Российская государственная библиотека

Не следует путать с Библиотекой имени Ленина — станцией московского метро.

Российская государственная библиотека
Главное здание библиотеки (1928—1958, арх. В. Г. Гельфрейх, В. А. Щуко и др.); на переднем плане — памятник Ф. М. Достоевскому (1997, скульп. А. И. Рукавишников, арх. М. М. Посохин).
Тип	национальная научная публичная библиотека
Адрес	Москва, р-н Арбат, ул. Воздвиженка, 3/5
Основана	1862 год
Филиалы	3
Код ISIL	RU-10017011
Фонд
Состав фонда	книги, периодические издания, ноты, звукозаписи, изоиздания, картографические издания, электронные издания, научные работы, документы и др.
Объём фонда	45,5 млн единиц (2016)
Обязательный экземпляр	все тиражированные документы, выходящие на территории России
Доступ и пользование
Условия записи	Бесплатно, всем гражданам Российской Федерации и других государств, достигшим 14-летнего возраста..
Выдача ежегодно	15,7 млн уч. ед. (2012)
Обслуживание	8,4 млн обращений (2012)
Количество читателей	93,1 тыс. чел. (2012)
Другая информация
Бюджет	1,74 млрд руб. (2012)
Директор	В. И. Гнездилов (исполняющий обязанности)
Сотрудники	1830
Веб-сайт	[rsl.ru ]
Награды

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7700313000

Росси́йская госуда́рственная библиоте́ка (ФГБУ РГБ) — национальная библиотека Российской Федерации, крупнейшая публичная библиотека в России и континентальной Европе и одна из крупнейших библиотек мира; ведущее научно-исследовательское учреждение в области библиотековедения, библиографии и книговедения, методический и консультативный центр российских библиотек всех систем (кроме специальных и научно-технических), центр рекомендательной библиографии.

Основана 19 июня (1 июля) 1862 года в составе Московского публичного музея и Румянцевского музея. Со времени образования получает обязательные экземпляры отечественных изданий. 24 января 1924 года переименована в Российскую библиотеку им. В. И. Ленина. 6 февраля 1925 года преобразована в Государственную библиотеку СССР им. В. И. Ленина, с 22 января 1992 года носит современное название.

История

См. также: Румянцевский музей

Румянцевский музей, учреждённый в 1828 году и основанный в 1831 году в Санкт-Петербурге, с 1845 года входил в состав Императорской публичной библиотеки. Музей находился в бедственном положении. Хранитель Румянцевского музея В. Ф. Одоевский предложил перевезти Румянцевские коллекции в Москву, где они были бы востребованы и сохранены. Записку Одоевского о тяжёлом положении Румянцевского музея, направленную на имя министра государственного двора, «случайно» увидел Н. В. Исаков и дал ей ход.

23 мая (5 июня) 1861 года Комитет министров принял постановление о переводе Румянцевского музея в Москву и о создании Московского публичного музеума. В 1861 году началось комплектование и организация фондов и перемещение Румянцевских коллекций из Петербурга в Москву.

Значительная роль в становлении Московского публичного и Румянцевского музеев принадлежала петербургским библиотекам и прежде всего Императорской публичной библиотеке, чей директор М. А. Корф лично поручил В. Ф. Одоевскому составить записку о бедственном положении Румянцевского музея в Петербурге и возможности перевода его в Москву, и желая «явить новый знак своего искреннего сочувствия и содействия к дальнейшему преуспению Московской публичной библиотеки, ходатайствовал об обращении в неё книг».

В своём письме от 28 июля 1861 года, М. А. Корф писал Н. В. Исакову, что «считает себе за честь быть участником основания в Москве публичной библиотеки». Вслед за Императорской публичной библиотекой, другие библиотеки и организации Санкт-Петербурга оказывали содействие библиотеке музеев при её образовании. Российская академия наук, Петербургская духовная академия, Департамент Генерального штаба помогали Московскому публичному и Румянцевскому музеям, библиотеке в первые годы их становления.

Многие тома русских, иностранных, первопечатных книг из дублетов Императорской публичной библиотеки в ящиках с реестрами, каталожными карточками отправлялись во вновь создаваемую библиотеку в Москве . Сюда же отправлялись дублеты из переданных в Императорскую публичную библиотеку фондов Императорского Эрмитажа.

При поддержке министра народного просвещения Е. П. Ковалевского генерал-губернатор П. А. Тучков и попечитель Московского учебного округа Н. В. Исаков приглашали всех москвичей принять участие в становлении вновь создаваемого «Музея наук и искусств». Они обращались за помощью к московским обществам — дворянскому, купеческому, мещанскому, к издательствам, к отдельным гражданам. Многие москвичи вызвались помочь долгожданной библиотеке и музеям. Более 300 книжных и рукописных коллекций, отдельных ценных даров вошло в фонд Московского публичного и Румянцевского музеев.

19 июня (1 июля) 1862 год императором Александром II было утверждено «Положение о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме», ставшее первым юридическим документом, определившим управление, структуру, направления деятельности, поступление в библиотеку музеев обязательного экземпляра, штатное расписание впервые создаваемого в Москве общедоступного музея с публичной библиотекой, входившей в состав этого музея.

Кроме библиотеки, Московский публичный и Румянцевский музеи включали в себя отделения рукописей, редких книг, христианских и русских древностей, отделения изящных искусств, этнографическое, нумизматическое, археологическое, минералогическое отделения.

На базе книжной и рукописной коллекций Московского публичного и Румянцевского музеев были созданы книжный и рукописный фонд.

В 1869 году император Александр II утвердил первый и единственный до 1917 года Устав Московского публичного и Румянцевского музеев, и Положение о штатах Музеев.

В первые 56 лет истории Музеев здесь служили: штатные чины; прикомандированные для занятий в Музеях лица, причисленные к Министерству народного просвещения; сверхштатные чиновники 10-го класса; нижние служители; вольнотрудящиеся из платы по найму; лица, трудившиеся на пользу Музеев безвозмездно. Первые женщины в штате Музеев появились только в 1917 году. До этого они были только в составе вольнотрудящихся и нижних служителей.

Штатную должность дежурного при читальном зале последнюю четверть XIX века занимал философ, основоположник русского космизма Н. Ф. Фёдоров, видевший в Музеях «опытное поле» для своих философских идей, для создания Философии общего дела. Он помогал читателям внимательным отношением к их запросам и в беседах с ними. К. Э. Циолковский считал Фёдорова своим «университетом». Л. Н. Толстой говорил, что он гордится тем, что жил в одно время с Н. Ф. Фёдоровым. В 1898 году Н. Ф. Фёдоров подал прошение об отставке.

