Рослин, Александр
| Александр Рослин | |
| швед. Alexander Roslin | |
 Автопортрет с портретом короля Густава III на мольберте | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Жанр: | |
Александр Рослин, редко Росле́н[1] (швед. Alexander Roslin, 15 июля 1718, Мальмё — 5 июля 1793, Париж) — шведский художник-портретист, с 1750-х годов работавший, в основном, в Париже.
Жена Рослина, Мари-Сюзанн (1734—1772), была также портретистка, работавшая пастельными карандашами.
Биография
Родом швед из Мальмё, художественное образование получил в Париже, где впоследствии (в 1754 г.), за представленный академии художеств портрет д’Анжавилье, был принят в её члены, а в 1765 г., за семейный портрет герцога Рошфуко, награждён первой премией, несмотря на то, что вместе с ним претендентом на неё выступил знаменитый Грёз.
Был особенно искусен в изображении тканей, кружев, вышивок и других аксессуаров; головы же на его портретах были безжизненны и неколоритны. Тем не менее он пользовался почётом у парижской публики и написал огромное количество портретов выдающихся людей своего времени.
Посетив в 1776—77 гг. Петербург, исполнил здесь несколько портретов особ императорской фамилии и представителей русской аристократии: Ивана Ивановича Бецкого, Ивана Ивановича Шувалова и других.
Дважды ездил в Стокгольм, где, между прочим, портретировал короля Густава III и двух его братьев.
Известные работы
- Дама под вуалью (Damen med slöjan, 1768)
- Портрет семьи Йеннингс (Familjen Jennings, 1769)
- Портрет Зои Гики, молдавской принцессы (Zoie Ghika, moldavisk prinsessa, 1777)
- В дореволюционной России
Из произведений Рослина, находившихся в дореволюционной России, можно было указать на портреты:
- императрицы Екатерины II во весь рост (в Английском дворце, в Петергофе),
- великой княгини Наталии Алексеевны (два экземпляра, в Гатчинском дворце),
- цесаревича Павла Петровича (в рост, в галерее дома Романовых, в Зимнем дворце),
- великой княгини Марии Федоровны (в рост, там же),
- И. И. Бецкого (в Императорской академии художеств; гравер H. Дюпюи),
- принцессы Анастасии Гессен-Гомбургской, урождённой княгини Трубецкой (там же, гравер Ж. Долле) и
- П. Г. Чернышева (в семействе гг. Чертковых, в Москве; гравёр H. Дюпюи).
Напишите отзыв о статье "Рослин, Александр"
Примечания
- ↑ Французское произношение
Литература
- Per Bjurström. Roslin. — Höganäs: Wiken, 1993.
- Magnus Olausson. Alexander Roslin. — 2007. — ISBN 978-91-27-08838-2.
Ссылки
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
- Рослен, Александр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Рослин, Александр
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
