках; другие являются оригинальными (например, Смерти).
- Австрийская версия : Создательница костюмов Доминик Борг двинулась в футуристическом направлении, разрабатывая костюмы для этой постановки. Они более облегченные, но все же сохраняют средневековые ноты (костюмы Кормилицы, Тибальта). Используются также элементы моды XVIII века (костюмы танцоров в сцене бала) и первой половины XIX века (костюмы Ромео, Принца Веронского, Графа Капулетти, Париса). Монтекки — в синем, Капулетти — в красном, нейтральные персонажи (Принц Веронский, Парис, отец Лоренцо) — в сером.
- Азиатская версия : Костюмы выполнены в духе фильма «Мулен Руж». Мужчины Монтекки носят тренчи; остальные костюмы приближены к венгерской версии.
Смерть Ромео и Джульетты
- Французская версия : Во французской постановке, после того, как Ромео исполняет Mort de Roméo, Смерть убивает его своим поцелуем. Когда Джульетта просыпается и находит его мертвым, она поет La mort de Juliette и затем убивает себя его кинжалом, который ей подает Смерть.
- Квебекская версия : После того, как Ромео исполняет Mort de Roméo, он выпивает яд и умирает рядом с Джульеттой. Когда Джульетта просыпается и находит его мертвым, она поет La mort de Juliette, держа его голову у себя на коленях и затем убивает себя его кинжалом.
- Английская версия : Ромео и Джульетта оба убивают себя кинжалом Ромео.
- Венгерская версия : Ромео подвешивает Джульетту на ремнях и сам вешается, таким образом его жена остается рядом с ним. Когда она просыпается и видит Ромео мертвым — вскрывает себе вены его кинжалом.
- Русская версия : Так как роль Смерти исполняет мужчина, он не целует Ромео, а вытягивает из него жизненную силу. Джульетта убивает себя кинжалом Ромео.
- Австрийская и азиатская версии : Ромео выпивает яд. В этот момент просыпается Джульетта и, видя, как он умирает, убивает себя его кинжалом.
Roméo et Juliette, de la haine à l’amour — оригинальная французская версия (19 января — 30 декабря 2001)
Создатели
- Музыка и тексты : Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Аранжировки : Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic), Каролен Пети (Carolin Petit)
- Сценография : Реда (Redha), ассистент — Изабель Мийяр (Isabelle Millard)
- Хореография : Реда (Redha), ассистенты — Сириль де ла Бар (Cyrille de la Barre) и Милен Риу (Mylène Riou)
- Костюмы : Доминик Борг (Dominique Borg)
- Прически : Лоран Фалькон (Laurent Falcon)
- Грим : Бернар Понтье (Bernard Pontier)
- Декорации : Петрика Ионеско (Petrika Ionesco)
- Свет : Антонио де Карвальо (Antonio de Carvalho)
- Звук : Тьерри Рожан (Thierry Rogen), Филипп Пармантье (Philippe Parmentier)
Актеры
- Ромео (Roméo) : Дамьен Сарг (Damien Sargue) (до 23/06/02) ; дублеры — Юго Лапуант (Hugo Lapointe) до 15/03/02, Венсан Елиот (Vincent Eliott) (с 16/03/02 до 23/06/02), Венсан Никло (Vincent Niclot) (с 8/11/02) ; дублер — Грегори Баке (Grégori Baquet))
- Джульетта (Juliette): Сесилия Кара (Cécilia Cara); дублер — Фредерик Сорель (Frédérique Sorel))
- (Mercutio): Филипп Давийя (Philippe d’Avilla); дублер — Нуно Резенди (Nuno Resende)
- Бенволио (Benvolio): Грегори Баке (Grégori Baquet); дублер — Пино Санторо (Pino Santoro)
- Тибальт (Tybalt): Том Росс (Tom Ross); дублер — Нуно Резенди (Nuno Rensende)
- Леди Монтекки (Lady Montaigu): Элеонор Болье (Eléonore Beaulieu); дублер — Фредерик Сорель (Frédérique Sorel)
- Леди Капулетти (Lady Capulet) : Изабель Феррон (Isabelle Ferron) (до 17/11/01) ; дублер — Рашель Пиньо (Rachel Pignot), Каролин Бланден (Karoline Blandin) (с 18/11/01); дублер — Рашель Пиньо (Rachel Pignot)
- Кормилица (La Nourrice) : Режан Перри (Réjane Perry) (до 23/06/02) ;дублер — Рашель Пиньо (Rachel Pignot)), Рашель Пиньо (Rachel Pignot) (с 8/11/02)
- Граф Капулетти (Comte Capulet): Себастьян Шато (Sébastien Chato); дублер — Филипп Канделон (Philippe Candelon)
- Отец Лоренцо (Frère Laurent): Жан-Клод Адида (Jean-Claude Hadida); дублер — Арье Ита (Arié Itah)
- Принц Веронский (Le Prince de Vérone): Фредерик Шарте (Frédéric Charter); дублер — Арье Ита (Arié Itah)
- Парис (Pâris) : Эссай (Essaï) (до 23/06/02) ; дублер — Филипп Канделон (Philippe Candelon)), Филипп Канделон (Philippe Candelon) (с 8/11/02)
- Le Poète : Серж ле Борнь (Serge Le Borgne); дублер — Эстебан Олив (Esteban Olives)
- Смерть (La Mort) : Анн Мано (Anne Mano), Беатрис Варран (Béatrice Warrand) (один раз роль Смерти исполнил сам Реда (Redha).
- Немая (La Muette) : Лоранс Филиппи (Laurence Filippi)
Балет : Medhi Aït-Arkoub, Antonietta Campolo, Emilie Capel, Anthony Chasset, Fanny Chrétien, Stéphane Fly Corcel, Géraldine Couf, Franck Desplanches, Lionel Desruelles, Tiphanie Doucet, Bérénice Faure, Mickaël Finistère, Franck Folly, Costanza Garrone, Serge Germany, Esther Giacalone, Steeve Guimaraes, Christine Hassid, Guillaume Jauffret, Frédéric Jean-Baptiste, Cyril Journet, Rémy Lailavoix, Stéphanie Lutenbacher, Sara Magistro, Céline Marié, Lilian N’Guyen, Belinda Nusser, Esteban Olives, Sabrina Oukkal, Tommy Pascal, Jérome Piel, Julie Richer, Sabrina Secchi, Candice Thomas, Djeff Tilus, Florent Tortel, Elodie Tuquet-Barbe, Manuel Vignoulle, Thao Vilayvong, Béatrice Warrand
График спектаклей
- Мировая премьера : 19 января 2001 (Дворец Конгрессов в Париже)
- Первая постановка : с 19/01 до 12/05/01, с 2 до 21/07/01, с 19/10 до 30/12/01 : Дворец Конгрессов в Париже
- Гастроли :
- 2001 : с 19/05 до 27/06/01 : Лилль, Амневиль, Брюссель, Женева; с 21/09 до 14/10/01 : Лилль, Брюссель, Страсбург
- 2002 : с 30/01 до 23/06/02 :Орлеан, Ле Ман, Кан, Руан, Амневиль, Гренобль, Лион, Монпелье, Марсель, Ницца, Бордо, По, Женева; с 8/11 до 21/12/02 : Страсбург, Ницца, Лион, Тулон, Лилль, Брюссель)
Партии
| Acte 1 | Acte 2 |
|---|---|
| Ouverture (instrumental) | On dit dans la rue (Roméo, Mercutio et Benvolio) |
| Vérone (PV) | C’est le jour (Tybalt) |
| La Haine (Lady Capulet et Lady Montaigu) | Le Duel (Mercutio, Tybalt, et Roméo) |
| Un jour (Roméo et Juliette) | Mort de Mercutio (Mercutio et Roméo) |
| La Demande en mariage (P et Comte Capulet) | La Vengeance (Comte Capulet, Lady Montaigu, le Prince de Vérone et Roméo) |
| Tu dois te marier (Lady Capulet et la Nourrice) | Le Pouvoir (Le Prince de Vérone) |
| Les Rois du monde (Roméo, Benvolio et Mercutio) | Duo du désespoir (La Nourrice et Frère Laurent) |