Во времена служения Н. Ф. Фёдорова хранителями отделений Музеев были: Н. Г. Керцелли (1870—1880 — хранитель Дашковского этнографического музея при Музеях; действительный член многих российских научных обществ) продолжал работу К. К. Герц, хранитель коллекции изящных искусств; Г. Д. Филимонов (1870—1898 — хранитель отделения христианских и русских древностей Музеев, действительный член многих российских и иностранных ученых обществ); продолжал работу хранитель этнографического кабинета К. И. Ренар; В. Ф. Миллер (1885—1897 — хранитель Дашковского этнографического музея, ординарный профессор Московского университета по кафедре сравнительного языкознания и санскритского языка), оставил службу в Московском публичном и Румяцевском музеях по случаю назначения его на должность директора Лазаревского института восточных языков, ординарный академик Петербургской Академии наук (1911) И. В. Цветаев, работавший в Музеях в 1882—1910 годах.

Хранителями отделения рукописей и старопечатных книг, с которым на протяжении всей своей истории библиотека была особенно тесно связана, были А. Е. Викторов, Д. П. Лебедев, С. О. Долгов. Д. П. Лебедев в 1879—1891 годах — сначала помощник А. Е. Викторова по отделению рукописей, а после кончины Викторова заменил его на посту хранителя отделения.

Историк, археограф Д. П. Лебедев внес большой вклад в раскрытие, описание рукописных коллекций из фонда Музеев, в том числе собрания своего наставника и учителя А. Е. Викторова. С. О. Долгов, историк, археолог, археограф, автор многих ученых трудов, в 1883—1892 годах — помощник хранителя отделения рукописей.

31 декабря 1894 года (12 января 1895) у Музеев впервые появился покровитель. Им стал император Николай II. С самого начала попечителем Московского публичного и Румянцевского музеев становился один из великих князей. Члены императорской фамилии избирались почетными членами Музеев. Они нередко посещали Музеи, оставляя записи в Книге почетных гостей.

В 1913 году отмечалось 300-летие дома Романовых. К этому же времени было приурочено и празднование 50-летия Московского публичного и Румянцевского музеев. Императорская семья внесла большой вклад в развитие книжного и рукописного фонда музеев.

В соответствии с высочайшим решением, Московский публичный и Румянцевский музеи стали именоваться Императорский Московский и Румянцевский музей. В связи с празднованием 300-летия дома Романовых, Государственная дума в ходе обсуждения юбилейных мероприятий приняла решение о создании Всероссийского народного музея, роль которого были призваны сыграть Московский публичный и Румянцевский музеи. С того же года библиотека Музея впервые стала получать деньги на комплектование фонда.

В феврале 1917 года Императорский Московский и Румянцевский музей был переименован в Государственный Румянцевский музей (ГРМ).

Возвращение в марте 1918 года столицы в Москву изменило статус библиотеки ГРМ, которая вскоре становится главной библиотекой страны.

В 1918 году в библиотеке ГРМ были организованы межбиблиотечный абонемент и справочно-библиографическое бюро.

В 1919 году постановлением Совнаркома Государственному Румянцевскому музею на его развитие отпускаются значительные средства, что позволило увеличить штат, создать научные отделы, привлечь к работе ведущих ученых, приступить к созданию новых советских таблиц библиотечно-библиографической классификации, построению на их основе систематического каталога.

К началу 1920-х годов библиотека ГРМ была уже сложившимся культурным, научным центром.

В 1920 году в библиотеке создается секретный отдел, доступ к фондам которого был ограничен. В в этом отделе сохранялись книги, владельцы которых уехали из России после революции, книги крупных ученых, писателей с «философского парохода» 1922 года, участников многочисленных групп и ассоциаций деятелей культуры от РАППа до союзов буржуазной интеллигенции, жертв борьбы с формализмом в литературе и искусстве, многих репрессированных. В условиях коренных изменений в классовой структуре советского общества, идеологических чисток, репрессий библиотека сумела сохранить фонд специального хранения.

В 1921 году библиотека становится государственным книгохранилищем. Библиотека приняла участие в реализации Постановления ЦИК 1918 года «Об охране библиотек и книгохранилищ», включив в свои фонды брошенные, бесхозяйные, национализированные книжные коллекции. В силу этого фонд библиотеки с 1 млн 200 тысяч единиц на 1 (13) января 1917 год вырос до 4 млн единиц, которые требовалось не просто разместить на недостаточных площадях, но и обработать, сделать доступными для читателей.

Пользуясь благоприятными условиями, предоставленными ей как главной библиотеке страны (Постановление Совнаркома от 14 июля 1921 года «О порядке приобретения и распространения иностранной литературы», другие постановления), библиотека ведет работу по комплектованию иностранной литературой и прежде всего иностранными периодическими изданиями.

Создание Союза ССР, формирование многонациональной советской культуры предопределили одно из важнейших направлений комплектования фонда библиотеки — собирание литературы на всех письменных языках народов СССР. Был создан восточный отдел с сектором литературы народов СССР, в короткие сроки организована обработка этой литературы, создана соответствующая система каталогов, обработка литературы и каталоги были максимально приближены к читателю.

Получение библиотекой с 1922 году двух обязательных экземпляров всех печатных изданий на территории государства позволяло, в том числе оперативно предоставлять читателям не только литературу на языках народов СССР, но и её переводы на русский язык.

В 1924 году на базе Государственного Румянцевского музея создана Российская публичная библиотека имени В. И. Ульянова (Ленина). С 1925 года она носит название Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина (ГБЛ).

3 мая 1932 года Постановлением Совнаркома РСФСР Библиотека включена в число научно-исследовательских учреждений республиканского значения.

В первые дни Великой Отечественной войны, 27 июня 1941 года было принято постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества». Библиотека немедленно приступила к подготовке эвакуации своих наиболее ценных фондов. Директор Библиотеки Н. Н. Яковлев был назначен уполномоченным Наркомпроса по эвакуации библиотечных и музейных ценностей из Москвы. Из «Ленинки» было эвакуировано около 700 тысяч единиц (редкие и особо ценные издания, рукописи). Отобранные и упакованные книги и рукописи сначала под Нижний Новгород, затем в Молотов, сопровождала группа сотрудников ГБЛ.

