Институт менеджмента и индустрии моды МГУТУ
Поделись знанием:
К:Учебные заведения, основанные в 1932 году
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
(перенаправлено с «Российский заочный институт текстильной и лёгкой промышленности»)
| Институт менеджмента и индустрии моды МГУТУ | |
|---|---|
| Прежнее название | Московский заочный текстильный институт Всесоюзный заочный институт текстильной промышленности Всесоюзный заочный институт текстильной и лёгкой промышленности Росси́йский зао́чный институ́т тексти́льной и лёгкой промы́шленности Институт текстильной и лёгкой промышленности МГУТУ |
| Головная организация | Московский государственный университет технологий и управления |
| Год основания | 1932 |
| Тип | институт |
| Директор | Юрий Викторович Шлёнов |
| Юридический адрес | 123298, Москва, ул. Народного Ополчения, д. 38, корп. 2 |
| Сайт | imim.mgutm.ru/ |
Росси́йский зао́чный институ́т тексти́льной и лёгкой промы́шленности (РосЗИТЛП) — высшее учебное заведение в Москве. В настоящее время является структурным подразделением Московского государственного университета технологий и управления имени К. Г. Разумовского — Институт менеджмента и индустрии моды.
Содержание
История
Создан в 1932 году как Московский заочный текстильный институт, преобразованный из факультета заочного образования Московского текстильного института.
В 1939 году преобразован во Всесоюзный заочный институт текстильной промышленности (ВЗИТП).[1]
С началом Великой Отечественной войны временно закрыт и возрождён под тем же названием в 1944 году.[2][3]
В 1947 году переименован во Всесоюзный заочный институт текстильной и лёгкой промышленности (ВЗИТЛП).
В 1992 году переименован в Российский заочный институт текстильной и лёгкой промышленности (РосЗИТЛП).
В 2011 году присоединён к МГУТУ имени К. Г. Разумовского как Институт текстильной и лёгкой промышленности.[4]
В 2014 году на основе Института текстильной и лёгкой промышленности создан Институт менеджмента и индустрии моды МГУТУ.
Филиалы
Напишите отзыв о статье "Институт менеджмента и индустрии моды МГУТУ"
Примечания
- ↑ Приказ ВКБШ при СНК СССР от 19 июля 1939 г. № 355
- ↑ Гальцов, 1973, 3 текстильной и лёгкой промышленности — Всесоюзный заочный (1944, в Москве), Ленинградский им. С. М. Кирова (1930) и Ташкентский (1932).
- ↑ Решение СНК СССР от 9 сентября 1944 г. № 18162-р
- ↑ Приказ Минобрнауки РФ от 24.03.2011 № 1400
- ↑ 1 2 Гальцов, 1973, Всесоюзный заочный институт имеет филиалы в Барнауле и Омске, Московский институт лёгкой промышленности — в Новосибирске, Московский технологический бытового обслуживания — в Ленинграде и Уфе..
Литература
- Лёгкой и текстильной промышленности институты / Гальцов С. С. // Куна — Ломами. — М. : Советская энциклопедия, 1973. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 14).</span>
Ссылки
- [lomonosov-fund.ru/enc/ru/encyclopedia:0125442 Российский заочный институт текстильной и легкой промышленности] // Энциклопедия фонда знаний «Ломоносов»
Отрывок, характеризующий Институт менеджмента и индустрии моды МГУТУ
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