| La Folie (Mercutio, Benvolio et Roméo) | Le Chant de l’alouette (Roméo et Juliette) |
| J’ai peur (Roméo) | Demain (Comte Capulet, Lady Capulet, Juliette et La Nourrice) |
| Le Bal (instrumental) | Avoir une fille (Comte Capulet) |
| L’Amour heureux (Roméo et Juliette) | Pourquoi (Juliette) |
| Le Bal 2 (instrumental) | Sans elle (Roméo et Juliette) |
| C’est pas ma faute (Tybalt) | Le Poison (Juliette) |
| Le Poète (Le Poète et Juliette) | Comment lui dire (Benvolio) |
| Le Balcon (Roméo et Juliette) | Mort de Roméo (Roméo) |
| Par amour (Frère Laurent, Roméo et Juliette) | La Mort de Juliette (Juliette) |
| Les Beaux, les Laids (La Nourrice, Benvolio et Mercutio) | J’sais plus (Frère Laurent) |
| Et voilà qu’elle aime (La Nourrice) | Coupables (final) (Lady Capulet, Lady Montaigu, La Nourrice et tous) |
| Aimer (Roméo et Juliette) |
- Примечания
- La Folie et Pourquoi исполнялись только до 27 июня 2001
- Sans elle в студийной записи исполняется только Ромео, а в спектакле — в дуэте с Джульеттой
Roméo et Juliette, de la Haine à l’Amour — квебекская версия (18 июня 2002 — 21 сентября 2002)
Создатели
- Музыка, тексты: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Аранжировки: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic), Каролен Пети (Carolin Petit)
- Сценография: Жан Гран-Мэтр (Jean Grand-Maître)
- Хореография: Жан Гран-Мэтр (Jean Grand-Maître)
- Консультант: Реда (Redha)
- Ассистент хореографа: Жан-Жак Пийе (Jean-Jacques Pillet)
- Ассистент режиссёра: Жюли Бозежур (Julie Beauséjour)
- Хореография батальных сцен: Жан-Франсуа Ганьон (Jean-François Gagnon)
- Костюмы: Доминик Борг (Dominique Borg)
- Прически: Жеральд Эмбер (Gérald Imbert)
- Грим: Сильви Роллан (Sylvie Rolland)
- Декорации: Оливье Ландревиль (Olivier Landreville)
- Аксессуары: Патрисия Рюель (Patricia Ruel)
- Свет: Ив Анкуан (Yves Ancoin)
- Звук: Ив Савуа (Yves Savoie)
Актеры
- Ромео (Roméo) : Юго (Hugo); дублер — Давид Леблан (David LeBlanc)
- Джульетта (Juliette) : Ариан Готье (Ariane Gauthier); дублер — Мириам Бруссо (Myriam Brousseau)
- Меркуцио (Mercutio) : Жоэль Лемэй (Joël Lemay); дублер — Мартэн Мерман (Martin Moerman)
- Бенволио (Benvolio) : Мат Лоран (Matt Laurent), дублер — Томми Демер (Tommy Demers)
- Тибальт (Tybalt) : Дани Вашон (Dany Vachon); дублер — Мартен Мерман (Martin Moerman)
- Леди Монтекки (Lady Montaigu) : Жозе Дорлеан (Josée d’Orléans); дублер — Кате Жюльен (Katee Julien)
- Леди Капулетти (Lady Capulet) : Корин Зарзур (Corinne Zarzour); дублер — Кате Жюльен (Katee Julien)
- Кормилица (La Nourrice) : Мари Дениз Пельтье (Marie Denise Pelletier); дублер — Кате Жюльен (Katee Julien)
- Граф Капулетти (Comte Capulet) : Франсуа Годен (François Godin); дублер — Поль Биссон (Paul Bisson)
- Брат Лоренцо (Frère Laurent) : Ришар Груль (Richard Groulx); дублер — Поль Биссон (Paul Bisson)
- Принц Веронский (Le Prince de Vérone) : Мануэль Тадро (Manuel Tadros); дублер — Поль Биссон (Paul Bisson)
- Парис (Pâris) : Давид Леблан (David LeBlanc); дублер Томми Деме(Tommy Demers)
Балет : Karim Anqouch, Lydia Bouchard, Michael Bridge-Dickson, David Bushman, Kahlil Calder, Liza Kovacs, Mijanou Lalonde, Benoît Leduc, Nicholas Peel, Luciane Pinto, Anne Plamondon, Peter Trosztmer, Elise Vanderborght, Nadine Vernon
График спектаклей
- 18-30/06/02 Театр Сен-Дени, Монреаль
- 05-21/07/02 Гран-Театр, Квебек
- 25/07-04/08/02 Театр Сен-Дени, Монреаль
- 08-15/08/02 Национальный центр искусств, Оттава
- 21/08-07/09/02 Театр Сен-Дени, Монреаль
- 17-21/09/02 Муниципальный театр де ла Бэ, Сагеней
Партии
| Acte 1 | Acte 2 |
|---|---|
| Ouverture (instrumental) | On dit dans la rue |
| Vérone | C’est le jour |
| La haine | Le duel |
| Un jour | Mort de Mercutio |
| La demande en mariage | La vengeance |
| Tu dois te marier | Duo du désespoir |
| Les rois du monde | Le chant de l’alouette |
| J’ai peur | Demain |
| Le bal | Avoir une fille |
| L’amour heureux | Sans elle |
| Le bal 2 | Le poison |
| Le balcon | Comment lui dire |
| C’est pas ma faute | Mort de Roméo |
| Par amour | La mort de Juliette |
| Les beaux, les laids | J’sais plus |
| Et voilà qu’elle aime | Coupables (final) |
| Aimer | -- |
Romeo en Julia, van Haat tot Liefde — бельгийская версия (22 сентября 2002 — 16 марта 2003)
Создатели
- Музыка, тексты: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Адаптация текстов: Йохан Верминнен (Johan Verminnen)
- Аранжировки: Ремко Девруде (Remko Devroede)
- Сценография и хореография: Реда (Redha)
- Ассистент хореографа: Кристин Хасси (Christine Hassid)
- Ассистент режиссёра: Пьер Буасьери (Pierre Boisserie)
- Костюмы: Доминик Борг (Dominique Borg)
- Прически и грим: Эдди Демейер (Eddy Demeyer)
- Декорации: Реда (Redha)
- Свет: Йурхен де Нул (Jurgen de Nul)
- Звук: Филипп Пармантье (Philippe Parmentier)
Актеры
- Ромео (Romeo) : Дави Хиллес (Davy Gilles); дублер — Роб Пельцер (Rob Pelzer)
- Джульетта (Julia) : Верле Кастелейн (Veerle Casteleyn); дублер — Йеннифер ван Бренк (Jennifer Van Brenk)
- Меркуцио (Mercutio) : Дитер Верхаген (Dieter Verhaegen); дублер — Рул Лаувенс (Roel Lauwens)
- Бенволио (Benvolio) : Марк Тейшманс (Mark Tijsmans), дублер — Пол Валтхаус (Paul Walthaus)
- Тибальт (Tybalt) : Крис ван Тонхелен (Chris van Tongelen); дублер — Рул Лаувенс (Roel Lauwens)
- Леди Монтекки (Vrouwe Montecchi) : Дайси Тис (Daisy Thys); дублер — Хуле де Радт (Goele De Raedt)
- Леди Капулетти (Vrouwe Capuletti) : Ирис Ванденкеркхове (Iris Vandenkerckhove); дублер — Мике Лаурейс (Mieke Laureys)
- Кормилица (De voedster) : Йанин Хертс (Jeannine Geerts); дублер — Катрейн ван Хеновен (Katrijn Van Geenhoven)
- Граф Капулетти (Graaf Capuletti) : Паул Вас (Paul Vaes); дублер — Рикард Спейкерс (Richard Spijkers)
- Брат Лоренцо (Broeder Lorenzo) : Эрик Бараньянка (Eric Baranyanka); дублер — Рори Сикс (Rory Six)
- Принц Веронский (De prins) : Йерун Мес (Jeroen Maes); дублер — Рикард Спейкерс (Richard Spijkers)
- Парис (Pâris) : Филип Дезе (Filip D’Haeze); дублер — Рори Сикс (Rory Six)
- Смерть (De dood) : Беатрис Варран (Beatrice Warrand); дублер — Кристин Хасси (Christine Hassid)
Балет : Kim Arts, Florian Boutonnier, Mélodie Caillieret, Kylian Campbell, Christian Celini, Anne Chantraine, Stéphane Corcel, Saskia Duerinck, Laurent Flament, Damien Gajda, Maïté Gheur, Gregory Gonel, Flavie Hennion, Cyril Journet, Rémy Lailavoix, David Maes, Thao Nguyen, Sophy Ribrault, Noi Pakon Schuiffel, Yvana Verbecq
