Ромеро, Карлос

Карлос Ромеро
Общая информация
Родился
Умер	28 июля 1999(1999-07-28)
Гражданство	Уругвай
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1947—1962	Данубио	>400 (?)
Национальная сборная**
1950—1956	Уругвай	11 (4)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Бразилия 1950
Чемпионаты Южной Америки
Бронза	Перу 1953
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ка́рлос Роме́ро (исп. Carlos Romero; 7 сентября 1927 — 28 июля 1999) — уругвайский футболист, нападающий. Чемпион мира 1950.

Биография

Выступал всю свою карьеру (1947—1962) за уругвайский «Данубио». Признан величайшим игроком «Данубио» за всю историю клуба.

Всего за 16 сезонов провёл в «Данубио» свыше 400 матчей, что является рекордным показателем в истории клуба. В 1954 году помог клубу завоевать серебряные медали чемпионата Уругвая. В 1955 году участвовал в составе клуба в турне по Центральной Америке и Мексике. Уже на закате своей карьеры помог «дунайцам» в 1960 году вернуться в элитный дивизион чемпионата Уругвая.

Ромеро вместе со своим другом и партнёром по «Данубио» Хуаном Бургеньо представляли «Данубио» и в сборной Уругвая на чемпионате мира 1950 года, где оба не сыграли ни одного матча, однако стали чемпионами. Их связка называлась болельщиками и журналистами La Unión, то есть Союз. В 1953 году Ромеро принял участие в чемпионате Южной Америки, где стал одним из лучших игроков турнира.

Достижения

• Чемпион мира (1): 1950
• Вице-чемпион Уругвая (1): 1954
• Чемпион Уругвая во Втором дивизионе (2): 1947, 1960

Ссылки

• [www.danubio.org.uy/uc_120_1.html Биография на сайте «Данубио»]  (исп.)
• [www.rsssf.com/miscellaneous/uru-recintlp.html Uruguay — Record International Players]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ромеро, Карлос

– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.