Ронсар, Пьер де

Пьер Ронсар
фр. Pierre de Ronsard
Пьер де Ронсар. Портрет работы неизвестного художника. Около 1620. Блуа, Музей изобразительных искусств
Дата рождения:	между 1 и 11 сентября 1524
Место рождения:	замок Ла-Поссоньер, Вандомуа
Место смерти:	аббатство Сен-Ком, близ Тура
Род деятельности:	поэт
Годы творчества:	с 1547
Направление:	Возрождение, маньеризм
Жанр:	сонет, элегия, ода, эклога, поэма, гимн

Запрос «Pierre de Ronsard» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Пьер де Ронса́р (фр. Pierre de Ronsard; между 1 сентября и 11 сентября 1524, замок Ла-Поссоньер, Вандомуа— 27 декабря 1585, аббатство Сен-Ком, близ Тура) — французский поэт XVI века. Возглавлял объединение «Плеяда», проповедовавшее обогащение национальной поэзии изучением греческой и римской литератур.группы «Плеяда», создавшей национальную поэтическую школу. Первым серьезным произведением этой группы стал ее литературный манифест Защита и прославление французского языка (1549), традиционно приписываемый Жоашену Дю Белле (1522–1560), где ясно декларировались новые представления о национальной культуре и литературе. Автор связывал подъем и расцвет культуры с общенациональным подъемом и процветанием; уровень развития культуры, таким образом, определялся уровнем развития государства и народа. При этом в манифесте прослеживается характерный для Ренессанса культ античности и декларирован лозунг подражания древним авторам. Художественная программа «Плеяды» утверждала приоритет французского языка и его равенство с латинским и итальянским, провозглашала высокое назначение поэта-творца. Язык провозглашался родом искусства, а поэзия – его высшей формой. Античное же наследие они считали стимулом для развития национальной литературы. Состав группы менялся, но ведущими в ней были Пьер Ронсар (1524–1585), Жоашен Дю Белле и Жан Антуан Баиф. В наибольшей степени дух культуры Возрождения и ее идеалы были выражены в творчестве лидера «Плеяды» Ронсара. Гуманист, он воспевал радость жизни, человека и человеческую любовь как вершину его жизни. Культ природы, ощущение и восприятие красоты мира, характерные для миросозерцания поэта, отразились в утверждении идеи органического единства человека и природы. В наследии Ронсара проявилось и его критическое восприятие общества (Гимн золоту, стихи, протестующие против гражданских войн) и философские размышления о судьбах человечества. В то же время он стремился прославить свою родину (Гимн Франции). Особое место в его творчестве занимали темы любви и природы, он оставил несколько книг, посвященных любви (Любовь к Кассандре, Любовь к Марии и др.). Ему принадлежит эпическая поэма Франсиада. Он по праву считался современниками «князем поэтов».

Биография

Ронсар родился в замке Ла-Поссоньер неподалёку от Вандомуа в знатной семье. Он был сыном Луи де Ронсара, придворного короля Франциска I и участника битвы при Павии. Служил пажом у Франциска I, потом при шотландском дворе. Получил гуманистическое образование в Париже; изучал философию и древние языки под руководством Жана Дора. C 1540 года Ронсар стал терять слух (возможно, вследствие перенесённого сифилиса).

С 1542 сочинял стихи; первое стихотворение Ронсара опубликовано в 1547. Заявил о себе как о крупном поэте, создав в 1550-1552 гг. произведение «Оды». В это время он возглавлял поэтическую школу «Плеяда», сформировавшуюся в 1549 г. и названную так в честь группы из семи александрийских поэтов III в. до н. э., носившую такое же название. В «Плеяду», руководителем которой стал Ронсар, входили ещё семь менее знаменитых поэтов, освоивших жанры оды, сонета, элегии, эклоги, комедии и трагедии и развившие эти жанры в духе эпохи Возрождения. В 1549 разработал — совместно с дю Белле и де Баифом — план обширной поэтической реформы, изложенный в «Защите и прославлении французского языка» дю Белле. В 1552—1553 гг. Ронсар написал «Любовные стихи» в стиле Петрарки. В сонетах 1555—1556 гг. он воспел юную крестьянку Марию Дюпен, придав стихам простоту и естественность.

В эти же годы он создал цикл философских стихов под названием «Гимны», где затрагивались основные вопросы человеческого бытия. К ним примыкают и религиозно-политические стихи «Рассуждения о бедствиях времени», написанные в 1560—1562 гг. В 1565 г. Ронсар написал теоретический труд «Краткое изложение поэтического искусства», а в 1571 г. создал героико-эпическую поэму «Фронсиада», разработав ещё один литературный жанр.