График спектаклей
22/09/02-05/01/03 Антверпен (спектакли, изначально планировавшиеся в городе Гент с 05/12/02 до 05/01/03 были перенесены в Антверпен из-за слишком маленького размера сцены; отменен запланированный перерыв с 25/11 по 04/12/02) — продлен до 19/01/03; затем с 26/02 до 16/03/03
Партии
| Act 1 | Version française | Act 2 | Version française |
|---|---|---|---|
| Ouverture (instrumentaal) | Ouverture | Roddels in de straat | On dit dans la rue |
| Verona | Vérone | 't Is de dag | C’est le jour |
| De haat | La haine | Het duel | Le duel |
| Ooit komt | Un jour | De dood van Mercutio | Mort de Mercutio |
| Het huwelijksaanzoek | La demande en mariage | De wraak | La vengeance |
| Straks ben je getrouwd | Tu dois te marier | Het duo van de wanhoop | Duo du désespoir |
| De koningen | Les rois du monde | Het lied van de leeuwerik | Le chant de l’alouette |
| 'k Ben bang | J’ai peur | Je hand | Demain |
| Het bal | Le bal | Verona (reprise) (PV) | -- |
| De gelukkige liefde | L’amour heureux | Dochter van mij | Avoir une fille |
| Het bal 2 | Le bal 2 | Voor haar | Sans elle |
| Het is mijn schuld niet | C’est pas ma faute | Het vergif | Le poison |
| Het balkon | Le balcon | Hoe zeg je dan | Comment lui dire |
| Mooi zijn of lelijk zijn | Les beaux, les laids | De dood van Romeo | Mort de Roméo |
| Ze houdt zo van hem | Et voilà qu’elle aime | De dood van Julia | La mort de Juliette |
| Liefde | Aimer | Zo moe | J’sais plus |
| -- | -- | Schuldig | Coupables |
Romeo and Juliet, the musical — английская версия (18 октября 2002 — 8 февраля 2003)
Создатели
- Музыка и тексты : Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Адаптация текстов — Дон Блэк (Don Black (musician))
- Аранжировки : Джон Кэмерон (John Cameron)
- Сценография и хореография : Дэвид Фримен (David Freeman)
- Консультант : Реда (Redha)
- Ассистент хореографа : Кристин Хассид (Christine Hassid)
- Хореография батальных сцен: Малкольм Рэнсон (Malcolm Ranson)
- Либретто : Дон Блэк (Don Black), Дэвид Фримен (David Freeman)
- Костюмы и декорации : Дэвид Роджер (David Roger)
- Свет : Дархэм Мэренхай (Durham Marenghi)
- Звук : Визз (Whizz)
Актеры
- Ромео (Romeo) : Эндрю Бивис(Andrew Bevis); дублеры — Гэри Тьюшоу (Gary Tushaw), Саймон Бэйли (Simon Bailey)
- Джульетта (Juliet) : Лорнэй Вонт (Lorna Want) и Зара Доусон (Zara Dawson); дублеры — Эми Крейтон (Amy Creighton), Карлай Тенкредай (Carly Tancredi)
- Меркуцио (Mercutio) : Рэчид Сэбитрай(Rachid Sabitri); дублеры — Саймон Бэйли (Simon Bailey), Тим Уолтон (Tim Walton)
- Бенволио (Benvolio) : Мэт Дэмпси (Matt Dempsey), дублеры — Тим Уолтон (Tim Walton), Гэри Тьюшоу (Gary Tushaw)
- Тибальт (Tybalt) : Алексис Джеймс (Alexis James); дублеры — Мэтью Уолфенден (Matthew Wolfenden), Мэгнас Энквист (Magnus Engqvist)
- Леди Монтекки (Lady Montague) : Льюси Дывидсон (Lousie Davidson); дублеры — Сьюзи Фенвик (Susie Fenwick), Тэмсин Стюарт (Tamsin Stewart)
- Леди Капулетти (Lady Capulet) : Мишель Хупер (Michele Hooper); дублеры — Луиз Дэвидсон (Louise Davidson), Мелани Тэйт (Melanie Tate)
- Кормилица (The Nurse) : Джейн Макдоналд (Jane Mcdonald); дублеры — Мелани Тэйт (Melanie Tate), Сьюзи Фенвик (Susie Fenwick)
- Граф Капулетти (Lord Capulet) : Дэвид Бардсли (David Bardsley); дублеры — Джеймс Грэйм (James Graeme), Крис Мидлбрук (Chris Middlebrook)
- Граф Монтекки (Lord Montague) : Джеймс Грэйм (James Graeme); дублеры — Крис Мидлбрук (Chris Middlebrook), Лез Дуайт (Lez Dwight)
- Брат Лоренцо (Friar Lawrence) : Севан Стефэн (Sévan Stephan); дублеры — Хэдриэн Дилэйси (Hadrian Delacey), Крис Мидлбрук (Chris Middlebrook)
- Принц Веронский (The Prince) : Майкл Кормик (Michael Cormick); Лез Дуайт (Lez Dwight), Хэдриэн Дилэйси (Hadrian Delacey)
- Парис (Paris) : Тим Уолтон (Tim Walton); дублеры — Мэгнас Энквист (Magnus Engqvist), Мэтью Уолфенден (Matthew Wolfenden)
Балет : Simon Bailey, Chloë Bell, Jo Cavanagh, David Christopher, Amy Creighton, Stuart Dawes, Zara Dawson, Hadrian Delacey, Lez Dwight, Magnus Engqvist-James, Susie Fenwick, Nic Ineson, Martin Matthias, Chris Midlebrook, Ebony Molina, Tamsin Stewart, Carly Tancredi, Melanie Tate, Gary Tushaw, Tamara Wall, Matthew Wolfenden
График спектаклей
- Премьера : 4 ноября 2002 (Лондон, Театр Пиккадилли)
- Спектакли: 18/10/02-08/02/03 (Лондон, Театр Пиккадилли). Три предпремьерных показа 15, 16 и 17/10 были отменены по техническим причинам
Партии
| Act 1 | Version française | Act 2 | Version française |
|---|---|---|---|
| Ouverture (instrumental) | Ouverture | Word in on the street | On dit dans la rue |
| Verona | Vérone | It’s today | C’est le jour |
| Born to hate | La haine | Live | Le duel |
| All days are the same without you | Un jour | Dying in the dust | Mort de Mercutio |
| The mariage proposal | La demande en mariage | Revenge | La vengeance |
| You must marry | Tu dois te marier | Verona (reprise) (PV) | -- |
| Kings of the world | Les rois du monde | Fools | Duo du désespoir |
| The ball 1 | Le bal | No place too far | Le chant de l’alouette |
| Born to love | L’amour heureux | He’s yours | Demain |
| The ball 2 | Le bal 2 | She came from me | Avoir une fille |
| She can’t see me | C’est pas ma faute | All days are the same without you (reprise) (R et J) | -- |
| Two different worlds | Le balcon | Ugly and beautiful (reprise) (LN) | -- |
| All for love | Par amour | I can’t do this | Comment lui dire |
| Ugly and beautiful | Les beaux, les laids | God knows why | Mort de Roméo |
| And now she is in love | Et voilà qu’elle aime | Where rivers keep flowing | La mort de Juliette |
| These are my rivers | Aimer | Empty sky | J’sais plus |
| -- | -- | Guilty | Coupables |
- Примечания
- She can’t see me — новая партия, исполняемая под мелодию The ball 2
- Guilty исполняется под мелодию Fools
Róméó és Júlia — венгерская версия (23 января 2004 — настоящее время)
Создатели
В венгерском языке буква а, написанная без диакритических знаков, обозначает звук, средний между [а] и [о] (напр. Galambos Attila на русский можно перевести, как Галамбош Аттила и Голомбош Оттило); поэтому при транскрибировании имен на русский язык использовался либо вариант, близкий к традиционному, принятому к переводу, либо тот, звучание которого более гармонично в русском языке.