За неполный первый военный год (июль 1941 — март 1942) библиотека направляет в разные страны, прежде всего в англоязычные, 546 писем с предложением обмена, и из ряда стран согласие было получено. В 1942 году библиотека имела книгообменные отношения с 16 странами, со 189 организациями. Наиболее интенсивно обмен велся с Англией и США.

В мае 1942 года для более полного учёта и приведения в надлежащую систему важнейших библиографических ресурсов — каталогов и картотек, библиотека приступила к их паспортизации, завершив её ещё до окончания войны. Велась работа по созданию сводного каталога зарубежных изданий библиотек Москвы.

24 мая 1942 года торжественно открыт детский читальный зал.

В 1943 году был создан отдел детской и юношеской литературы.

В 1944 году фонды библиотеки были реэвакуированы и снова встали на полки хранилищ. В том же году были учреждены Книга почета и Доска почета.

В феврале 1944 года в библиотеке был создан отдел гигиены и реставрации с научно-исследовательской лабораторией при нём.

С 1944 года был решен вопрос о передаче библиотеке кандидатских и докторских диссертаций. Фонд активно комплектовался и за счет покупки антикварной отечественной и мировой литературы.

29 марта 1945 года, за выдающиеся заслуги в деле собирания и хранения книжных фондов и обслуживания книгой широких масс населения (в связи с 20-летием преобразования Библиотеки Румянцевского музея в Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина) библиотека награждена орденом Ленина. Одновременно орденами и медалями была отмечена большая группа сотрудников библиотеки.

В 1946 году ставится вопрос о создании сводного каталога русской книги.

18 апреля 1946 года в конференц-зале состоялась первая в истории библиотеки читательская конференция.

В 1947 году утверждается «Положение о сводном каталоге русской книги крупнейших библиотек СССР» и «План работ по составлению сводного каталога русской книги крупнейших библиотек СССР», создаётся методсовет при ГБЛ из представителей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеки Академии наук, Всесоюзной книжной палаты и ГБЛ, организуется сектор сводных каталогов в рамках отдела обработки ГБЛ, началась работа по подготовке базы для сводного каталога русской книги XIX века.

В том же году вступил в строй 50-метровый вертикальный конвейер для перевозки книг, пущен электрический поезд и ленточный транспортер для доставки требований из читальных залов в книгохранилище. Начата работа по обслуживанию читателей фотокопиями. Для чтения микрофильмов был организован небольшой кабинет, оборудованный двумя советскими и одним американским аппаратом.

30 декабря 1952 года Комитет по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР утвердил новый «Устав Государственной ордена В. И. Ленина библиотеки СССР им. В. И. Ленина».

В апреле 1953 года в связи с образованием Министерства культуры РСФСР и расформированием Комитета по делам культпросветучреждений при Совете Министров РСФСР библиотека передана из ведения Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР в ведение Министерства культуры РСФСР.

В 1955 году сектор картографии начал выпускать и распространять печатную карточку на поступающие в библиотеку карты и атласы по обязательному экземпляру. В том же году был возобновлен международный абонемент.

В 1956 году в Москве состоялся Первый всесоюзный семинар по изучению ББК. В библиотеке начали систематизацию новых поступлений по ББК и организовали второй ряд каталога.

В 1957—1958 годах в новых помещениях были открыты читальные залы № 1, 2, 3 и 4.

В 1959 году приказом Министерства культуры РСФСР была образована редакционная коллегия по изданию таблиц ББК. В течение 1960—1968 годов были опубликованы 25 выпусков (в 30 книгах) первого издания таблиц ББК для научных библиотек.

В 1959—1960 годах сформировалась система отраслевых читальных залов, подсобные фонды научных залов переведены на систему открытого доступа. В середине 1960-х годов в библиотеке действовали 22 читальных зала на 2330 мест.

В 1962—1967 годах издан сводный каталог русских книг гражданской печати XVIII века в 5 томах.

В 1964 году библиотека передана в ведение Министерства культуры СССР.

6 февраля 1973 года, согласно приказу Министра культуры СССР № 72, был утвержден новый устав ГБЛ.

В 1973 году Библиотека имени В. И. Ленина награждена высшей наградой Болгарии — орденом Георгия Димитрова.

В феврале 1975 года было отмечено 50-летие преобразования Румянцевской публичной библиотеки в Государственную библиотеку СССР им. В. И. Ленина.

В 1991 году библиотека стала одним из основных организаторов LVII сессии ИФЛА в Москве.

22 января 1992 года указом Президента РФ ГБЛ была преобразована в Российскую государственную библиотеку. Тем не менее над центральным входом в библиотеку была сохранена плита со старым названием^{[обновить данные]}.

В 1993 году отдел изоизданий стал одним из учредителей Московской ассоциации библиотек по искусству (МАБИС).

В 1995 году библиотека начинает проект «Культурное наследие России» («Память России»).

В 1996 году утверждена «Стратегия модернизации Российской государственной библиотеки».

3 марта 2001 года утвержден новый Устав РГБ. Внедрение новых носителей информации, информационных технологий изменяет технологические процессы.

Директора

• 1910—1921 — Василий Дмитриевич Голицын
• 1921—1924 — Анатолий Корнелиевич Виноградов
• 1924—1924 — во главе временной комиссии Дмитрий Николаевич Егоров
• 1924—1935 — Владимир Иванович Невский
• 1935—1939 — Елена Фёдоровна Розмирович
• 1939—1943 — Николай Никифорович Яковлев
• 1943—1953 — Василий Григорьевич Олишев
• 1953—1959 — Павел Михайлович Богачёв
• 1959—1969 — Иван Петрович Кондаков
• 1969—1972 — Оган Степанович Чубарьян
• 1972—1979 — Николай Михайлович Сикорский
• 1979—1990 — Николай Семенович Карташов
• 1990—1992 — Анатолий Петрович Волик
• 1992—1996 — Игорь Святославович Филиппов
• 1996 — Татьяна Викторовна Ершова
• 1996—1998 — Владимир Константинович Егоров
• 1998—2009 — Виктор Васильевич Фёдоров
• 2009—2016 — Александр Иванович Вислый

Организационная структура

Управление системой фондов (УСФ):

• Отдел хранения основных фондов (ФБ);
• Отдел комплектования отечественной литературой (ООК);
• Отдел комплектования иностранной литературой (ОИК);
• Отдел комплектования сетевых удалённых ресурсов (СУР);
• Отдел обменно-резервных фондов (ОРФ);

Управление специализированных отделов (УСО):

