Российская академия музыки имени Гнесиных

Российская академия музыки имени Гнесиных (РАМ им. Гнесиных)
Прежние названия	до 1992 — Государственный музыкально-педагогический институт имени Гнесиных
Ректор	Маяровская Галина Васильевна, и.о. ректора, профессор, кандидат педагогических наук, Заслуженный работник культуры РФ
Расположение	Россия Россия, Москва
Метро	03 Арбатская</br>04 Арбатская</br>07 Баррикадная</br>
Юридический адрес	121069, Поварская ул., д. 30/36

Российская академия музыки (РАМ) имени Гнесиных — федеральное государственное музыкально-педагогическое образовательное учреждение высшего образования в г. Москве, расположенное по адресу Поварская улица, д. 30-36.

Академия является одним из двух базовых высших учебных заведений учебно-методического объединения РФ по образованию в области музыкального искусства, наряду с Московской консерваторией.

История

15 февраля 1895 года берет своё начало история музыкальных учебных заведений имени Гнесиных, ещё до разделения на школу, колледж (училище) и академию (институт). Дата связана с появлением первой ученицы в частной музыкальной школе, основанной тремя сестрами Гнесиными: Евгенией, Марией и Еленой. С тех пор эта дата отмечается как традиционный праздник для гнесинцев.

Строительство современного здания было начато в 1937 году по проекту А. В. Тишина и Е. С. Гоголева, прервано в годы войны и возобновлено в 1943 году. Основная часть академии была построена в 1946 году, став первым зданием, построенным в Москве специально для вуза.

В марте 1944 года было принято постановление правительства об организации второго высшего музыкального учебного заведения столицы — Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, ещё до переезда в новое здание.

В 1946 году было открыто новое здание. На первом этаже разместилась школа-десятилетка, на втором — училище, на третьем и четвёртом этажах — институт. Гнесинская школа-семилетка осталась в старом здании на Собачьей площадке. Впоследствии институт занял здание полностью, а другие учебные заведения им. Гнесиных получили отдельные здания.

Основная цель, обозначенная в самом названии института, была педагогическая. Консерватории выпускали хороших исполнителей, но этого было не достаточно, так как не многие из них посвящали свою жизнь преподаванию, а музыкальные училища в разных городах страны нуждались в кадрах с высшим музыкальным образованием.

В 1950 году учебный корпус Академии был расширен, а в 1958 году к нему был достроен концертный зал, вход в который находится в Малом Ржевском переулке.

В 1963 году на кинопрокат вышел фильм "Приходите завтра..." (реж. Евгения Ташкова, муз. Андрея Эшпая), по сюжету которого героиня фильма Фрося Бурлакова (Екатерина Савинова) поступает в Институт имени Гнесиных.

В 2011 году приказом министра культуры РФ Александра Авдеева был реорганизован Государственный музыкальный колледж имени Гнесиных и включён в состав Академии как структурное подразделение «Колледж имени Гнесиных». Академия и колледж, расположенные по соседству друг с другом, теперь составляют единое учебное заведение с программами высшего и среднего профессионального образования.

5 декабря 2011 года Академия аккредитована как эксперт Рособрнадзора и стала первым художественным вузом, который имеет полномочия эксперта в области образования. В свидетельстве, которое выдано Федеральной службой по надзору в сфере образования сказано, что Академия может быть привлечена в качестве экспертной организации при проведении мероприятий по государственному контролю качества образования.

С 2016 года Академия отнесена к особо ценным объектам культурного наследия народов Российской Федерации (по указу Президента РФ В.В.Путина №175 от 11 апреля 2016 года).

Архитектура

Выступающая вперёд левая часть здания с парадным входом обрамлена двумя парами полуколонн с оригинально решёнными композитными капителями. Правая часть здания обработана аналогичными колоннами, между которыми расположены барельефные портреты русских композиторов. Над колоннами расположен аттиковый этаж. Здание оформлено в традиционной охристо-белой гамме и является типичным представителем сталинского классицизма.

