Ромил Римский
Поделись знанием:
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
| Ромил | |
| Ρωμύλος | |
 Ромил и Евдоксий. Константинополь. 985 г. Миниатюра Минология Василия II. Ватиканская библиотека. Рим. | |
|
| |
|
| |
| В лике | |
|---|---|
| День памяти |
в Православии 6 сентября (19 сентября), 6 сентября; в Католической церкви — 5 сентября. |
| Подвижничество |
мученичество за веру |
Роми́л (др.-греч. Ρωμύλος; лат. Romulus, † ок. 117) — раннехристианский мученик.
Согласно Синаксарю Константинопольской церкви Ромил занимал высокую должность при дворе римского императора Траяна, он был препозитом цезаря. В начале Ромил был мучителем христиан. Траян послал Ромила в Галлию, чтобы он принуждал воинов Римской армии поклоняться языческим богам. Воины-христиане отказались выполнять приказ императора приносить жертвы идолам. За это император христиан-воинов, в количестве 11 000 человек, с позором отправил в ссылку в Армению. В Мелитене воины были казнены императором. Видя жестокость императора и мужество воинов, умерших за Христа, Ромил раскаялся и перед императором исповедовал себя христианином. По приказу императора Ромила пытали, а затем обезглавили. В Синаксаре Константинопольской церкви о Ромиле и Евдоксии рассказывается в одной главе, но оговорено о том, что они жили в разное время.
В Минологии Василия II помещено объединённое сказание о святых, живших в разные века: Ромила, убитого во II веке Траяном; и Евдоксия, убитого в IV век Диоклетианом. Смешение житей произошло вероятно из-за совпадения дня их памяти. В Минологии Василия II помещено изображение Ромила вместе с Евдоксием.
Напишите отзыв о статье "Ромил Римский"
Ссылки
- [www.saint.gr/2358/saint.aspx Ορθόδοξος συναξαριστής. Άγιοι Ευδόξιος, Ρωμύλος, Ζήνων, Μακάριος, Έντεκα Χιλιάδες Μάρτυρες και Χίλιοι Εκατόν Τέσσερις Στρατιώτες Μάρτυρες]
- Димитрий Ростовский. Страдание святого мученика Ромила
- [days.pravoslavie.ru/Life/life1464.htm Православный календарь. Мученик Ромил]
- Великие четьи-минеи, [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3AВЕЛИКИЕ_МИНЕИ_ЧЕТЬИ%2C_собранные_всероссийским_митрополитом_Макарием._Сентябрь%2C_дни_1-13._СПб.%2C_1868.djvu&page=166 собранные всероссийским митрополитом Макарием. Сентябрь, дни 1-13. СПб., 1868. стр. 166]
- Пролог, сиречь всепролетное писание всех древних святых отец и святых жен от житей их и мучения вкратце сложеныя словеса и повести чюдны от отец же, первая половина (сентябрь—февраль) -16.XII. 1642 (15.XII.7150—16.XII.7151). Михаил; Иосиф. [sobornik.ru/text/prolog/prolog09-11/page/prolog09-06.htm В тойже день память святых мученик Евдоксия, Зинона, Ромила и Макария.]
- Acta Sanctorum. [archive.org/stream/actasanctorum42unse#page/506/mode/2up vol 42 – September part 2 (Sep 4-6) p. 507]
- [oca.org/saints/lives/2016/09/06/102522-martyr-romulus-and-with-him-many-others Martyr Romulus and with him many others]
- PG, [archive.org/stream/patrologicursus09migngoog#page/n303/mode/2up 115, col. 303.]
- PG, [archive.org/stream/patrologicursus80migngoog#page/n19/mode/2up 117, col. 34.]
- [visualcollections.ub.uni-mainz.de/histbuch/periodical/pageview/28766 Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae : e Codice Sirmondiano nunc Berolinensi; adiectis synaxariis selectis / opera et studio Hyppolyti Delehaye. Bruxellis, Apud Socios Bollandianos, 1902 // col. 20-21]
- Синаксарь Константинопольской церкви X века. — [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3ASynaxarium_Ecclesiae_Constantinopolitanae.pdf&page=63 Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae : e Codice Sirmondiano nunc Berolinensi; adiectis synaxariis selectis / opera et studio Hyppolyti Delehaye. Bruxellis, Apud Socios Bollandianos, 1902 col. 20-21]
- [www.pravenc.ru/text/187108.html Евдоксий, Зинон и Макарий] // Православная энциклопедия. Том XVII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 136-137. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-030-1
Отрывок, характеризующий Ромил Римский
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