• Отдел изоизданий (ИЗО);
• Отдел картографических изданий (КГР);
• Отдел микроформ (ОМФ);
• Отдел нотных изданий и звукозаписей (МЗ);
• Научно-исследовательский отдел редких книг (Музей книги) (МК);
• Научно-исследовательский отдел рукописей (НИОР);
• Отдел военной литературы (ОВЛ);
• Отдел литературы русского зарубежья и изданий ДСП (РЗ);
• Отдел официальных и нормативных изданий (ОФН);
• Отдел литературы по библиотековедению, библиографоведению и книговедению (ОБЛ);
• Отдел электронной библиотеки (ОЭБ);
• Центр восточной литературы (ЦВЛ);

Управление по химкинскому комплексу (УХК):

• Отдел газет (ОГ);
• Отдел диссертаций (ОД);

Управление системой каталогов (УСК):

• Отдел каталогизации (ОКЗ);
• Отдел предварительной каталогизации (ОПК);
• Отдел организации и использования каталогов (ОРК);

Управление автоматизации и библиотечных технологий (УАБТ):

• Отдел поддержки автоматизированных информационных библиотечных систем (ОПА);
• Научно-исследовательский отдел развития компьютерных технологий и лингвистического обеспечения (РКТ);
• Научно-исследовательский отдел поддержки форматов машиночитаемых данных (ФМД);
• Технологический отдел (ТО);

Управление информационных ресурсов (УИР):

• Отдел «Национальная электронная библиотека» (НЭБ);
• Отдел поддержки электронных библиотек (ОПЭБ);
• Отдел сканирования (ОСК);
• Отдел технического контроля качества сканирования (ОТК);
• Отдел развития и использования когнитивных технологий (РИКТ);

Управление информационных технологий (УИТ):

• Отдел исследования компьютерных систем (ИКС);
• Отдел технической поддержки доступа к электронным ресурсам (ОПД);
• Отдел поддержки интернет-технологий (ОПИТ);
• Отдел поддержки программного обеспечения (ОППО);
• Научно-исследовательский центр развития библиотечно-библиографической классификации (НИЦ ББК);
• Отдел библиотечного обслуживания (ОБС);
• Отдел использования электронных ресурсов (ИЭР);
• Отдел справочно-библиографического обслуживания (СБО);
• Центр МБА и доставки документов (ЦАДД);
• Научно-исследовательский отдел библиотековедения (ОБВ);
• Научно-исследовательский отдел книговедения (ОКВ);
• Научно-исследовательский отдел библиографии (ОБГ);
• Научно-исследовательский центр по культуре и искусству (НИЦ КИ);
• Отдел организации выставочных работ (ОВР);
• Отдел межбиблиотечного взаимодействия с библиотеками России и стран СНГ (МБРС);
• Отдел зарубежного библиотековедения и международных библиотечных связей (МБС);
• Учебный центр послевузовского и дополнительного профессионального образования специалистов (УЧ);

Редакционно-издательский отдел периодических изданий (РИОПИ);

Редакция журнала «Восточная коллекция» (ЖВК);

Управление материального и технического обеспечения (УМТО):

• Научно-исследовательский центр консервации и реставрации документов (НИЦКД);
• Отдел полиграфии (ОП);
• Отдел микрофотокопирования (ОМФ);
• Отдел материально-технического снабжения (ОМТС);
• Сектор таможенного оформления (СТО).

Комплекс зданий библиотеки

Пашков дом

Пашков дом был построен в 1784—1786 годах по заказу капитан-поручика лейб-гвардии Семеновского полка П. Е. Пашкова по проекту архитектора В. И. Баженова. В 1861 году дом был передан для хранения коллекций и библиотеки Румянцевского музея. В 1921 году, в связи с поступлением в музей после революции более 400 личных библиотек, реквизированных советским правительством, все отделы музея были выведены из Пашкова дома. В нём осталась библиотека, впоследствии преобразованная в Публичную библиотеку СССР им. В. И. Ленина. Здание было отведено под отдел редких рукописей. В 1988—2007 годах Пашков дом не использовался из-за проводившегося там ремонта.

Главное здание

С преобразованием Библиотеки Государственного Румянцевского музея в Государственную библиотеку СССР им. В. И. Ленина огромное количество книжных поступлений и высокий статус, требовали нововведений. В первую очередь — расширения площадей. В 1926 году СНК СССР признал «существующее здание Ленинской библиотеки несоответствующим её работе и значению».

В 1927—1929 годах в три этапа прошёл конкурс на лучший проект. Предпочтение было отдано проекту архитекторов В. Г. Гельфрейха и В. А. Щуко, несмотря на то, что они не участвовали в конкурсе. Их работу оценил директор Библиотеки В. И. Невский.

В. И. Невский добился того, что власть приняла решение о необходимости строительства. Им же был заложен первый камень в фундамент нового здания. Оно стало эталоном «сталинского ампира». Авторами были совмещены советский монументализм и неоклассические формы. Строение гармонично вписалось в архитектурное окружение — Кремль, Московский университет, Манеж, Дом Пашкова.

Здание щедро украшено. Между пилонами фасада расположены бронзовые барельефы с изображением учёных, философов, писателей: Архимеда, Коперника, Галлилея, И. Ньютона, М. В. Ломоносова, Ч. Дарвина, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя. Скульптурный фриз над главным портиком был выполнен в основном по рисункам академика архитектуры и театрального художника В. А. Щуко. В оформлении Библиотеки принимали участие М. Г. Манизер, Н. В. Крандиевская, В. И. Мухина, С. В. Евсеев, В. В. Лишев. Конференц-зал был спроектирован архитектором А. Ф. Хряковым.

Для облицовки фасадов использовались известняк и торжественный чёрный гранит, для интерьеров — мрамор, бронза, дубовые стеновые панели.

15 мая 1935 года в непосредственной близости от библиотеки была открыта одна из первых станций московского метро, получившая название «Библиотека имени Ленина».

В 1957—1958 годах завершено сооружение корпусов «А» и «Б». Война помешала выполнить все работы в намеченные сроки. Строительство и освоение библиотечного комплекса, включающего в себя несколько корпусов, продлилось до 1960 года.

В 2003 году на крыше здания была установлена рекламная конструкция в виде логотипа компании «Уралсиб». В мае 2012 года конструкция, ставшая «одной из доминант облика исторического центра Москвы», была демонтирована.

Основное книгохранилище

В конце 1930-х годов было построено 19-ярусное книгохранилище, общей площадью почти 85 000 м². Между ярусами хранилища проложена решётчатая сетка, позволяющая зданию выдерживать всю тяжесть миллионов книг.

