Российско-австрийские отношения

Российско-австрийские отношения

Австрия	Россия

Российско-австрийские отношения описывают международные отношения между Австрией и Российской Федерацией. Термин также может относиться к отношениям между Австрией и Советским Союзом.

Ранний период отношений

С XIII века земли, в настоящее время являющиеся частью Австрии, находились под контролем Габсбургов, поэтому внешняя политика Австрии раннего периода отождествлялась с внешней политикой этой династии. История межгосударственных контактов между двумя странами восходит к концу XV века. Тогда великий князь московский Иван III обменялся с императором Максимилианом I посольскими миссиями. Тем не менее вплоть до воцарения Петра I Россия была мало заинтересована в участии в европейских делах. Поэтому только в конце XVII века связи с Габсбургами приобрели регулярный характер: в 1698 году Пётр I лично встретился с Леопольдом I в Вене во время своего знаменитого Великого посольства. По мере экспансии Габсбургов на юг и восток и России на юг и запад отношения между двумя государствами стали играть ключевую роль в обеспечении европейской безопасности.

С вовлечением России в европейские дела формирование периодических союзов между Россией и Австрией, зачастую направленных против Османской империи и Франции, стало обычным явлением. Так, обе монархии выступали союзниками во время войны за польское наследство (1733—1738), войны за австрийское наследство (1740—1748), Семилетней войны (1756—1763). Параллельно страны вели самостоятельные войны против турок-османов (австро-турецкая война 1787—1791 годов и русско-турецкая война 1787—1792 годов). События Французской революции привели к формированию идеологической солидарности между абсолютными монархиями Европы, в том числе между Россией и Австрией, которые воевали против Франции в Революционных и Наполеоновских войнах.

Первым российским послом в австрийской столице, городе Вена, в 1763 году стал князь Дмитрий Михайлович Голицын, который прослужил в этой стране 18 лет. В честь дипломата названа одна из улиц, где располагалась загородная вилла посла, — Голицынштрассе. Впоследствии послами в Вене становились ряд видных дипломатов и государственных деятелей, в том числе граф Андрей Кириллович Разумовский (построил дворец, профинансировал строительство каменного моста через Дунай, основал картинную галерею), князь Александр Михайлович Горчаков, князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский (начал строительство православного собора на территории российской дипломатической миссии).

Австрийская и Российская империи

В 1804 году Австрия была провозглашена империей. После Венского конгресса обе страны стали основными защитниками новой системы международных отношений.

В 1848 году в Австрии произошла революция, результатом которой стало объявление венгерскими землями своей независимости. Ответной реакцией со стороны России стал ввод войск в Венгрию для подавления революции и восстановления над землями суверенитета Габсбургов.

Во время Крымской войны Австрия придерживалась политики враждебного нейтралитета по отношению к России и, хотя она и не участвовала в военных действиях, в целом поддерживала англо-французскую коалицию. Австрийская позиция сильно раздражала российского императора Николая I, что стало причиной дальнейшей натянутости отношений между двумя монархиями.

Австро-Венгрия и Россия

Австро-Венгрия была сильно обеспокоена панславянисткой политикой Российской империи, которая предполагала создание общеславянского государства при руководящей роли российского императора. Это привело к антиславянской политике Австрии как внутри страны, так и во внешней политике. Основным источником напряжённых отношений между двумя странами был так называемый «восточный вопрос»: что делать со слабевшей Османской империей и её мятежным христианским населением.

Для противодействия поддержке со стороны России движениям за независимость на Балканах в 1878 году Австро-Венгрия оккупировала Боснию. Это вызвало конфликт между Австрией и Княжеством Сербии, автономным (де-факто независимым) государством в рамках Османской империи, которое пользовалось поддержкой со стороны России. В 1882 году Сербия стала королевством, а в Османской империи ускорились центробежные тенденции. Когда турки-османы попытались восстановить контроль над Боснией, Австрия в 1908 году формально аннексировала её, встретив противодействие со стороны России и Сербии.

Долгосрочным результатом этого «боснийского кризиса» стали очень натянутые отношения между Австро-Венгрией с одной стороны и Сербией и Россией с другой. После Сараевского убийства 28 июня 1914 года австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда девятнадцатилетним сербским студентом Гаврилой Принципом, который являлся членом тайной организации «Млада Босна», боровшейся за объединение всех южнославянских народов в одно государство, началась Первая мировая война, в которой Австрия и Россия выступали противоборствующими сторонами. Результатом войны для обоих государств стали революция и свержение монархии.

Австрия и СССР

Дипломатические отношения между Австрией и СССР были установлены в феврале 1924 года, однако в марте 1938 года, после захвата Австрии Третьим рейхом, они были прерваны. В октябре 1943 года на Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритания приняли «Декларацию об Австрии», в которой «аншлюс Австрии» признавался «несуществующим и недействительным», хотя обращалось внимание на то, что она несла ответственность за участие участие во Второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии. После падения Третьего рейха Австрия была разделена на четыре зоны оккупации: американскую, английскую, советскую и французскую. Дипломатические отношения с СССР (на уровне полпредства) были вновь восстановлены уже в октябре 1945 года. В 1953 году полпредства были преобразованы в посольства. В 1955 году СССР, США, Великобритания и Франция подписали Государственный договор о восстановлении независимой и демократической Австрии. Австрия, в свою очередь, приняла 26 октября 1955 года закон о постоянном нейтралитете.

В последующие годы между двумя странами был подписан ряд крупных соглашений: О торговле и судоходстве (17 октября 1955), Консульский договор (28 февраля 1959), О культурном и научном сотрудничестве (22 марта 1968) и др.