- Тексты, музыка: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgruvic)
- Адаптация текстов: Галамбош Аттила (Galambos Attila)
- Аранжировки: Маклари Ласло (Makláry László)
- Сценография : Кэреньи Миклош Габор (Kerényi Miklós Gábor)
- Хореография: Дуда Эва (Duda Éva)
- Консультант: Реда (Redha)
- Ассистент хореографа: Рогач Ласло (Rogács László)
- Ассистент режиссёра: Сомодьи Силард (Somogyi Szilárd)
- Костюмы: Велик Рита (Velich Rita)
- Прически: Аудьеч Агнеш (Augyecz Ágnes), Бохм Каталин (Böhm Katalin)
- Декорации: Гоц Бела (Götz Béla)
- Свет : Шомфай Петер (Somfai Péter)
Актеры
- Ромео (Rómeó): Аттила Долхай (Dolhai Attila) (01/2004-2013), Шандор Рожа Дьёрдь (György Rózsa Sándor) (01/2004-06/2005, 09/2006-06/2007), Адам Балинт (Bálint Ádám) (09/2004-06/2009), Томаш Сароз (Száraz Tamás) (09/2006-06/2010), Ласло Сереньи (Szerényi László) (09/2008-2011), Денеш Кочиш (Kocsis Dénes) (2011-), Томаш Вереб (Veréb Tamás) (10/2013-)
- Джульетта (Júlia): Дора Синетар (Szinetár Dóra) (01/2004-06/2006), Андреа Махо (Mahó Andrea) (01/2004-06/2006), Бернадетт Ваго (Vágó Bernadett) (09/2006-), Жужи Ваго (Vágó Zsuzsi) (09/2006-), Китти Йенеш (Jenes Kitti) (10/2013-)
- Меркуцио (Mercutio): Золтан Берецки (Bereczki Zoltán) (01/2004-06/2012), Давид Собу (Szábo Dávid) (09/2004-01/2016), Бенце Бращ (Brasch Bence) (2011—2014), Шандор Баркоцзы (Barkóczi Sándor) (2015-), Адам Балинт (Bálint Ádám) (05/2016-)</smal>
- Бенволио (Benvolio): Арпад Жолт Месарош (Mészáros Árpád Zsolt) (01/2004-), Миклош Мате Кереньи (Kerényi Miklós Máté) (09/2004-), Жолт Сентирмой (Szentirmai Zsolt) (01/2004-06/2005), Андраш Мате Гёмёри (Gömöri András Máté) (10/2013-)
- Тибальт (Tybalt): Сильвестер Собу П. (Szabó P.Szilveszter) (01/2004-), Чаба Йегерчик (Jegercsik Csaba) (01/2004-06/2004), Лайош Варга (Varga Lajos) (09/2004-06/2005), Отто Могуч (Magócs Ottó) (09/2006-), Петер Шандор (Sándor Péter) (2011—2014), Петер Караньи (Karányi Péter) (10/2013-2015),Даниэл Хорват (Horváth Dániel) (2015-)
- Леди Монтекки< (Montague-né): Оттилия Ченгери (Csengery Ottília) (01/2004-), Аннамария Баранья (Baranyai Annamária) (09/2004-), Жока Капоч (Kapócs Zsóka) (2013-)
- Леди Капулетти (Capulet-né): Кото Йонзо (Janza Kata) (01/2004-), Лилла Пойак (Polyák Lilla) (09/2004-06-2007), Агнеш Хитер (Heiter Ágnes) (09/2004-06/2005, 09/2006-06/2007), Агота Шименфалвь (Siménfalvy Ágota) (09/2006-), Силвия Молнар (Molnár Szilvia) (09/2006-06/2007), Николетт Фюреди (Füredi Nikolett) (09/2006-), Анна Пеллер (Peller Anna) (2012—2014) , Зита Прешчак (Prescsák Zita) (10/2013-)
- Кормилица (Dada): Эрика Нарай (Náray Erika) (01-2004-), Каталин Бенедфи (Benedkffy Katalin) (09/2004-06-2006), Вероника Надаши (Nádasi Veronika) (09/2006-)
- Граф Капулетти (Capulet): Лайош Чухо (Csuha Lajos) (01/2004-)
- Отец Лоренцо (Lõrinc barát): Томаш Фёльдеш (Földes Tamás) (01/2004-), Аттила Палфалв (Pálfalvy Attila) (09/2004-), Дьёрдь Сомор(Szomor György) (2013-)
- Принц Веронский (Escalus, Verona hercege): Аттила Немет (Németh Attila) (01/2004-), Шебаштиан Имре (Imre Sebastian) (01/2004-), Шандор Дьёрдь-Рожо (György-Rózsa Sándor)(09/2009-) Норман Сентмартони (Szentmártoni Norman) (10/2013-), Балаж Англер (Angler Balazs)
- Парис (Paris): Жолт Хомонной (Homonnay Zsolt) (01/2004-06/2012), Аттила Миклош (Miklós Attila) (01/2004-06/2005), Геза Эдьхази (Egyházi Géza) (09/2006-), Саболч Кадар (Kádár Szabolcs) (2011-), Ласло Сереньи (Szerényi László) (09/2011-)
Актеры : Sz. Nagy Ildikó (01/2004-), G. Szabó Sándor (01/2004-), Langer Soma (01/2004), Makay Andrea (01/2004-06/2004), Ullman Zsuzsa (01/2004-06/2004), Nagy Bea (09/2004-)
Балет : A Musical Ensemble (Bartha László, Ferencz Szilvia, Fóldesi Anita, Godó Gabriella, Heiter Agnes, Hódács János, Imre Sebastian, Kelemen Zsolt, Kocsis Tamás, Kóvacs Péter, Kővári László, Miklós Attila, Molnár Andrea, Radics Bernadett, Sárkány Gabriella, Szentirmai Zsolt, Szűts Rita, Tihanyi Lívia, Tucsek Edit), A Pesti Broadway Stúdió növendékei (Csórics Balázs, Dankó Zsolt, Deák Csongar, Muhani Tamás, Pirgel Dávid)
График спектаклей
- 23/1/04- по наст. время: Театр оперетты в Будапеште
- 2004 : 68 спектаклей, 2005 : 87 спектаклей, 2006 : 68 спектаклей, 2007 : 71 спектакль, 2008 : 8 спектаклей
- 12-14, 18-21/8/05 Открытый театр Szegedi Szabadtéri Játékok
- 2-3/12/05 Театр Főnix Csarnok, Дебрецен
- 19/8/06 Стадион Nepstadion, Будапешт
- 1-2-3/9/06 Экспо-Центр, Печ
Партии
| 1. felvonás | Version française | 2. felvonás | Version française |
|---|---|---|---|
| Nyitány (Prológus) (FL) | Ouverture | Azt beszélik itt | On dit dans la rue |
| Verekédés / Verona | Vérone | Belém égett | C’est pas ma faute |
| Gondolj házasságra ! | Tu dois te marier | Párbaj | Le duel |
| Egy nap | Un jour | Mercutio halála | Mort de Mercutio |
| Lehetsz király | Les rois du monde | A bosszú | La vengeance |
| Miért fáj? | J’ai peur | Oh magas eg ! (A két reményvesztett) | Duo du désespoir |
| Lánykérés | La demande en mariage | Pacsirta szól | Le chant de l’alouette |
| Bál | Le bal | Holnap | Demain |
| Vár reánk a mindenség (A teljesség) | L’amour heureux | Angyal | Sans elle |
| Bál 2 | Le bal 2 | A méreg | Le poison |
| Ez a kéz utolér | C’est le jour | A téboly (P) | (La folie) |
| Erkély duett | Le balcon | Hogy mondjam el? | Comment lui dire |
| Minden szerelem vak (A szerelem) | Par amour | Párisz halála (A párbaj [ismétlés]) (R et P) | (Le duel) |
| Hahaha (Van szép és csúnya) | Les beaux, les laids | Úgy fáj (Miért fáj? [ismétlés]) | Mort de Roméo |
| Szeme tűzben ég | Et voilà qu’elle aime | Júlia halála | La mort de Juliette |
| Lehetetlen (T, LM et LC) | (On dit dans la rue) | Mit ér a hit? | J’sais plus |
| Gyűlölet | La haine | Bűnösők | Coupables |
| Szívből szeretni | Aimer | -- | -- |
- Примечания
- Lehetetlen и A téboly — новые партии. Lehetetlen исполняется кланом Капулетти на мотив On dit dans la rue.
- Párisz halála также новая партия, название которой переводится Смерть Париса. Исполняется на мелодию Le duel.
- A téboly исполняется на мотив La folie , исполняют её Парис и Капуллети, когда находят тело Джульетты.
- Úgy fáj является репризой Miért fáj? : исполняется при смерти Ромео.