Освоение нового книгохранилища началось в 1941 году. Здание, рассчитанное на 20 млн единиц хранения, полностью достроено не было. Шла война, и вплотную встал вопрос эвакуации библиотечных фондов. Руководство Библиотеки обратилось к правительству с просьбой санкционировать досрочное перемещение книг из пожароопасного Дома Пашкова (множество деревянных перекрытий) в новое железобетонное здание. Разрешение было получено. Переезд длился 90 дней.

В 1997 году Министерство финансов России направило на реконструкцию РГБ инвестиционный кредит Франции в размере 10 млн $. Литературу из хранилища никуда не вывозили. Действовала поэтапная система. Книги перекладывались на другие ярусы, штабелировались и накрывались специальным пожарозащитным полотном. Как только работа на данном участке заканчивалась, они возвращались на место.

За несколько лет в здании книгохранилища произошли радикальные изменения: заменены силовое оборудование и электроосвещение; смонтированы и запущены приточные установки, холодильные установки и вытяжные агрегаты; внедрена современная система пожаротушения и проложена локальная компьютерная сеть. Работы осуществлялись без вывоза фондов.

В 1999 году на крыше здания была установлена рекламная конструкция в виде логотипа компании Samsung. 9 января 2013 года конструкция, ставшая «одной из доминант облика исторического центра Москвы», была демонтирована.

Фонды библиотеки

Фонд Российской государственной библиотеки берёт свое начало с коллекции Н. П. Румянцева, в составе которой было более 28 тысяч книг, 710 рукописей, более 1000 карт.

В «Положении о Московском публичном музеуме и Румянцевском музеуме» было записано, что директор обязан следить за тем, чтобы в Библиотеку Музеев попадала вся литература, изданная на территории Российской Империи. Так, с 1862 года в Библиотеку стал поступать обязательный экземпляр. 80 % фонда до 1917 года составляли поступления по обязательному экземпляру. Дарения, пожертвования стали важнейшим источником пополнения фонда.

Через полтора года после основания Музеев фонд Библиотеки составлял 100 тысяч единиц хранения. А на 1 (13) января 1917 год в Библиотеке Румянцевского музея было 1 млн 200 тысяч единиц хранения.

На момент начала работы Межведомственной комиссии, возглавляемой Главлитом СССР, по пересмотру изданий и перестановке их из отделов специального хранения в открытые фонды в 1987 году фонд отдела специального хранения насчитывал около 27 тысяч отечественных книг, 250 тысяч иностранных книг, 572 тысяч номеров иностранных журналов, около 8,5 тыс. годовых комплектов иностранных газет.

На 1 января 2013 года объём фондов РГБ составлял 44,8 млн учётных единиц; в состав фондов входило 18 млн книг, 13,1 млн номеров журналов, 697,2 тысячи годовых комплектов газет на 367 языках мира, 374 тысяч единиц нот, 152,4 тысячи карт, 1,3 млн единиц изографики, 1,1 млн единиц листовых текстовых изданий, 2,3 млн единиц специальных видов технических изданий, 1038,8 тысячи диссертаций, 579,6 тыс. единиц архивных и рукописных материалов, 11,9 тыс. неопубликованные материалов по культуре и искусству, 37,4 тысячи аудиовизуальных документов, 3,3 млн рулонов микрофильмов, 41,7 тысячи электронных документов.

В соответствии с Федеральным Законом Российской Федерации от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» Российская государственная библиотека получает обязательный печатный экземпляр всех тиражированных документов, изданных на территории Российской Федерации.

Центральный основной фонд насчитывает более 29 млн единиц хранения: книг, журналов, продолжающихся изданий, документов для служебного пользования. Он является базовым собранием в подсистеме основных документных фондов РГБ. Фонд сформирован на основе коллекционного принципа. Особую ценность представляют более 200 частных книжных собраний отечественных деятелей науки, культуры, просвещения, выдающихся библиофилов и коллекционеров России.

Центральный справочно-библиографический фонд насчитывает более 300 тыс. единиц хранения. По содержанию входящих в него документов носит универсальный характер. Фонд содержит значительное собрание реферативных, библиографических и справочных изданий на русском языке, языках народов РФ и иностранных языках (за исключением восточных). В фонде широко представлены ретроспективные библиографические указатели, словари, энциклопедии, справочники, путеводители.

Центральный подсобный фонд комплектует и быстро предоставляет читателям в режиме открытого доступа наиболее востребованные печатные издания на русском языке, выпущенные центральными издательствами Москвы и Санкт-Петербурга. В фонде имеется крупное собрание научной, справочной и учебной литературы. Помимо книг в его состав входят журналы, брошюры, газеты.

Электронная библиотека РГБ представляет собой собрание электронных копий ценных и наиболее спрашиваемых изданий из фондов РГБ, из внешних источников и документы, изначально созданные в электронной форме. Объём фонда на начало 2013 года составляет около 900 тыс. документов и постоянно пополняется. В полном объёме ресурсы доступны в читальных залах РГБ. Доступ к документам предоставляется в соответствии с IV частью Гражданского кодекса Российской Федерации.

В составе электронной библиотеки РГБ представлены ресурсы открытого доступа, которые можно свободно прочесть в Интернет из любой точки земного шара, и ресурсы ограниченного доступа, которые можно прочесть лишь в стенах РГБ, из любого читального зала.

В России и странах СНГ работают около 600 Виртуальных читальных залов (ВЧЗ). Они находятся в национальных и областных библиотеках, а также в библиотеках ВУЗов и других учебных заведений. ВЧЗ дают возможность доступа и работы с документами РГБ, в том числе с ресурсами ограниченного доступа. Обеспечивает эту функцию программное обеспечение DefView — предшественник более современной сети электронных библиотек Vivaldi. Фонд рукописей представляет собой универсальное собрание письменных и графических рукописей на разных языках, включая древнерусский, древнегреческий, латынь. В нём собраны рукописные книги, архивные коллекции и фонды, личные (семейные, родовые) архивы. Документы, самые ранние из которых относятся к VI веку н. э., выполнены на бумаге, пергамене, других специфических материалах. В фонде представлены редчайшие рукописные книги: Архангельское Евангелие (1092), Евангелие Хитрово (конец XIV — начало XV в.) и др. Фонд редких и ценных изданий насчитывает более 300 тыс. единиц хранения. В его состав входят печатные издания на русском и на иностранных языках, соответствующие определенным социально-ценностным параметрам — уникальности, приоритетности, мемориальности, коллекционности. Фонд, по содержанию входящих в него документов, носит универсальный характер. В нём представлены печатные книги с середины XVI в., русские периодические издания, в том числе «Московские ведомости» (с 1756), издания славянских первопечатников Ш. Фиоля, Ф. Скорины, И. Фёдорова и П. Мстиславца, коллекции инкунабул и палеотипов, первые издания трудов Дж. Бруно, Данте, Р. Г. де Клавихо, Н. Коперника, архивы Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, А. П. Чехова, А. А. Блока, М. А. Булгакова и др.

