Ромодановская, Елена Константиновна
Поделись знанием:
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
| Еле́на Константи́новна Ромода́новская | |||
 | |||
| Дата рождения: | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения: | |||
| Дата смерти: | |||
| Место смерти: | |||
| Страна: | |||
| Научная сфера: | |||
| Место работы: | |||
| Учёная степень: | |||
| Учёное звание: | |||
| Альма-матер: | |||
| Научный руководитель: | |||
| Награды и премии: |
| ||
Еле́на Константи́новна Ромода́новская (6 марта 1937, Ленинград — 15 января 2013, Новосибирск) — советский и российский литературовед, директор Института филологии Сибирского отделения РАН (1998—2012), член-корреспондент РАН, профессор.
Содержание
Биография
В 1959 году окончила филологический факультет Ленинградского государственного университета. Уехала в Новосибирск, затем два года работала в отделе редкой книги научной библиотеки Томского университета.
- 1962 г. — сотрудник отдела гуманитарных исследований Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения АН СССР,
- 1964—1967 гг. — в аспирантуре Института русской литературы АН СССР в Ленинграде, занималась историей сибирского летописания. Кандидат филологических наук (1968, диссертация «Русская литература в Сибири первой пол. XVII в.»).
- 1970—1990 гг. — преподавала в Новосибирском университете, работала в Институте истории, филологии и философии СО АН СССР. В 1970 году в Уваровском собрании Государственного исторического музея она обнаружила подлинный текст «Синодика ермаковым казакам», который ранее был известен в более поздней Есиповской летописи. Доктор филологических наук (1988, диссертация «Повести о гордом царе в рукописной традиции XVII—XIX вв.»).
- 1990—1997 и 2001—2002 гг. — профессор Новосибирского педагогического университета,
- 1993—2005 гг. — профессор Алтайского университета,
- 1991—2006 гг. — главный научный сотрудник Института истории СО РАН;
- 1991—1998 гг. — заведующая сектором литературоведения, заместитель директора,
- 1998—2012 гг. — директор Института филологии СО РАН.
7 декабря 1991 года была избрана членом-корреспондентом РАН по Секции гуманитарных и общественных наук (русская литература). С 2002 года возглавляла редакцию «Сибирского филологического журнала».
Научная деятельность
Автор более 200 научных работ, в том числе 4 монографий, участвовала в качестве редактора в 8 коллективных трудах. Руководила созданием «Словаря сюжетов и мотивов русской литературы» (вышло 3 выпуска, 3-й — в двух частях). Являлась председателем диссертационного совета по сравнительному и общему языкознанию при Институте филологии, председателем Ученого совета Института, членом Комиссии по присуждению премий РАН им. Д. С. Лихачёва, членом редколлегии серий «Археография и источниковедение Сибири» и «Материалы к „Словарю сюжетов и мотивов русской литературы“». Руководила 14 аспирантами.
Основные научные труды Е. К. Ромодановской посвящены истории древнерусской литературы и культуры, источниковедению истории Сибири, проблемам сибирской литературы XVII века. Е. К. Ромодановская исследовала и публиковала памятники местного сибирского творчества, описала ряд сибирских рукописных коллекций (Тобольск, Томск), подготовила научное издание основной сибирской Есиповской летописи. Была одним из организаторов и участников первых археографических экспедиций в Сибири, разработала методологические принципы исследования региональных литератур средневекового периода, внесла вклад в теоретическое и текстологическое изучение древнерусской повествовательной прозы.
Значительный вклад внесла в фундаментальные издания Пушкинского Дома: десятитомник «Памятники литературы Древней Руси» и «Словарь книжников и книжности Древней Руси».
Основные работы
- «Русская литература в Сибири первой пол. ХVII в.: истоки русской сибирской литературы» (1973)
- [krotov.info/acts/17/3/1670aggey.htm «Повести о гордом царе в рукописной традиции ХVII—ХIХ вв.»] (1985)
- «Сибирские летописи» (1987, в сер. ПСРЛ; сост.)
- «Русская литература на пороге Нового времени: пути формирования русской беллетристики переходного периода» (1994)
- «Тобольский архиерейский дом в ХVII в.» (1994, в соавт.)
- «Литературные памятники Тобольского архиерейского дома ХVII в.» (1994, в соавт.)
- «Сибирь и литература. XVII в.» (2002)
- «Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы (экспериментальное издание). Вып. 1». (2-е изд. 2006; совм. с М. А. Бологовой, М. Н. Климовой, Е. К. Никаноровой и др.)
- «Римские Деяния на Руси: вопросы текстологии и русификации. Исследование и издание текстов» (2009)
Награды и звания
Награждена орденами Дружбы (1999)[1] и Почёта (2007)[2], премия имени Д. С. Лихачёва РАН (2009).
Память
Похоронена на Южном кладбище в Новосибирске.
Напишите отзыв о статье "Ромодановская, Елена Константиновна"
Примечания
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2599.ln-ru Профиль Елены Константиновны Ромодановской] на официальном сайте РАН
- [prometeus.nsc.ru/elibrary/2007pers/490-491.ssi Биография] в справочнике СО РАН
- [russiasib.ru/romodanovskaya-elena-konstantinovna Статья] в «Энциклопедии Сибири»
- [bsk.nios.ru/enciklodediya/romodanovskaya-elena-konstantinovna Статья] на сайте «Библиотека сибирского краеведения»
- [megabook.ru/article/РОМОДАНОВСКАЯ%20Елена%20Константиновна Статья] в БЭКМ
- [isaran.ru/?q=ru/person&guid=028A4A4F-40C1-8CDB-6EC1-56CC7080D65E Историческая справка] на сайте Архива РАН
- [philosophy.nsc.ru/journals/humscience/4_97/21_ROMOD.htm Елена Константиновна Ромодановская (к 60-летию)]
- Роговая М. [www.strf.ru/material.aspx?CatalogId=222&d_no=27641#.Ukhox-JM73I Римские деяния Елены Ромодановской]
- Михайлова В. [www.sbras.ru/HBC/article.phtml?nid=640&id=7 Сюжеты и мотивы филолога Ромодановской]
- Прашкевич Г. [eureka-info.ru/2012/12/14/romodanovskaya «Успеть сделать всё, что задумано...»]
- [www-sbras.nsc.ru/HBC/article.phtml?nid=410&id=4 Не относитесь к слову свысока] (интервью)
- [www-sbras.nsc.ru/HBC/article.phtml?nid=626&id=4 Литературная оттепель в Древней Руси] (интервью)
- [sibkray.ru/news/1/20727/ Единый госэкзамен убьёт литературу] (интервью)
Отрывок, характеризующий Ромодановская, Елена Константиновна
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Категории:
- Родившиеся 6 марта
- Родившиеся в 1937 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Умершие 15 января
- Умершие в 2013 году
- Умершие в Новосибирске
- Доктора филологических наук
- Члены-корреспонденты РАН
- Кавалеры ордена Почёта
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Учёные по алфавиту
- Литературоведы СССР
- Литературоведы России
- Исследователи древнерусской литературы
- Выпускники филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Преподаватели НГУ
- Преподаватели Алтайского государственного университета
- Авторы энциклопедий и словарей
- Похороненные на Южном кладбище (Новосибирск)