Romeo en Julia, van Haat tot Liefde — голландская версия (27 января 2004 — 25 апреля 2004)
Создатели
- Музыка, тексты: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Адаптация тексто
ерминнен (Johan Verminnen)
- Аранжировки: Йап Дилерман (Jaap Dielerman)
- Сценография и хореография: Реда (Redha)
- Ассистенты хореографа: Кристин Хасси (Christine Hassid), Сириль Журне (Cyril Journet)
- Ассистент режиссёра: Пьер Буасьери (Pierre Boisserie)
- Костюмы: Доминик Борг (Dominique Borg)
- Прически и грим: Линде де Мюнк (Linde de Muynck)
- Декорации: Реда (Redha)
- Свет: Йурхен де Нул (Jurgen de Nul)
- Звук: Патрик ван Каувенберхе (Patrick van Cauwenberghe)
Актеры
- Ромео (Romeo) : Дави Хиллес (Davy Gilles); дублер — Роб Пельцер (Rob Pelzer)
- Джульетта (Julia) : Йеннифер ван Бренк (Jennifer Van Brenk); дублер — Саша Росен(Sasha Rosen)
- Меркуцио (Mercutio) : Дитер Верхаген (Dieter Verhaegen); дублер — Арнан Самсон (Arnan Samson)
- Бенволио (Benvolio) : Марк Тейшманс (Mark Tijsmans), дублер — Хертйан Хевельманс (Gertjan Heuvelmans)
- Тибальт (Tybalt) : Крис ван Тонхелен (Chris van Tongelen); дублер — Рул Лаувенс (Roel Lauwens)
- Леди Монтекки (Vrouwe Montecchi) : Хуле де Радт (Goele De Raedt); дублер — Гуле де Радт (Goele De Raedt)
- Леди Капулетти (Vrouwe Capuletti) : Таня де Нейс (Tanja De Nijs); дублер — Юта Болсиус (Juta Bolsius)
- Кормилица (De voedster) : Полин Дюбуа (Pauline Du Bois); дублер — Катрин Верхейден (Katrien Verheijden)
- Граф Капулетти (Graaf Capuletti) : Паул Вас (Paul Vaes); дублеры — Рикард Спейкерс (Richard Spijkers), Хертйан Хевельманс(Gertjan Heuvelmans)
- Брат Лоренцо (Broeder Lorenzo) : Бен Крамер (Ben Cramer); дублер — Рори Сикс (Rory Six)
- Принц Веронский (De prins) : Йерун Мес (Jeroen Maes); дублеры — Рикард Спейкерс (Richard Spijkers), Рори Сикс (Rory Six)
- Парис (Pâris) : Филип Дезе (Filip D’Haeze); дублер — Рори Сикс (Rory Six)
- Смерть (De dood) : Даниэль Коэн (Daniele Cohen); Беатрис Варран (Beatrice Warrand)
Балет : Marcella Dijjers (Rosalina), Kylian Campbell (Angelo), Christian Celini (Diabolo), York Ting Chen (Chiara), Nicholas Fishleigh (Piero), Alison Jaques (Eva), Rémy Lailavoix (Tazio), Marcella Morelli (Caterina), Thao Nguyen (Angelina), Noi Pakon Schuiffel (Sandra), Martin Zanotti (Luciano), Merlijn de Vries (Cristiano), Kim Arts (Elisa), Florian Boutonnier (Archi), Kai Guzowski (Rocco), Natasha Henry (Valentina), Elisabeth Lambeck (Rossana), Isabelle Massé (Liliana), Thomas Puskalier (Raffaello), Sophy Ribrault (Mortisia), Leo Van Emden (Leonardo)
График спактаклей
- 27/1-8/2/04 Новый театр Луксор, Роттердам
- 11/2-15/2/04 Комплекс Grenslandhallen, Хасселт
- 26/2-7/3/04 Хайнекен Мюзик Холл, Амстердам
- 24/3-4/4/04 Театр Chassé Theater, Бреда
- 8/4-25/4/04 Театр Stadsschouwburg, Антверпен
Партии
| Act 1 | Version française | Act 2 | Version française |
|---|---|---|---|
| Ouverture (instrumentaal) | Ouverture | Roddels in de straat | On dit dans la rue |
| Verona | Vérone | 't Is de dag | C’est le jour |
| De haat | La haine | Het duel | Le duel |
| Ooit komt | Un jour | De dood van Mercutio | Mort de Mercutio |
| Het huwelijksaanzoek | La demande en mariage | De wraak | La vengeance |
| Straks ben je getrouwd | Tu dois te marier | Het duo van de wanhoop | Duo du désespoir |
| De koningen | Les rois du monde | Het lied van de leeuwerik | Le chant de l’alouette |
| 'k Ben bang | J’ai peur | Je hand | Demain |
| Het bal | Le bal | Verona (reprise) (PV) | -- |
| De gelukkige liefde | L’amour heureux | Dochter van mij | Avoir une fille |
| Het bal 2 | Le bal 2 | Voor haar | Sans elle |
| Het is mijn schuld niet | C’est pas ma faute | Het vergif | Le poison |
| Het balkon | Le balcon | Hoe zeg je dan | Comment lui dire |
| Mooi zijn of lelijk zijn | Les beaux, les laids | De dood van Romeo | Mort de Roméo |
| Ze houdt zo van hem | Et voilà qu’elle aime | De dood van Julia | La mort de Juliette |
| Liefde | Aimer | Zo moe | J’sais plus |
| -- | -- | Schuldig | Coupables |
Ромео и Джульетта, От ненависти до любви — русская версия (20 мая 2004 — 12 июня 2006)
Создатели
- Музыка, тексты: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Сценография: Реда (Redha)
- Хореография: Реда (Redha)
- Либретто: Наум Олев
- Костюмы: Доминик Борг (Dominique Borg)
- Декорации: Доминик Лебурж (Dominique Lebourges)
- Свет: Барт де Консель (Bart de Coensel)
- Звук: Каролен Пети (Carolin Petit), Филипп Пармантье (Philippe Parmentier)
- Запись, сведение и мастеринг CD-версии: Сергей Высотин(Sergey Vysotin)
Актеры
В скобках указаны дублеры
- Ромео — Андрей Александрин (Эдуард Шульжевский, Алексей Франдетти (не играл ни в одном спектакле))
- Джульетта — София Нижарадзе (Евгения Рябцева, Анна Чиповская(не играла ни в одном спектакле))
- Меркуцио — Станислав Беляев (Алексей Лосихин)
- Бенволио — Сергей Ли (Александр Постоленко)
- Тибальт — Павел Максимов (Константин Кабанов)
- Леди Монтекки — Лика Рулла (Карина Асирян (Овсепян)
- Леди Капулетти — Ольга Ворожцова (Анастасия Сапожникова)
- Кормилица — Наталья Сидорцова (Наталья Трихлеб)
- Граф Капулетти — Александр Маракулин (Игорь Балалаев)
- Брат Лоренцо — Антон Арцев (Виктор Есин)
- Принц Веронский — Владимир Дыбский (Андрей Белявский)
- Парис — Мохамед Абдель Фаттах (Сергей Лашманов)
- Смерть — Павел Бельков, (Александр Бабенко, Николай Цискаридзе)
Балет : Иван Бельков, Виктория Богомазова, Дмитрий Бунин, Алексей Дегтярев, Алексей Дорошев, Залина Дзуцева, Светлана Исаева, Александр Исаков, Павел Ивлев, Алексей Карпенко, Юлия Кашкина, Марина Храмова, Мария Ковальская, Сергей Курченков, Дмитрий Лотков, Александр Малафеев, Ирина Мануйлова, Валерия Мокрушина, Ирина Морозова, Владислав Нуньес-Ромеро, Алексей Попов, Анна Рыбальченко, Анна Сафронова, Карина Седова, Мигель/Шестеперов, Сергей Мигельевич, Олеся Стученко, Тимофей Чернышев, Наталья Терехова, Антон Варфоломеев, Надежда Захарова
График спектаклей
- 2004 : 20/5-22/6, 7-31/10, 17-28/11, 21-31/12
- 2005 : 26/01-6/02, 1-13/03, 7-17/04, 12-22/05, 16-26/06, 5-14/08, 9-18/09, 12-23/10, 16-27/11, 20-31/12
- 2006 : 24/01-5/02, 2-12/03, 11-16/04, 6-12/06 в театре «Московская Оперетта»
Партии
| 1 акт | Version française | 2 акт | Version française |
|---|---|---|---|
| Пролог | Ouverture | Ты нас предал | On dit dans la rue |
| Верона | Vérone | Пробил час | C’est le jour |
| Вражда | La haine | Дуэль | Le duel |
| Предчувствие любви | Un jour | Смерть Меркуцио | Mort de Mercutio |
| Сватовство | La demande en mariage | Кто виноват? | La vengeance |
| Мужья — наша цель | Tu dois te marier | Бог, почему? | Duo du désespoir |
| Короли ночной Вероны | Les rois du monde | Власть | Le pouvoir |
| Судьба | J’ai peur | Утро | Le chant de l’alouette |
| Бал | Le bal | Пройдет лишь ночь одна | Demain |
| Встреча на балу | L’amour heureux | Отец и дочь | Avoir une fille |
| Бал-часть 2 | Le bal 2 | Как жаль | Pourquoi |
| Маска мести | C’est pas ma faute | В разлуке | Sans elle |
| Дуэт на балконе | Le balcon | Яд | Le poison |
| Просьба о венчании | Par amour | Как мне сказать? | Comment lui dire |
| Красавцы и уроды | Les beaux, les laids | Смерть Ромео | Mort de Roméo |
| Два крыла любви | Et voilà qu’elle aime | Смерть Джульетты | La mort de Juliette |
| Благословение | Aimer | Господь, прости | J’sais plus |
| -- | -- | Финал | Coupables |
- Примечания
- Во французской версии мюзикла в песне «Верона» Тибальт и Меркуцио поют только вместе с хором. А в русской у обоих есть по две строчки отдельно.
- Бенволио присутствовал в песне «Верона», но не пел вообще, даже с хором.
- В спектакле присутствуют два варианта партии «Aimer» («Счастье» и «Благословение»), с разными текстами
- Просьба о венчании (Par amour) и Как жаль (Pourquoi) отсутствуют в спектакле. Однако их можно услышать в записях на дисках.
- Песня «Утро» в самом спектакле укорочена, по сравнению с французской версией. Но на студийной версии «Утро» такая же, как и во французской версии.