Фонд диссертаций включает в себя отечественные докторские и кандидатские диссертации по всем отраслям знания, кроме медицины и фармации. В собрании содержатся авторские экземпляры диссертаций 1951—2010 годов, а также микроформы диссертаций, изготовленные взамен оригиналов 1940—1950-х годов. Фонд сохраняется как часть культурного наследия России.

Фонд газет, включающий более 670 тыс. единиц хранения, представляет собой одно из крупнейших собраний в России и на постсоветском пространстве. В него входят отечественные и зарубежные газеты, выходившие, начиная с XVIII века. Наиболее ценной частью фонда являются русские дореволюционные газеты и издания первых лет советской власти.

Фонд военной литературы насчитывает более 614 тысяч единиц хранения. В его состав входят печатные и электронные издания на русском и на иностранных языках. Представлены документы военного времени — фронтовые газеты, плакаты, листовки, тексты для которых сочиняли классики советской литературы И. Г. Эренбург, С. В. Михалков, С. Я. Маршак, М. В. Исаковский.

Фонд литературы на восточных языках (стран Азии и Африки) включает отечественные и наиболее значимые в научном и практическом отношении зарубежные издания на 224 языках, отражающие многообразие тем, жанров, видов полиграфического оформления. Наиболее полно в фонде представлены разделы общественно-политических и гуманитарных наук. В его состав входят книги, журналы, продолжающиеся издания, газеты, речевые звукозаписи.

Специализированный фонд текущих периодических изданий сформирован для быстрого обслуживания читателей текущими периодическими изданиями. Дублетные экземпляры отечественной периодики находятся в открытом доступе. В фонде содержатся отечественные и иностранные журналы, а также наиболее спрашиваемые центральные и московские газеты на русском языке. По истечении установленного срока журналы передаются на постоянное хранение в Центральный основной фонд.

Фонд изоизданий, насчитывающий около 1,5 млн экземпляров. В этом собрании представлены плакаты и эстампы, гравюры и лубки, репродукции и открытки, фотографии и графические материалы. Фонд предметно знакомит с личными коллекциями известных собирателей, включающими портреты, экслибрисы, произведения прикладной графики. Фонд картографических изданий насчитывает около 250 тысяч единиц хранения. Это специализированное собрание, включающее атласы, карты, планы, картосхемы и глобусы, предоставляет материал по тематике, видам подобного рода изданий и формам представления картографической информации.

Фонд нотных изданий и звукозаписей (более 400 тысяч единиц хранения) является одним из крупнейших собраний, представляющих всё самое значительное в мировом репертуаре, начиная с XVI века. Нотный фонд располагает как оригинальными документами, так и копиями. В его состав также входят документы на электронных носителях. В фонде звукозаписей находятся шеллаковые и виниловые грампластинки, кассеты, магнитофонные ленты отечественных производителей, CD, DVD.

Фонд официальных и нормативных изданий является специализированным собранием официальных документов и публикаций международных организаций, органов государственной власти и управления Российской Федерации и отдельных зарубежных стран, официальных нормативно-производственных документов, изданий Росстата. Общий объём фонда превышает 2 млн единиц хранения, представленных в бумажной и электронной формах, а также на других микроносителях.

В фонде литературы русского зарубежья, насчитывающем более 700 тыс. единиц хранения, представлены произведения авторов всех волн эмиграции. Наиболее ценной его составляющей являются собрания газет, издававшихся на занятых Белой армией землях в Гражданскую войну, другие выходили в свет на оккупированных территориях СССР во время Великой Отечественной войны. В фонде хранятся труды деятелей отечественного правозащитного движения.

Фонд сетевых удалённых ресурсов насчитывает более 180 тыс. наименований. В его состав входят ресурсы других организаций, размещенные на удалённых серверах, к которым библиотека оформляет постоянный или временный доступ. По содержанию входящих в фонд документов он носит универсальный характер.

Фонд изданий на оптических компакт-дисках (CD и DVD) — одно из самых молодых собраний документов РГБ. Фонд насчитывает более 8 тысяч единиц хранения различного вида и назначения. Включает текстовые, звуковые и мультимедийные документы, являющиеся оригинальными изданиями или электронными аналогами печатных изданий. По содержанию входящих в него документов носит универсальный характер.

Фонд литературы по библиотековедению, библиографоведению и книговедению является крупнейшим в мире специализированным собранием такого рода изданий. Также в его состав входят языковые словари, энциклопедии и справочники общего характера, литература по смежным отраслям знания. 170 тысяч документов, располагаемых фондом, охватывают период с XVIII века по настоящее время. В отдельную коллекцию выделены издания Российской государственной библиотеки.

Фонд рабочих копий микроформ насчитывает около 3 млн единиц хранения. В его состав входят микроформы изданий на русском и иностранных языках. Частично представлены микроформы газет и диссертаций, а также изданий, не имеющих бумажных эквивалентов, но соответствующих таким параметрам, как ценность, уникальность, высокий спрос.

Фонд внутригосударственного книгообмена, входящий в подсистему обменных фондов РГБ, насчитывает более 60 тысяч единиц хранения. Это исключенные из основных фондов дублетные и непрофильные документы — книги, брошюры, периодические издания на русском и иностранных языках. Фонд предназначен для перераспределения путём дара, эквивалентного обмена и реализации.

Фонд неопубликованных документов и депонированных научных работ по культуре и искусству насчитывает более 15 тысяч единиц хранения. В его состав входят депонированные научные работы и неопубликованные документы — обзоры, рефераты, справки, библиографические списки, методические и методико-библиографические материалы, сценарии праздников и массовых представлений, материалы конференций и совещаний. Документы фонда имеют важное общеотраслевое значение.

Библиотечное обслуживание

Основные показатели развития РГБ	2012	2013
Объём фондов к началу года	44,4 млн.	44,8 млн.
Число мест в читальных залах	2250	1746
Число посещений читальных залов	1,17 млн.	1,0 млн.
Выдано документов из фондов РГБ	13,3 млн.	15,7 млн.
Число абонентов МБА и ММБА	577	556
Выдано документов по МБА и ММБА	22,3 тыс.	15,6 тыс.
Выполнено библиографических справок	660,2 тыс.	743,5 тыс.