Австрия и Российская Федерация

Современные отношения между Россией и Австрией развиваются позитивно. Российская Федерация имеет посольство в Вене, а также генеральное консульство в Зальцбурге. Австрия располагает посольством в Москве, в сферу компетенции которого, кроме России, входит и Беларусь, а также почётными консульствами в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде. Кроме того, компетентность консульского отдела посольства Австрии в Москве распространяется на Армению, Азербайджан, Грузию и Узбекистан. Действующим послом России в Австрии является Сергей Юрьевич Нечаев, назначенный Указом президента РФ Дмитрия Медведева 9 марта 2010 года и вручивший верительную грамоту в Вене 29 апреля 2010 года. Действующим послом Австрии в России является Маргот Клестиль-Лёффлер.

Между странами поддерживаются постоянные политические контакты на высшем уровне. 22—24 июня 2001 года Россию с официальным визитом посетил федеральный президент Австрии Томас Клестиль, который провёл встречи с президентом России Владимиром Путиным, главой правительства Михаилом Касьяновым, руководителями обеих палат российского парламента Егором Строевым и Геннадием Селезнёвым. Во время своего визита, часть которого прошла в Санкт-Петербурге, Томас Клестиль выступил на открытии российско-австрийского экономического форума, а также посетил несколько достопримечательностей города. Основными темами визита стали перспективы политического и экономического сотрудничества между двумя странами, а также отношения России с Европой. Было подписано несколько соглашений, в том числе в области поддержки предпринимательства, а также контрактов на общую сумму в 4 млрд долларов США.

Президент Австрии Хайнц Фишер принял участие в торжествах в Москве по случаю 60-летия Победы 9 мая 2005 года.

23—24 мая 2007 года Австрию с официальным визитом посетил президент России Владимир Путин, который провёл встречи с федеральным канцлером Альфредом Гузенбауэром и президентом Австрии Хайнцем Фишером. Незадолго до прилёта Владимира Путина в Вену официальный визит президента России был омрачён скандалом: плановое интервью австрийскому телеканалу ORF в рамках подготовки к визиту было отложено на неопределённый срок из-за «недружественных репортажей канала в преддверии государственного визита» (имелось в виду намерение канала показать вместе с интервью сюжеты о положении чеченцев в России). Кроме того, не состоялись встречи с корреспондентами немецкого телеканала RTL и двух австрийских газет. В рамках бизнес-форума, параллельно проводившегося в Вене, было подписано около 30 соглашений, меморандумов и контрактов на общую сумму в три миллиарда евро. Кроме того, в районе Зальцбурга состоялось официальное открытие хранилища природного газа объёмом 2,4 млрд кубометров (одна треть от всех потребностей Австрии). Также была достигнута договорённость о выходе российских энергетических компаний на конечных потребителей в нескольких федеральных землях Австрии, продлён контракт на поставки российского газа австрийским компаниям до 2027 года.

Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев встречался с Хайнцем Фишером 23 сентября 2009 г. в Нью-Йорке и 1 декабря 2010 г. «на полях» саммита ОБСЕ в Астане. 18-21 мая 2011 г. состоялся официальный визит Х.Фишера в Российскую Федерацию

Активно развиваются торгово-экономические связи. Основным документом, регулирующим отношения в этой сфере, является межправительственное Соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве, которое было подписано 8 ноября 1993 года. В соответствии с соглашением учреждёна Австрийско-Российская Смешанная комиссия по торговле и экономическому сотрудничеству, рабочие группы которой занимаются вопросами сотрудничества в различных сферах экономики. По данным МИД РФ, в 2010 году товарооборот между двумя странами составил 3,48 млрд долл. США. Основными статьями российского экспорта в Австрию являются энергоносители и сырьевые товары (84,6 %). Экспортируются также древесина и целлюлозно-бумажные изделия (3,7 %), текстиль и изделия из него (2,3 %), металлы и металлоизделия (2,1 %). Доля машин, оборудования и транспортных средств незначительна (1,4 %). Из Австрии в Россию преимущественно завозятся машины и оборудование (41,2 %), продукция химической промышленности (26,5 %), металлы и изделия из них (11,9 %), продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (7,3 %).

В период с 2002 по 2005 года Австрия добровольно выплачивала компенсации российским гражданам, которые привлекались к принудительному труду во время Второй мировой войны на австрийской территории. К концу декабря 2005 года компенсацию получили 12257 человек (общая сумма выплат — 25,9 млн евро). Россия, со своей стороны, в 2002 году завершила процесс реабилитации репрессированных советскими органами австрийских граждан.

Продолжается сотрудничество между двумя странами с сфере культуры. В 1998 году между Россией и Австрией было заключено Соглашение о культурном сотрудничестве. Большой популярностью среди российских туристов пользуются различные австрийские курорты (в основном горнолыжные). В 2008 году Австрию посетило 263 700 российских туристов.

Ссылки

• [www.bmeia.gv.at/index.php?id=67648&L=0 Посольство Австрии в Москве]
• [www.rusemb.at/ Посольство России в Вене]
• [rus.rusemb.at/relations/commerce/ Соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве]
• [www.kremlin.ru/appears/2007/05/23/2125_type63377type63380_130553.shtml Заявления для прессы и ответы на вопросы в ходе совместной пресс-конференции с Федеральным президентом Австрии Хайнцем Фишером. 23 мая 2007]

См. также

• Посольство России в Австрии

Отрывок, характеризующий Российско-австрийские отношения

Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.