Romeo und Julia, das Musical — австрийская версия (24 февраля 2005 — 8 июля 2006)
Создатели
- Тексты, музыка: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Адаптация текстов: Михаэла Ронцони (Michaela Ronzoni), Юлия Сенгстшмид (Julia Sengstschmid)
- Аранжировки: Кристиан Колоновиц (Christian Kolonovits)
- Сценография и хореография: Реда (Redha)
- Ассистент хореографа: Кристин Хасси (Christine Hassid)
- Ассистент режиссёра: Пьер Буасьери (Pierre Boisserie)
- Костюмы: Доминик Борг (Dominique Borg)
- Декорации: Дункан Хайлер (Duncan Hayler)
- Свет: Эндрю Воллер (Andrew Voller)
- Звук: Рикхард Рийан (Richard Ryan)
Актеры
- Ромео (Romeo): Лукас Перман (Lukas Perman); дублеры — Томас Мюльнер(Thomas Mülner), Расмус Борковски (Rasmus Borkowski)
- Джульетта (Julia): Маржан Шаки (Marjan Shaki); дублеры — Яна Штелли (Jana Stelley), Ясмина Сакр (Jasmina Sakr), Даниэла Харбауэр (Daniela Harbauer)
- Меркуцио (Mercutio): Расмус Борковски (Rasmus Borkowski); дублеры — Петер Иэзиак (Peter lesiak), Кристоф Гёттен (Christoph Goetten), Нивальдо Альвес (Nivaldo Allves)
- Бенволио (Benvolio): Матиас Эденборн (Mathias Edenborn); дублеры — Патрик Шенк (Patrick Schenk), Томас Мюльнер(Thomas Mülner), Нивальдо Альвес (Nivaldo Allves)
- Тибальт (Tybalt): Марк Зайберт (Mark Seibert); дублеры — Кристоф Гёттен (Christoph Goetten), Адриан Хохстрассер (Adrian Hochstrasser), Симон Айхенбергер (Simon Eichenberger), Шин Джерард (Sean Gerard)
- Леди Монтекки (Lady Montaigu): Сусанна Маурери (Zuzanna Maurery); дублеры — Рашель Колли (Rachel Colley), Сабрина Харпер (Sabrina Harper), Сабин Майер (Sabine Mayer)
- Леди Капулетти (Lady Capulet): Аннет Виммер (Annette Wimmer); дублеры — Сабрина Харпер (Sabrina Harper), Наташа Хилл (Natascha Hill), Сабин Майер (Sabine Mayer)
- Кормилица (Die Amme): Карин Филипчич (Carin Filipcic); дублеры — Наташа Хилл (Natascha Hill), Фелиситас Моравиц (Felicitas Morawitz)
- Граф Капулетти (Lord Capulet): Пауль Ваэс (Paul Vaes); дублеры — Райнвальд Краннер (Reinwald Kranner), Кай Петерсон (Kai Peterson), Райнвальд Краннер (Reinwald Kranner)(с 30 mars до 8 juillet 2006); дублер — Кай Петерсон (Kai Peterson)
- Отец Лоренцо (Pater Lorenzo): Чарли Серрано (Charlie Serrano); дублеры — Райнвальд Краннер (Reinwald Kranner), Кай Петерсон (Kai Peterson)
- Принц Веронский (Der Fürst): Борис Пфайфер (Boris Pfeifer); дублеры — Норман Штер (Norman Stehr), Кай Петерсон (Kai Peterson), Андреас Бьоркман (Andreas Björkman)
- Парис (Paris): Томас Мюльнер(Thomas Mülner); дублеры — Шин Джерард (Sean Gerard), Бриан Кармак (Brian Carmack), Флориан Тайлер (Florian Theiler), Андреас Бьоркман (Andreas Björkman), Иво Джакомоцци (Ivo Giacomozzi)
- Балет 1 состав : Michael Bernhard, Alice Van Den Beucken, Jacquie Biggs, Sanne Buskermolen, Brian Carmack, Rachel Colley, Lorna Dawson, Simon Eichenberger, Laura Fernandez, Sean Gerard, Niklas-Philipp Gertl, Ivo Giacomozzi, Christoph Goetten, Daniela Harbauer, Sabrina Harper, Natascha Henry, Natascha Hill, Adrian Hochstrasser, Kevin Hudson, Jerome Knols, Peter Lesiak, Martin Matthias, Marcella Morelli, Lilian N’Guyen, Zoltan Roman, Sanny James Roumimper, Patrick Schenk, Norman Stehr, Jana Stelley, Florian Theiler, Lynsey Thurgar (с 24 февраля 2005 по 8 января 2006)
- Балет 2 состав : Nivaldo Allves, Joao Paulo de Almeida, Michael Bernhard, Alice Van Den Beucken, Jacquie Biggs, Andreas Björkman, Danilo Brunetti, Sanne Buskermolen, Brian Carmack, Lorna Dawson, Simon Eichenberger, Laura Fernandez, Daniella Foligno, Sean Gerard, Niklas-Philipp Gertl, Ivo Giacomozzi, Kenia Bernal Gonzales, Daniela Harbauer, Sabrina Harper, Christine Hassid, Kevin Hudson, Peter Lesiak, Martin Matthias, Sabrina Mayer, Lilian N’Guyen, Oliver Rey, Zoltan Roman, Federica Rosati, Steven Seale, Lynsey Thurgar, Katarina Trinkewitzova (с 9 января 2006 по 8 июля 2006)
Расписание спектаклей
24/2-16/7/05, 3/9/05-8/1/06, 9/1-8/7/06 в театре Раймунд, Вена
Партии
| 1. Akt | version française | 2. Akt | Version française |
|---|---|---|---|
| Ouvertüre (instrumental) | Ouverture | Habt ihr schon gehört | On dit dans la rue |
| Verona | Vérone | Es wird Zeit | C’est le jour |
| Der Hass | La haine | Das Duell | Le duel |
| Einmal | Un jour | Mercutios Tod | Mort de Mercutio |
| Die Heiratsantrag | La demande en mariage | Die Rache (CC, LC, LN, PV, LM, R et B) | La vengeance |
| Freu dich auf die Hochzeit | Tu dois te marier | Die Verzweiflung (FL, CC, LN, LC, b et LM) | Duo du désespoir |
| Einmal (reprise) | -- | Der Gesang der Lerche | Le chant de l’alouette |
| Herrscher der Welt | Les rois du monde | Nicht lang (CC, LC, P, LN et J) | Demain |
| Die Angst | J’ai peur | Mein liebes Kind | Avoir une fille |
| Der Ball 1 | Le bal | Ohne Sie | Sans elle |
| Liebesglück | L’amour heureux | Das Gift | Le poison |
| Der Ball 2 | Le bal 2 | Verona 2 (PV) | -- |
| Ich bin schuldlos | C’est pas ma faute | Wie sag ich’s ihm | Comment lui dire |
| Der Balkon | Le balcon | Romeos Tod | Mort de Roméo |
| Wir sind aus Fleisch und Blut | Les beaux, les laids | Julias Tod | La mort de Juliette |
| Siehe da, sie liebt | Et voilà qu’elle aime | Warum | J’sais plus |
| Liebe | Aimer | Schuldig | Coupables |
Roméo et Juliette, les enfants de Vérone (로미오 앤 줄리엣) — корейская версия (20 января 2007 — 21 марта 2007)
Создатели
- Тексты, музыка: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Аранжирвки: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic), Каролен Пети (Carolin Petit)
- Сценография и хореография : Реда (Redha)
- Ассистенты хореографа: Кристин Хасси (Christine Hassid), Мартен Йэбер (Martin Yaebaert)
- Ассистент режиссёра: Пьер Буасьери (Pierre Boisserie)
- Костюмы: Фредерик Дельо (Frédéric Délliaux), Лоран Дежарден (Laurent Déjardin)
- Прически: Лоран Фалькон (Laurent Falcon)
- Декорации: Доминик Лебурж (Dominique Lebourges)
- Графика: Акимандре (Akimandré), Мстар (Mstar)
- Свет: Тон Иртум (Ton Irthum)
- Звук: Филипп Пармантье (Philippe Parmentier)
Актеры
- Ромео (로미오): Дамьен Сарг (Damien Sargue); дублер — Жюль Гризон (Jules Grison)
- Джульетта (줄리엣): Джой Эстер (Joy Esther); дублер — Стефани Эмпоко (Stéphanie Impoco)
- Меркуцио (머큐시오): Джон Эйзен (John Eyzen); дублер — Фабьен Энкардона (Fabien Incardona)
- Бенволио (벤볼리오): Сириль Никколай (Cyril Niccolaï); дублер — Йони Амар (Yoni Amar)
- Тибальт (티볼트): Вильям Сен-Валь (William Saint-Val); дублер — Фабьен Энкардона (Fabien Incardona)
- Леди Монтекки (레이디 몬테규): Брижит Вандитти (Brigitte Venditti); дублер — Орели Мюссо (Aurélie Musso)
- Леди Капулетти (레이디 캐플렛): Стефани Родриг (Stéphanie Rodrigue); дублер — Орели Мюссо (Aurélie Musso)
- Кормилица (유모): Ида Гордон (Ida Gordon); дублер — Гладис Фрайоли (Gwladys Fraioli)
- Граф Капулетти (캐플렛 경): Арье Ита (Arié Itah); дублер — Ален Кордье (Alain Cordier)