На 1 января 2013 года информационными ресурсами Библиотеки пользовались около 93,1 тысячи читателей, которым ежегодно выдавалось до 15,7 млн документов. Ежегодно РГБ посещают 1,5 млн российских и зарубежных пользователей, 7 тысяч посетителей в день. Их информационное обслуживание осуществляется в 38 читальных залах на 1746 мест (из них компьютеризированных — 499). Сайты библиотеки за 2012 год посетили 7,4 млн пользователей.

Справочно-поисковый аппарат

Российская государственная библиотека имеет разветвленную систему карточных каталогов и картотек.

Генеральный систематический каталог (ГСК) содержит систематизированную информацию о книгах и брошюрах универсальной тематики, изданных в XVI—XX века (до 1961 года). В локальной сети с пяти компьютеров в помещении ГСК доступна его электронная версия.

Центральная система каталогов (ЦСК) библиотеки предназначена для самостоятельной работы читателей при поиске информации о фондах РГБ. ЦСК включает следующие каталоги:

1) алфавитный каталог книг и авторефератов на русском языке с XVIII века по 1979 год издания;

2) алфавитный каталог книг на русском языке с 1980 по 2002 год издания;

3) алфавитный каталог авторефератов диссертаций на русском языке с 1980 по 2002 год издания;

4) алфавитный каталог книг на иностранных европейских языках с XVIII века по 1979 год издания;

5) алфавитный каталог книг на иностранных европейских языках с 1980 по 2002 год издания, являющийся также сводным каталогом, отражающим информацию о фондах крупнейших библиотек России и некоторых зарубежных стран;

6) сводный алфавитный каталог книг на иностранных европейских языках с 1940 по 1979 год издания, отражающий информацию о фондах крупнейших библиотек Российской Федерации (кроме фондов РГБ) и некоторых зарубежных стран;

7) алфавитный каталог периодических и продолжающихся изданий на русском языке, отражающий информацию о фонде РГБ с XVIII века по 2009 год.

8) алфавитный каталог периодических и продолжающихся изданий на иностранных европейских языках, отражающий информацию о фонде РГБ с XIX века по 2009 год.

9) систематический каталог книг, отражающий информацию о книгах, изданных на русском и иностранных европейских языках с 1980 по 2012 год.

10) систематический каталог книг, отражающий информацию об изданиях на языках народов Российской Федерации (кроме русского), белорусском, латышском, литовском, молдавском, украинском и эстонском языках.

Алфавитные и систематические каталоги специализированных отделов-фондодержателей отражают фонд РГБ по отдельным видам документов, носителям информации и тематике. Каталоги находятся в ведении специализированных отделов и расположены на территории соответствующих отделов.

Единый электронный каталог (ЭК) РГБ содержит библиографические записи на все виды документов, включая статьи, изданные на русском и других языках на различных носителях и в различные хронологические периоды.

Научно-исследовательская деятельность

Российская государственная библиотека является научным центром в области библиотековедения, библиографоведения и книговедения. Учёными РГБ осуществляются такие проекты, как: «Память России», «Выявление, учёт и охрана книжных памятников Российской Федерации», «Координированное комплектование фондов российских библиотек документами „россики“», «Национальный фонд официальных документов».

Ведётся разработка теоретико-методологических основ библиотековедения, подготовка нормативно-правовых и методических документов в области библиотечного дела.

В научно-исследовательском отделе библиографии осуществляется создание библиографической продукции (указателей, обзоров, баз данных) национального, научно-вспомогательного, профессионально-производственного, рекомендательного характера, разрабатываются вопросы теории, истории, методологии, организации, технологии и методики библиографии.

В Библиотеке проводятся междисциплинарные исследования аспектов истории книжной культуры. В задачи научно-исследовательского отдела книги и чтения входят аналитическое обеспечение деятельности РГБ как инструмента государственной информационной политики, разработка культурологических принципов и методов выявления особо ценных книг и других документов, внедрение соответствующих рекомендаций в практику РГБ и разработка проектов и программ раскрытия фондов РГБ.

Ведётся исследовательская и практическая работа в области консервации и реставрации библиотечных документов, консервация библиотечных документов, обследования фондохранилищ, консультационная и методическая работа.

Библиотека располагает учебным центром послевузовского и дополнительного профессионального образования специалистов, осуществляющего образовательную деятельность в соответствии с лицензией Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки № 0010 от 29 мая 2012 года. Центр имеет аспирантуру, готовящую кадры по специальности 05.25.03 — Библиотековедение, библиографоведение и книговедение. Работает Диссертационный совет по присуждению учёной степени кандидата и доктора педагогических наук по специальности 05.25.03 — Библиотековедение, библиографоведение и книговедение. Диссертационному совету разрешено принимать к защите диссертации по данной научной специальности по историческим и педагогическим наукам.

Издания библиотеки

Библиотека издаёт ряд научных специальных изданий:

