Российская юстиция

Российская юстиция
Специализация:	Юриспруденция
Периодичность:	ежемесячный
Язык:	русский
Адрес редакции:	125057, , Москва, а/я 15
Главный редактор:	Владимир Валентинович Максимов
Учредители:	Администрация Президента Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации Министерство юстиции Российской Федерации
Издатель:	1922—2003: Издательство «Юридическая литература» (→) с 2004 года: Издательская группа «Юрист»
Страна:
История издания:	1922—1929: «Еженедельник Советской Юстиции» 1930—1993: «Советская юстиция» с 1994 года: «Российская юстиция»
Дата основания:	1922
Объём:	210 х 297 (80 пол.)
Тираж:	7100 экз.
ISSN печатной версии:	[www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0131–6761&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0131–6761]
Индекс по каталогу «Роспечати»:	[pressa.rosp.ru/tvr.asp?tvr_code=73367 73367]
Веб-сайт:	[lawinfo.ru/catalog/magazines/rossiiskaya-yustitsiya/ .ru/catalog/magazines/rossiiskaya-yustitsiya/]

К:Печатные издания, возникшие в 1922 году

«Российская юстиция» (до 1993 года — «Советская юстиция») — ежемесячное правовое научно-практическое издание. Старейший юридический журнал России.

История

«Еженедельник Советской Юстиции»

26 октября 1921 года коллегия Народного комиссариата юстиции РСФСР, откликаясь на резолюцию XI Всероссийской конференции РКП(б) о «переходе к мирному хозяйственному строительству и водворению во всех областях жизни строгих начал революционной законности», принимает постановление:

в целях усиления пропаганды советского права и разработки его предпринять выпуск еженедельной газеты…

Но 7 декабря 1921 года это постановление было изменено, так как коллегия Наркомюста решила выпускать не просто газету («Бюллетень НКЮ»), а журнал — «Еженедельник Советской Юстиции».

Первый номер «Еженедельника Советской Юстиции» был отпечатан в типографии ВЧК (ул. Б. Лубянка, д. 18) и вышел в свет 1 января 1922 года тиражом 15 тысяч экземпляров.

Журнал начал издаваться при активном участии наркома юстиции Д. И. Курского. Издателем «Еженедельника» выступило Юридическое издательство НКЮ РСФСР (ныне издательство «Юридическая литература» Администрации Президента Российской Федерации), а редакция располагалась по адресу: Москва, Кремль, здание ВЦИК.

Во все судебные учреждения «Еженедельник» рассылался бесплатно. Через несколько лет его тираж достиг 30 тысяч экземпляров. С 1928 года «Еженедельник» стал выходить три раза в месяц с приложением «Судебная практика РСФСР» под редакцией Председателя Верховного Суда РСФСР П. И. Стучки.

Главные редакторы «Еженедельника Советской Юстиции»

• 1922 — Н. Черлюнчакевич
• 1922—1923 — А. Лисицин
• 1923—1925 — Н. В. Крыленко
• 1926—1928 — Д. И. Курский
• 1928—1929 — Я. Н. Бранденбургский
• 1929 — П. И. Стучка

«Советская юстиция»

С января 1930 года «Еженедельник Советской Юстиции», из-за смены периодичности выхода, получил новое название — «Советская юстиция».

В связи с реорганизацией НКЮ с сентября 1936 года до марта 1938 года «Советская юстиция» выходит одновременно как печатный орган Наркомата юстиции СССР, Верховного Суда СССР, Наркомата юстиции РСФСР и Верховного Суда РСФСР.

В 1941 году периодичность выпуска журнала увеличивается до еженедельного, а его тираж достигает 35 тысяч экземпляров, но с началом Великой Отечественной войны издание журнала надолго прерывается (последний номер вышел 19 июня 1941 года).

В марте 1957 года издание «Советской юстиции» возобновляется. Журнал становится печатным органом Министерства юстиции РСФСР и Верховного Суда РСФСР, и выходит сначала ежемесячным тиражом 13 тысяч экземпляров, но уже в 1975 году он издавался 2 раза в месяц, а тираж превышал 125 тысяч экземпляров.

В 1991 году после принятия закона СССР о печати учредителями «Советской юстиции» опять выступили Министерство юстиции РСФСР и Верховный Суд РСФСР. После регистрации как средства массовой информации «Советская юстиция» осталась структурным подразделением издательства «Юридическая литература» (на правах отдела).

Программными целями и задачами журнала было объявлено:

«освещение политико-правовой жизни РСФСР в условиях действия государственного суверенитета, вопросов строительства демократического правового государства, правового регулирования отношений с Союзом ССР, другими союзными республиками, между субъектами Российской Федерации; разъяснение и комментарий законодательства, судебной практики; использование правовых средств в условиях перехода к рыночной экономике; содействие развитию демократии, укреплению законности и правопорядка».