- Отец Лоренцо (로랑 신부): Жоэль Оканга (Joël O’Cangha); дублер — Ален Кордье (Alain Cordier)
- Принц Веронский (영주): Стефан Метро (Stéphane Métro); дублер — Йони Амар (Yoni Amar)
- Смерть (죽음): Кристин Хасси (Christine Hassid); дублер — Наташа Анри (Natasha Henry)
Балет : Esther Giacalone, Zalina Dzutseva, Daniella Foligno, Svetlana Isaeva, Francesca Lavecchia, Frédéric Jean-Baptiste, Anthony Cazaux, Fly Corcel, Rémy Lailavoix, Khalid Ghajji, François Doppia, Emmanuelle Bouariz, Lauren Filip, Natasha Henry, Marlène Wirth, Mélodie Cailleret, Jérome Piel, Paolo Provenzano, Oliver Rey, Alexandr Malafeev, Dimitry Lotkov, Allal Mouradoudi, Brian Carmack, Anne-Sophie Léonhard
Расписание спектаклей
- 20/1-27/2/07 Sejong Center, Сеул
- 10-21/3/07 Citizen’s Hall, Пусан
- 29/1-27/2/09 Sejong Center, Сеул
Партии
| 막 1 | 막 2 |
|---|---|
| Prologue 프롤로그 | Je veux l’aimer 사랑하고 싶어 (R et J) |
| Vérone 베로나 | C’est le jour 그 날이 왔네 |
| La haine 증오 | La folie 광기 (M) |
| Grosse 뚱뚱해 (CC et LN) | Le duel 결투 |
| La demande en mariage 구혼 (CC, LN et T) | Mort de Mercutio 머큐시오의 죽음 |
| Un jour 언젠가 | Quel est le prix 대가란 무엇인가 |
| A la vie, à la mort 영원히 (M, R et B) | Duo du désespoir 절망의 듀오 |
| Les rois du monde 세상의 왕들 | Le chant de l’alouette 종달새의 노래 |
| J’ai peur 나는 두려워 | Demain 내일 |
| Le bal 1 무도회 1 | Avoir une fille 딸이 있다는 건 |
| L’amour heureux 행복한 사랑 | Le poison 독약 |
| Le bal 2 무도회 2 | Sans elle 그녀 없이 (R) |
| C’est pas ma faute 내 잘못이 아니야 | Vérone 2 베로나 2 (PV) |
| Le balcon 발코니 | Comment lui dire 어떻게 말하지 |
| Par amour 사랑으로 | Mort de Roméo 로미오의 죽음 |
| Les beaux, les laids 아름답든 추하든 | La mort de Juliette 줄리엣의 죽음 |
| Et voilà qu’elle aime 그녀가 사랑에 빠졌네 | J’sais plus 이젠 더이상 모르겠어요 |
| Aimer 사랑한다는 건 | Coupables (final) 죄인들 |
- Примечания
- Grosse, A la vie, à la mort, Je veux l’aimer и Vérone 2 являются новыми партиями в постановке
- Quel est le prix — новое название партии La vengeance
- Sans elle исполняется одним Ромео, так как следует за Le poison
- Во время спектаклей использовались субтитры
Roméo et Juliette, les enfants de Vérone (羅密歐 與 茱麗葉) — тайваньская версия (5 апреля 2007 — 21 апреля 2007)
Создатели
- Тексты, музыка: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Аранжирвки: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic), Каролен Пети (Carolin Petit)
- Сценография и хореография : Реда (Redha)
- Ассистент хореографа: Аллал Мурадуди (Allal Mouradoudi)
- Костюмы: Фредерик Дельо (Frédéric Délliaux), Лоран Дежарден (Laurent Déjardin)
- Прически: Лоран Фалькон (Laurent Falcon)
- Декорации: Доминик Лебурж (Dominique Lebourges)
- Графика: Акимандре (Akimandré), Мстар (Mstar)
- Свет: Тон Иртум (Ton Irthum)
- Звук: Филипп Пармантье (Philippe Parmentier)
Актеры
- Ромео (로미오): Дамьен Сарг (Damien Sargue); дублер — Жюль Гризон (Jules Grison)
- Джульетта (줄리엣): Джой Эстер (Joy Esther); дублер — Стефани Эмпоко (Stéphanie Impoco)
- Меркуцио (머큐시오): Джон Эйзен (John Eyzen); дублер — Фабьен Энкардона (Fabien Incardona)
- Бенволио (벤볼리오): Сириль Никколай (Cyril Niccolaï); дублер — Йони Амар (Yoni Amar)
- Тибальт (티볼트): Том Росс (Tom Ross); дублер — Фабьен Энкардона (Fabien Incardona)
- Леди Монтекки (레이디 몬테규): Брижит Вандитти (Brigitte Venditti); дублер — Орели Мюссо (Aurélie Musso)
- Леди Капулетти (레이디 캐플렛): Стефани Родриг (Stéphanie Rodrigue); дублер — Орели Мюссо (Aurélie Musso)
- Кормилица (유모): Ида Гордон (Ida Gordon); дублер — Гладис Фрайоли (Gwladys Fraioli)
- Граф Капулетти (캐플렛 경): Арье Ита (Arié Itah); дублер — Ален Кордье (Alain Cordier)
- Отец Лоренцо (로랑 신부): Жоэль Оканга (Joël O’Cangha); дублер — Ален Кордье (Alain Cordier)
- Принц Веронский (영주): Стефан Метро (Stéphane Métro); дублер — Йони Амар (Yoni Amar)
- Смерть (죽음): Орели Бадоль (Aurélie Badol)
Балет : Carl Portal, Rémy Lailavoix, Allal Mouradoudi, Khalid Ghajji, Dimitry Lotkov, Zalina Dzutseva, Aleksandr Malafeev, Svetlana Isaeva, Jérôme Couchard, Julie Richer, Peggy Didon, Andrea Bescond, Ndedi Ma-Sellu, Hacine Brahimi, Anna Ivacheff, Sabrina Haroun, Sami Mouhoubi, Laurence Perez-Robin
Расписание спектаклей
5-21/4/07 National Dr. Sun Yat-sen Memorial Hall, Тайбэй, Тайвань
Партии
| 幕一 | 幕二 |
|---|---|
| Ouverture 序曲 | Je veux l’aimer 這次巡迴的新歌 |
| Vérone 1 維洛那 I | C’est le jour 就是今天 |
| La haine 恨 | La folie |
| Grosse | Le duel 決鬥 |
| La demande en mariage 求婚 | Mort de Mercutio 莫枯修之死 |
| Un jour 有一天 | Quel est le prix 怎樣的代價 |
| A la vie, à la mort | Duo du désespoir 絕望二重唱 |
| Les rois du monde 世界之王 | Le chant de l’alouette 雲雀之歌 |
| J’ai peur 我怕 | Demain 明天 |
| Le bal 1 舞會 I | Avoir une fille 呵護一個女孩 |
| L’amour heureux 真心之愛 | Le poison 毒藥 |
| Le bal 2 舞會 II | Sans elle 沒有她 (R) |
| C’est pas ma faute 非我之錯 | Vérone 2 維洛那 II |
| Le bal 3 舞會 III (instrumental) | Comment lui dire 怎麼跟他說 |
| Le balcon | Mort de Roméo 羅密歐之死 |
| Par amour 以愛之名 | La mort de Juliette 茱麗葉之死 |
| Les beaux, les laids 美與醜 | J’sais plus |
| Et voilà quelle aime 她正沉醉愛河 | Coupables (final) 罪人 |
| Aimer 愛吧 ! | -- |
- Примечания
- Grosse, A la vie, à la mort, Le bal 3, Je veux l’aimer et Vérone 2 являются новыми партиями постановки
- Quel est le prix — новое название партии La vengeance
- Sans elle Исполняется одним Ромео, так как следует за Le poison
- Во время спектаклей использовались субтитры
- La Demande En Mariage исполняется перед Un jour, а Tu doit Te Marier отсутствует в постановке
Romeo y Julieta, el musical — мексиканская версия (28 августа 2008 — 19 октября 2008)
Создатели
- Тексты, музыка: Жерар Пресгюрвик (Gérard Presgurvic)
- Сценография: Марсело Гонсалес (Marcelo Gonzalez)
- Хореография: Мигель Сагун (Miguel Sahagún)
- Аранжировки: Гильермо Паласиос (Guillermo Palacios)
- Адаптация текстов: Эктор Кинг (Hector King)
- Ассистенты хореографа: Уго Серна (Hugo Serna), Армандо Фаусти (Armando Fausti)
- Костюмы: Луис Херардо Тамес (Luis Gerardo Tamez)
- Прически и декорации: Ронал Трехо (Ronal Trejo)
- Графика: Рамон Баларт (Ramon Balart)
- Свет: Хесус Перея (Jesús Perea)
- Звук: Хосе Луис Гарса (José Luis Garza)
Актеры
- Ромео (Romeo) : Анхело Салаис (Ángelo Saláis)
- Джульетта (Julieta): Мелисса Баррера (Melissa Barrera)
- Меркуцио (Mercucio) : Педролуис Ибарра (Pedroluiz Ibarra)
- Бенволио (Benvolio) : Луис Карлос Вильяреал (Luis Carlos Villarreal)
- Тибальт (Tybaldo): Карлос Альгара (Carlos Algara)
- Леди Монтекки (Sra. Montesco) : Лилиана Эскобар (Liliana Escobar)
- Леди Капулетти (Sra. Capuleto) : Даниэла Рико (Daniela Rico)
- Кормилица (La Nana) : Анабель Валььдес (Anabel Valdes)
- Граф Капулетти (Sr. Capuleto) : Раймундо Лобо (Raymundo Lobo)
- Отец лоренцо(Fraile Lorenzo) : Рикардо Леал (Ricardo Leal)
- Принц Веронский (El Principe) : Хулио Гранадос (Julio Granados)
- Парис (Paris): Эктор Чапа (Héctor Chapa)
- Смерть (La Muerte) : Уго Серна (Hugo Serna)
Хор : Adria de la Parra, Sara Marroquin, Adrian Gonzalez, Evelyn Villareal, Pilar Gonzalez, Alfonso Carlo, Lorena Vignau, Martha King, Jorge Rodriguez, Rebeca Gonzalez, Vanessa Soto, Oscar Trevino