С 1554 придворный поэт Генриха II. После кончины Карла IX (1574) впал в немилость и окончательно отошёл от двора.

Его творчество оказало сильное влияние на дальнейшее развитие не только французской, но и почти всей европейской поэзии.

Творчество

Основные произведения

«Оды» (1550) были первым практическим применением доктрины Ронсара. Они встречены были ликованием. Среди других сочинений: «Любовные стихи» и «Оды» (1552), «Гимны» (1555—1556), «Эклоги» и «Любовь к Марии» (1560), «Рассуждение о бедствиях нашего времени» (1562), «Краткое изложение поэтического искусства» (1565), незавершённая поэма «Франсиада» (1572).

Значение творчества

Ронсар окружен был при жизни такой же славой и почетом, как позднее — В. Гюго. В XVII веке Ронсар был осуждён Буало в «Поэтическом искусстве» и с тех пор был совершенно не известен до начала XIX века, когда Сент-Бев и романтики восстановили славу его лирики. Ронсар — по преимуществу лирик. Условность разработанной им доктрины побуждала его сочинять искусственные «пиндаровские оды», в которых поэзия подавлена учёностью; но стих его в этой трудной школе приобрёл большую гибкость. Отбросив антистрофу и эпод, Ронсар ввёл лирические формы высокой красоты и звучности. Он внёс во французскую поэзию бесконечное разнообразие поэтических размеров и создал гармонию стиха. Он не заимствовал у древности внешних форм, но был проникнут античным духом, сказавшимся во всём его творчестве. В его лирике заметна также значительная доля итальянского влияния. В его песнях и сонетах (около 600) петраркизм сочетается с чувственностью и нежной грустью, рисуя любовь, смерть, жизнь природы. В некоторых стихотворениях (например, «Mignonne, allons voir si la rose», «Nous vivons, ma Panias», «Quand Vous serez vieille») Ронсар — прямой предшественник лиризма XIX века. Великим поэтом Ронсар может быть назван прежде всего как созидатель богатой лирической формы, разнообразных новых размеров (ронсаровская строфа в 6 стихов aabccd и др.). Попытка Ронсара создать эпопею («Франсиада») оказалась неудачной.

См.также

• Кассандра Сальвиати — его муза.

Сочинения

• Oeuvres complètes. Éd. établie, présentée et annotée par J. Céard, D. Ménager et M. Simonin. — T. 1-2. — P.: 1993—1994.
• Переводы. — М., 1926.
• Избранная поэзия: Пер. с франц./ Сост. Ф. Брескина. — М.: Худ. лит., 1985. — 367 с.
• 42 сонета и эпитафия. — Саранск, 1996.
• О вечном. — М., 1999.
• Сонеты. Элегии. Оды (пер. Р. Дубровкина/ Pierre de Ronsard. Sonnets. Elegies. Odes (билингва). — М.: Летний сад, 2004.

Литература

• Dassonville M. Ronsard. Étude historique et littéraire. — T. 1-5. — Genève-P., 1968—1990.
• Ménager D. Ronsard: le roi, le poète et les hommes. — Genève, 1979.
• Silver I. Ronsard and the Grecian lyre. — P. 1-3. — Genève-P. — 1981—1987.
• Ronsard en son IV centenaire. — T. 1-2. — Genève-P. — 1988—1989.
• Simonin M. Pierre de Ronsard. — P., 1990.
• Gendre A. L’esthétique de Ronsard. — P., 1997.
• Римский-Корсаков В. А. Плеяда и развитие драматургии Возрождения // История французской литературы. — Т. 1. — М.-Л., 1946. — С. 264—303.
• Шишмарёв В. Ф. Пьер Ронсар. Ронсар и музыка // Избранные статьи. — М.-Л., 1965. С. 392—440.
• Виппер Ю. Б. Поэзия Плеяды. — М., 1976.
• [www.philology.ru/literature3/vipper-90a.htm Виппер Ю. Б. Поэзия Ронсара // Творческие судьбы и история. — М., 1990. — С. 17-35.]
• Михайлов А. Д. Поэзия Плеяды // История всемирной литературы. — Т.3. — М., 1985. — С. 255—263.
• [www.philology.ru/literature3/vipper-90a.htm О поэзии П. Ронсара]
• Берри Андре. Ронсар. СПб.: Искусство, 1999. — 280 с. ISBN 5-210-01506-8
• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/lea/lea-0472.htm Е. Гунст. Ронсар. Статья из «Литературной энциклопедии» (1937)]

Ссылки

• Венгерова З. А. Ронсар, Пьер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Ронсар, Пьер де

Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.