Россем, Георге ван

Георге ван Россем
Личная информация
Оригинальное имя	George van Rossem
Награды и медали Фехтование Олимпийские игры Бронза Стокгольм 1912 командная шпага Бронза Стокгольм 1912 командная сабля

Георге ван Россем (нидерл. George van Rossem, 30 мая 1882 — 14 января 1955) — нидерландский фехтовальщик, призёр Олимпийских игр.

Биография

Родился в 1882 году в Гааге. В 1906 году принял участие в не признанных МОК Олимпийских играх в Афинах, где завоевал серебряную и бронзовую медали. В 1908 году принял участие в Олимпийских играх в Лондоне, но не завоевал наград. В 1912 году участвовал в Олимпийских играх в Стокгольме, где завоевал бронзовые медали в командных первенствах на шпагах и саблях.

В 1920 году принял участие в Олимпийских играх в Антверпене, но не завоевал наград. В 1925—1928 годах был президентом Международной федерации фехтования. В 1928 году был генеральным секретарём Организационного комитета по подготовке и проведению Олимпийских игр в Амстердаме. В 1930—1946 годах был секретарём-казначеем Олимпийского комитета Нидерландов.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/va/george-van-rossem-1.html Георге ван Россем] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Россем, Георге ван

Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.