• «Библиотека в эпоху перемен», дайджест междисциплинарного характера. Печатает материалы о философских, культурологических, информационных аспектах библиотечного дела, а также влияющих на него процессах глобального характера.
• «Библиотековедение», научно-практический журнал о библиотечном деле в пространстве информационной культуры. Основан в 1952 году под названием «Биб­лио­те­ки СССР. Опыт ра­бо­ты». С 1967 года журнал носил название «Библиотеки СССР», в 1973 году преобразован в периодическое издание «Советское библиотековедение», с 1993 года носит современное название. Журнал адресован библиотечным и информационным работникам, библиотековедам, книговедам, преподавателям, аспирантам, студентам вузов и колледжей культуры и искусств, университетов, библиофилам и пр.
• «Библиотечное дело — XXI век», научно-практический сборник, приложение к журналу «Библиотековедение». Содержит в основном материалы прикладного характера о работе библиотек в России и за рубежом, аналитические материалы по актуальным вопросам библиотечного дела, знакомит с новыми информационными ресурсами.
• «Вестник Библиотечной Ассамблеи Евразии», научно-практический журнал БАЕ и Российской государственной библиотеки. Основан в 1993 году под названием «Информационный бюллетень Библиотечной Ассамблеи Евразии», с 2000 года издаётся под современным названием. Печатает материалы о межкультурных и межбиблиотечных связях стран СНГ, библиотеках в поликультурной сфере, отношениях Евразийства и культур мира, национальных библиотеках, информатизации библиотек, библиотечной науке и практике и др.
• «Восточная коллекция», ежеквартальный научно-популярный иллюстрированный журнал. Издается с 1999 года. Печатает культурологические, исторические и религиоведческие статьи и эссе, архивные документы, очерки путешественников, обзоры интернет-ресурсов, представляет коллекции музеев, книжные собрания и отдельные издания, в том числе из фондов РГБ.
• «Книга в пространстве культуры», научно-практический сборник, ежегодное приложение к журналу «Библиотековедение». Содержит материалы по истории книжной культуры, искусству книги, о библиотеках, библиофилах и коллекционерах, книжных собраниях, о современных проблемах книгоиздания и др.
• «Медиатека и мир», совместный проект Российской государственной библиотеки, посольства Франции в России, Медиатеки Французского культурного центра в Москве, журналов «Библиотековедение» и «Бюетен де Библиотек де Франс», посвящённый внедрению в практику библиотек новых информационно-коммуникационных технологий, обеспечению доступа к информации всех слоёв населения двух стран, особенностям информационно-коммуникационных технологий на этапе построения информационного общества.
• «Новости Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений», научно-практическое издание, посвящённое деятельности ИФЛА.
• «Обсерватория культуры», научный информационно-аналитический журнал о культурной жизни в России и мире.
• «Охрана культурного наследия: проблемы и решения. Материалы ИКОМОС», научно-информационный сборник, издаваемый совместно с Российским Комитетом ИКОМОС и Кафедрой ЮНЕСКО по сохранению градостроительных и архитектурных памятников.

Международное сотрудничество

Российская государственная библиотека является членом многих международных и российских библиотечных объединений. Библиотека осуществляет книгообменные связи с 545 партнерами в 62 странах мира, ежегодно проводит международные конференции, симпозиумы, совещания по актуальным вопросам развития деятельности библиотек в современном мире, информационной деятельности научных библиотек и информационных центров.

С 1956 года Библиотека является депозитарной библиотекой публикаций ЮНЕСКО. С 1982 года участвует в Международной ассоциации музыкальных библиотек, архивов и документальных центров. В 1992 году РГБ стала одним из соучредителей Библиотечной ассамблеи Евразии и стала её штаб-квартирой. В 1996 году утверждено соглашение о партнёрстве и сотрудничестве между РГБ и Российской национальной библиотекой (РНБ). Тогда же состоялось первое заседание Совета сотрудничества. С того же года Библиотека участвует в работе Конференции европейских национальных библиотек. С 1 декабря 1997 года библиотека является членом Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений.

В 2006 году решением Совета глав правительств СНГ библиотеке присвоен статус базовой организации государств — участников СНГ по сотрудничеству в области библиотечного дела. 1 сентября 2009 года РГБ, РНБ и Президентская библиотека им. Б. Н. Ельцина подписали Меморандум о сотрудничестве.

Награды

• Орден Ленина (29 марта 1945) — за выдающиеся заслуги в деле собирания и хранения книжных фондов и обслуживания книгой широких масс населения.
• Орден Георгия Димитрова (1973).
• В 2008 году коллективу Российской государственной библиотеки присуждена медаль «Символ Науки».
• Благодарность Президента Российской Федерации (28 декабря 2009) — за большой вклад в восстановление и сохранение уникальных изданий отечественной истории и культуры.

См. также

• Библиотековедение
• Список крупнейших библиотек мира
• Российская национальная библиотека
• Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина

Литература

• Абрикосова, Ф. С. История Государственной ордена Ленина Библиотеки СССР им. В.И. Ленина за 100 лет: 1862-1962 : очерк / Ф. С. Абрикосова, В. Г. Зимина, М. М. Клевенский [и др.] ; Государственная б-ка СССР им. В. И. Ленина. — М. : Издание библиотеки, 1962. — 278 с.</span>
• Клевенский, Л. Н. История библиотеки Московского публичного Румянцевского музея. 1862—1917 : очерк / Государственная б-ка СССР им. В. И. Ленина. — М. : Издание библиотеки, 1953.</span>
• Коваль, Л. М. Голос прошлого: Государственная ордена Ленина библиотека СССР имени В.И. Ленина в годы Великой Отечественной войны [Текст] : очерк / Л. М. Коваль, А. Я. Черняк ; Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина. — М. : Гос. библиотека СССР им. В.И. Ленина, 1991. — 135 с.</span>
• Овсянников, Ю. М. Путешествие в страну разума : очерки о государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. — М. : Советская Россия, 1962. — 232 с.</span>
• Российская государственная библиотека : библиографич. указ. / Рос. гос. б-ка, Науч.-исслед. отд. библиографии ; [сост. Т. Я. Брискман при уч. Х. Р. Насибулиной]. — М. : Пашков дом, 2008. — ISBN 978-5-7510-0413-2.</span>
• Тихонова, Л. Н. Российская государственная библиотека в современной системе национальных библиотек России : функциональный анализ // Национальные библиотеки в XXI веке : сборник статей / Л. Н. Тихонова, М. И. Акилина ; Рос. нац. б-ка ; [сост.: Н. Ф. Вербина, А. Ц. Масевич]. — СПб. : Российская национальная библиотека, 2012. — 148 с. — ISBN 978-5-8192-0425-2.</span>

Ссылки

• [www.rsl.ru/ Сайт Российской государственной библиотеки] (включает поиск по электронному каталогу и электронной библиотеке).

• [aleph.rsl.ru Поиск в электронном каталоге] (Aleph)
• [elibrary.rsl.ru/ Электронная библиотека РГБ]
• [itunes.apple.com/ru/app/ersl/id573497262?mt=8&uo=4 Приложение для IPad]
• [diss.rsl.ru/ Электронная библиотека диссертаций]
• [sigla.rsl.ru Поиск в электронной библиотеке и в электронной библиотеке диссертаций] (Сигла)
• [cadd.rsl.ru Приём заказов читателей через Интернет] (Центр МБА и доставки документов)

• [leninka.ru/ Прошлое, настоящее и будущее РГБ. Всё о библиотеке. Тематический сайт РГБ]
• [infoculture.rsl.ru/ Информкультура: Аналитика, фактография, библиография по культуре и искусству]
•  [youtube.com/watch?v=fhwm9vPio-8 Наука 2.0. Большой скачок. Хранилище (2012.02.14)]
• Путеводитель по библиотеке Московского публичного и Румянцевского музеев. — М.: Печатня А. И. Снегирёвой, 1896. — 47 с.

Отрывок, характеризующий Российская государственная библиотека

Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.