Главные редакторы «Советской юстиции»

• 1931 — П. И. Стучка
• 1931—1936 — Ф. Нахимсон
• 1938—1941 — И. Голяков
• 1942—1956 — журнал не издавался
• 1957—1962 — Е.М. Ворожейкин
• 1963—1971 — Ю. Трещетенков
• 1971—1976 — Н. Синицин
• 1976—1990 — В. Давыдов
• 1991—1993 — В. Н. Руднев

«Российская юстиция»

27 декабря 1993 года прошла перерегистрация журнала в Министерстве печати и информации РФ. Журнал стал именоваться «Российской юстицией», а его учредителями выступили Администрация Президента Российской Федерации, Министерство юстиции РФ и Верховный Суд РФ. Вновь изменилась периодичность выхода журнала — он стал ежемесячным.

Цели и задачи «Российской юстиции» утратили политическую направленность. В заявлении о перерегистрации учредители указали задачей журнала:

«распространение общественно значимой и профессионально необходимой информации о работе законотворческих и законодательных органов Российской Федерации».

За последнее десятилетие журнал постепенно ушёл от выполнения идеологических задач, стал более информативным, ориентируясь в своих публикациях в первую очередь на интересы судей, других юристов, профессиональная деятельность которых тесно связана с судебной системой и судами.

Главные редакторы «Российской юстиции»

• 1994—2005 — В. Н. Руднев
• с 2005 года — В. В. Максимов

Авторы и тематика журнала

Авторы журнала: судьи и специалисты Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда, Конституционного Суда Российской Федерации; ответственные работники Министерства юстиции, Генеральной прокуратуры, МВД России; известные адвокаты и нотариусы; учёные (правоведы) Российской правовой академии, Московского государственного университета, Московской государственной юридической академии, Института законодательства и сравнительного правоведения, Института государства и права РАН, других ведущих научных центров и высших учебных заведений страны; зарубежные правоведы и практикующие юристы.

Тематика журнала: комментарии российского и зарубежного законодательства, подзаконных актов, судебных решений; анализ (и обобщение) судебной, арбитражной, прокурорско-следственной, нотариальной и адвокатской практики и статистики; прецеденты Европейского Суда по правам человека; международно-правовые стандарты; документы ООН и Совета Европы; эссе и очерки по правовым вопросам. «Российская юстиция» — единственный журнал, который последовательно и в полном объёме публикует решения съездов судей, Совета судей РФ, практику Высшей квалификационной коллегии судей и Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия.

Журнал входит в список изданий, рекомендуемых для опубликования основных научных результатов диссертации на соискание учёной степени кандидата и доктора наук.

Награды

9 марта 1972 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «за плодотворную работу по распространению правовых знаний и мобилизации кадров органов юстиции и широкой общественности на укрепление социалистической законности» «Советская юстиция» была награждена Почётной грамотой.

15 марта 1982 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «за плодотворную работу по коммунистическому воспитанию трудящихся и активную пропаганду правовых знаний» журнал «Советская юстиция» награждён орденом «Знак Почёта».

9 февраля 1995 года приказом Министра юстиции РФ «за активное участие в правовом просвещении граждан Российской Федерации» редакция журнала «Российская юстиция» награждена памятной медалью имени А. Ф. Кони.

20 декабря 1997 года «за вклад в созидание новой России, демократического общества и развитие институтов правового государства» редакции журнала «Российская юстиция» и издательству «Юридическая литература» были вручены дипломы лауреатов Высшей юридической премии «Фемида» за 1997 год и высшие знаки отличия премии — статуэтки богини правосудия Фемиды. Журнал номинировался Российским фондом правовых реформ «за распространение идей правового государства и участие в реализации правовой реформы в России», а издательство — Международным неправительственным объединением «СОЮЗ ЮРИСТОВ» «за большой вклад в формирование юридического корпуса страны и в связи с 80-летием со дня образования» .

В связи с 80-летием журнала он также был награждён рядом наград:

• 12 ноября 2001 года «за большой вклад в развитие правосудия, совершенствование деятельности судебной системы, защиту интересов судейского сообщества и реализацию судебной реформы в Российской Федерации» журнал «Российская юстиция» награждён Почётной грамотой Совета судей Российской Федерации.
• 30 ноября 2001 года «за большой вклад в развитие издательского дела и правового просвещения» Президентом Российской Федерации (В. В. Путиным) объявлена благодарность редакционному совету и коллективу редакции журнала «Российская юстиция».
• 2 марта 2002 года по решению Национального фонда «Правоведение» и Фонда развития юридического факультета Санкт-Петербургского университета «за большой вклад в становление и развитие правового государства, широкое освещение законотворческой деятельности, своевременный и глубокий анализ судебной, прокурорско-следственной, адвокатской, нотариальной практики и работы органов юстиции» коллективу журнала «Российская юстиция» была вручена премия «Юстиция» в номинации «За информационную поддержку правовой реформы в России».
• 24 апреля 2002 года «за вклад в развитие адвокатуры и повышение роли и престижа адвокатской деятельности» журнал «Российская юстиция» награждён Золотой медалью имени Ф. Н. Плевако.

Ссылки

• «Советская юстиция» // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [elib.uraic.ru/handle/123456789/3305 Еженедельник Советской Юстиции] - оцифрованная версия в электронной библиотеке СОУНБ им. В. Г. Белинского

Отрывок, характеризующий Российская юстиция

– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.