Залы

Концертный зал

Концертный зал расположен по адресу Малый Ржевский пер., дом №1. Вместимость — 432 места. Имеется 2 концертных рояля, 6 артистических комнат, современное звукотехническое и осветительное оборудование.

В 2004 году у входа в Концертный зал установлен памятник Елене Фабиановне Гнесиной. Скульптор — А. Бурганов.

Малый зал

Малый зал академии расположен на 4 этаже основного учебного корпуса. Вместимость зала — 100 мест. Имеется 2 рояля.

«Музыкальная гостиная дома Шуваловой»

 памятник архитектуры (федеральный)

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7710599000

Двухэтажный дом В. Н. Охотникова — Шуваловых (Поварская ул., 30/36) в 1950-х годах был включён в комплекс зданий института имени Гнесиных. В результате проведённой в конце XX века реставрации была визуально выделена центральная часть здания, а между зданиями домов № 30 и № 32 сооружен переход. В интерьере дома частично сохранилось декоративное оформление конца XIX века: лепнина, роспись, широкая мраморная лестница.

В 1989 году в отремонтированном «Доме Шуваловой» были открыты классы и камерный концертный зал Института им. Гнесиных «Музыкальная гостиная дома Шуваловой» на 120 мест. В зале имеется 2 рояля и 2 артистические комнаты. Здание является объектом культурного наследия федерального значения.

27 марта 2011 года в рамках VI Международного симпозиума «Орган в XXI веке» в Музыкальной гостиной дома Шуваловой состоялась инаугурация органа-позитива словенской фирмы «Шкрабл» (словен. Škrabl)., который простоял в Академии до 2013 года.

В 2011-12 годах здание было капитально отремонтировано.

Органный зал

Органный зал в Академии появился в 75 аудитории, на 4 этаже главного учебного корпуса, с установкой английского духового романтического органа «Генри Джоунс» (англ. Henry Jones), инаугурация которого в Академии прошла 25 ноября 1996 года. В прошлом инструмент стоял в одной из церквей Лондона. Реставрацию инструмента провел специалист в области органостроения — Владислав Янович Иодис, который в настоящее время занимается его обслуживанием и настройкой, а также ведет курс «Основы устройства и эксплуатации органа».

В Органном зале проходят концерты и занятия студентов Кафедры органа и клавесина, а также концерты, семинары и мастер-классы известных органистов.

С 2005 года в Органном зале размещается также фонд специализированной органной библиотеки имени Робина Лэнгли.

Помимо органа «Генри Джоунс», в Академии имеется учебный орган «Павел Чилин» в 74 классе (6/II/P, 2002), а также два цифровых (электронных) — трехмануальный орган фирмы «Johannus» в 76 классе и четырёхмануальный орган фирмы «Makin» в Концертном зале Академии. В 2011—2013 годах в Академии находился в безвозмездном пользовании орган-позитив словенской фирмы «Шкрабл» с подвесной педалью (4/I/P).

• Henry Jones Organ in Moscow 2.jpg

  Мануалы органа «Генри Джоунс»

• Henry Jones Organ in Moscow 3.jpg

  Табличка изготовителя

• Pavel Chilin Organ.jpg

  Учебный орган «Павел Чилин» в 74 классе

Диспозиция органа «Генри Джоунс»

Орган является одним из старейших инструментов Москвы (предположительно 1871 года) и имеет 10 регистров, 2 мануала и педаль, в общей сложности 514 труб, механическую регистровую и игровую трактуры.

II. Swell 1. Oboe 8’ 2. Gemshorn 4’ 3. Vox Angelica 8’ 4. Open Diapason 8’

Couplers 5. Swell suboctave 6. Swell to Pedal 7. Swell to Pedal 8. Great to Pedal

I. Great 9. Tremulant 10. Fifteenth 2’ 11. Principal 4’ 12. Rohr Flute 8’ 13. Dulciana 8’ 14. Open Diapason 8’

Pedal 15. Bourdon 16’

Мемориальный музей-квартира Ел. Ф. Гнесиной

При строительстве академии была изначально запланирована квартира, где проживали сёстры Елена и Ольга Гнесины. После смерти Елены Фабиановны Гнесиной, которая прожила в этой квартире последние восемнадцать лет жизни, в 1969 году был создан мемориальный музей — единственный в Москве музей-квартира, расположенный прямо внутри вуза. В музее полностью сохранена обстановка, архив и библиотека Гнесиной. Квартира Ел. Ф. Гнесиной является выявленным объектом культурного наследия.