Балет : Ricky Rojas, Fabiana Margain, Laura Vázquez, Armando Fausti, Alejandra Lozano, Andrea Vázquez, Georgina de la Fuente, Ponko Javalera, Gerardo Vázquez, Ruby Chavez, Tania Zertuche, Zaida Rios, Ale Merino, Miriam Mesa
Расписание спектаклей
28/8-19/10/08 Espacio Verona, парк Фундидора, Монтеррей
Партии
| 1° acto | version française | 2° acto | Version française |
|---|---|---|---|
| Obertura (instrumental) | Ouverture | Dicen por ahi | On dit dans la rue |
| Verona | Vérone | Será hoy | C’est le jour |
| Odiar | La haine | El duelo (R, M, T et B) | Le duel |
| Pronto | Un jour | La muerte de Mercucio | Mort de Mercutio |
| Te tienes que casar | Tu dois te marier | La venganza | La vengeance |
| Los reyes del mundo | Les rois du monde | Qué difícil es | Duo du désespoir |
| Temor | J’ai peur | Mañana lo verás | Demain |
| El baile | Le bal | Una hija es | Avoir une fille |
| Amor felíz | L’amour heureux | Muero por ti | Le poison |
| El baile 2 | Le bal 2 | ¿Cómo decir? | Comment lui dire |
| No es mi culpa | C’est pas ma faute | La muerte de Romeo | Mort de Roméo |
| El balcón | Le balcon | La muerte de Julieta | La mort de Juliette |
| Por amor | Par amour | Ya no | J’sais plus |
| Los bellos, los feos | Les beaux, les laids | Culpa (LC, LM, LN, B, CC, FL et LT) | Coupables |
| Y se enamoró | Et voilà qu’elle aime | -- | -- |
| Te amo | Aimer | -- | -- |
- Примечания
- La Demande en mariage (Paris et Le Comte Capulet) представляет собой короткий текст
- La Folie, Le Poète, Le Pouvoir, Le Chant De L’alouette, Pourquoi et Sans Elle отсутствуют в постановке
Roméo et Juliette, les enfants de Vérone — французская версия 2010
Актеры
Мелким шрифтом указаны дублеры
- Ромео (Roméo) : Дамьен Сарг (Damien Sargue), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Джульетта (Juliette) : Джой Эстер (Joy Esther), Анаис Дельва (Anaïs Delva)
- Меркуцио (Mercutio) : Джон Эйзен (John Eyzen), Фабьен Дена (Fabien Déna)
- Бенволио (Benvolio) : Сириль Никколе (Cyril Niccolai), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Тибальт (Tybalt) : Том Росс (Tom Ross), Фабьен Дена (Fabien Déna)
- Леди Монтекки (Lady Montaigu) : Брижитт Вандитти (Brigitte Venditti), Мари Клос (Marie Klaus)
- Леди Капулетти (Lady Capulet) : Стефани Родриг (Stéphanie Rodrigue), Мари Клос (Marie Klaus)
- Кормилица (La Nourrice) : Ида Гордон (Ida Gordon), Гладис Фрайоли (Gwladys Fraioli)
- Граф Капулетти (Comte Capulet) : Арье Ита (Arié Itah), Ален Кордье (Alain Cordier)
- Отец Лоренцо (Frère Laurent) : Фредерик Шарте (Frederic Charter), Ален Кордье (Alain Cordier)
- Принц Веронский (Le Prince de Vérone) : Стефан Метро (Stéphane Métro), Ален Кордье (Alain Cordier)
- Парис (Pâris) : в данной версии роль исполняет артист балета Александр Галопен (Alexandre Galopin), он не поет.
- Поэт (Le Poète) : Фабьен Дена (Fabien Déna)
- Смерть (La Mort) : Орели Бадоль (Aurélie Badol)
Балет :
Капулетти : Camille Brulais, Elise Laconi, Aurélie Giboire, Ksenia Dykina, Rachel Duray, Sabrina Haroun, David Lerat, Sacha Malafeev, Alexandre Galopin, Laurent Leroux-Morio, Dima Loktov, Max Carpentier.
Монтекки : Peggy Didon, Jenny Sepiere, Noellie Bordelet, Emilie Sudre, Zalina Dzutseva, Svetlana Isaeva, Mika Fau, Michael Biasi, Nicolas Nivert, Deddi N’sallu, Manu Macau, Stéphane Lavallée
Партии
| Акт 1 | Акт 2 |
|---|---|
| Ouverture (Gérard & Laura Presgurvic) | Le Pouvoir (Le Prince de Vérone) |
| Vérone (le Prince de Vérone) | On dit dans la rue (Roméo, Mercutio et Benvolio) |
| La Haine (Lady Capulet et Lady Montaigu) | C’est le jour (Tybalt) |
| A la vie, à la mort (Benvolio et Mercutio) | La Folie (Mercutio) |
| La Demande en mariage (Le Comte Capulet Tybalt et les Choeurs,) | Le Duel (Mercutio, Tybalt, et Roméo) |
| Tybalt (Tybalt) | Mort de Mercutio (Mercutio et Roméo) |
| Tu dois te marier (Lady Capulet) | La Vengeance (Comte Capulet, Lady Montaigu, le Prince de Vérone et Roméo) |
| Un jour (Roméo et Juliette) | Duo du désespoir (La Nourrice et Frère Laurent) |
| Les Rois du monde (Roméo, Benvolio et Mercutio) | Le Chant de l’alouette (Roméo et Juliette) |
| La Reine Mab (Je Rêve) (Mercutio) | Demain (Comte Capulet, Lady Capulet, Juliette et La Nourrice) |
| J’ai peur (Roméo) | Avoir une fille (Comte Capulet) |
| Le Bal (instrumental) | On prie (Roméo & Juliette) |
| L’Amour heureux (Roméo et Juliette) | Le Poison (Juliette) |
| C’est pas ma faute (Tybalt) | Sans elle (Roméo) |
| Les Poupées (instrumental) | Vérone 2 (Le Prince) |
| Le Balcon (Roméo et Juliette) | Comment lui dire (Benvolio) |
| Le Poète (Le Poète et Juliette) | Mort de Roméo (Roméo) |
| Par amour (Frère Laurent, Roméo et Juliette) | La Mort de Juliette (Juliette) |
| Les Beaux, les Laids (La Nourrice, Benvolio et Mercutio) | J’sais plus (Frère Laurent & La Nurse) |
| Et voilà qu’elle aime (La Nourrice) | Coupables (final) (Lady Capulet, Lady Montaigu, La Nourrice et tous) |
| Aimer (Roméo et Juliette) | Avoir 20 ans (Rappel, Mercutio, Roméo, Benvolio & la troupe) |
Roméo et Juliette, les enfants de Vérone — японская версия 2012
В декабре 2012 года труппа отправилась в турне по Японии и Китаю.
Актеры
Мелким шрифтом указаны дублеры
- Ромео (Roméo) : Сириль Никколе (Cyril Niccolai), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Джульетта (Juliette) : Джой Эстер (Joy Esther), Кандис Париз (Candice Parise)
- Меркуцио (Mercutio) : Джон Эйзен (John Eyzen), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Бенволио (Benvolio) : Стефан Невиль (Stéphane Neville), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Тибальт (Tybalt) : Том Росс (Tom Ross), Режи Оливье (Regis Olivier)
- Леди Монтекки (Lady Montaigu) : Брижитт Вандитти (Brigitte Venditti), Мари Клос (Marie Klaus)
- Леди Капулетти (Lady Capulet) : Стефани Родриг (Stéphanie Rodrigue), Мари Клос (Marie Klaus)
- Кормилица (La Nourrice) : Гладис Фрайоли (Gwladys Fraioli), Мари Клос (Marie Klaus)
- Граф Капулетти (Comte Capulet) : Себестьен Шато (Sébastien Chato), Кристоф Бори (Christophe Borie)
- Отец Лоренцо (Frère Laurent) : Фредерик Шарте (Frederic Charter), Кристоф Бори (Christophe Borie)
- Принц Веронский (Le Prince de Vérone) : Стефан Метро (Stéphane Métro), Кристоф Бори (Christophe Borie)
- Смерть (La Mort) : Орели Бадоль (Aurélie Badol)
Балет:
Капулетти : Jérome Couchart, Camille Brulais, Anthony Despras, Hedi Hammam, Vaia Veneti, Alexandre Galopin, Aurelie Giboire, Florie Rossignon, Sebastien Sfedj.
Монтекки: Andrea Condorelli, Yohann Tete, Joseph Di Marco, Ndedi Ma-Sellu, Dorothée Goxe, Julie Zano, Stéphane Lavalee, Sabine Gautrain, Maria McClurg.
Напишите отзыв о статье "Ромео и Джульетта (мюзикл)"
Отрывок, характеризующий Ромео и Джульетта (мюзикл)
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