Каждый сентябрь в музее проходит «посвящение в студенты» первокурсников академии.

Факультеты

• Фортепианный.
• Оркестровый.
• Народных инструментов — открыт в 1948 году. Первый в истории России факультет народных инструментов. Основатель — Александр Сергеевич Илюхин. С 2004 года факультет состоит из кафедры народных инструментов (балалайка, домра, заведующий кафедрой — А. А. Горбачёв) и кафедры баяна и аккордеона (заведующий кафедрой Фридрих Робертович Липс).
• Фольклорного искусства — открыт в 2012 году. Состоит из кафедр «Хоровое и сольное народное пение» и «Национальные инструменты народов России» (гусли, русская гармоника). Заведующая кафедрой — Любовь Яковлевна Жук (гусли).
• Историко-теоретико-композиторский.
• Вокальный.
• Дирижёрский.
• Продюсерский.
• Музыкального искусства эстрады.

Творческие коллективы

Симфонический оркестр (90 человек) Русский народный оркестр «Душа России» (60 человек) Духовой оркестр (50 человек) Академический хор (50 человек) Народный хор (50 человек) Камерный академический хор (30 человек) Театр-студия оперы РАМ им. Гнесиных

Камерный оркестр (18 человек) Концертный русский оркестр (18 человек) Оркестр баянов и аккордеонов «Ad Libitum» (16 человек) Ансамбль фанфаристов (12 человек) Ансамбль народного пения «Золотица» (9 человек) Академик-бенд п/у А. Кролла

Персоналии

Ректоры

• 1944—1953 — Гнесина, Елена Фабиановна
• 1953—1970 — Муромцев, Юрий Владимирович (дирижёр)
• 1971—1978 — Минин, Владимир Николаевич (хормейстер)
• 1979—1981 — Колобков, Сергей Михайлович (народные инструменты)
• 1981—1984 — Александров, Ярослав Павлович (скрипач)
• 1984—1999 — Колобков, Сергей Михайлович (народные инструменты)
• 2000—2008 — Саямов, Михаил Николаевич (пианист)
• с 2008 — Маяровская, Галина Васильевна (хормейстер)

См. также: Категория:Выпускники Российской академии музыки имени Гнесиных

См. также

• Колледж имени Гнесиных
• Школа имени Гнесиных
• Московская консерватория
• Центральная музыкальная школа при Московской консерватории
• Академическое музыкальное училище при Московской консерватории (Мерзляковка)
• Московский государственный колледж музыкального исполнительства имени Ф.Шопена

Литература

• Факультет народных инструментов Российской академии музыки имени Гнесиных / Ред.-сост. Б.М. Егоров. — М.: РАМ им. Гнесиных, 2000. — 336 с. — ISBN 5-8269-0008-3.

Видео

• [www.youtube.com/watch?v=05p-J_be4F0 Сюита на тему «Факультету народных инструментов РАМ им. Гнесиных — 65!»] (2014 год). Автор фильма Анатолий Морозов.
• [www.youtube.com/watch?v=F7Xk95CpTzA Видеосюжет телеканала "Москва24" к 120-летию учебных заведений имени Гнесиных ]

Ссылки

• [www.gnesin-academy.ru/ Официальный сайт Российской академии музыки имени Гнесиных]
• [www.gnesinhall.ru/ Сайт Концертного зала РАМ имени Гнесиных]
• [www.gnesin-academy.ru/vestnikram/page.php?ID=1 Сайт периодического научного издания «Вестник РАМ им. Гнесиных»]
• [organ.gnesin-academy.ru/ Класс органа в РАМ имени Гнесиных]

Отрывок, характеризующий Российская академия музыки имени Гнесиных

– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]