Российско-зимбабвийские отношения

Российско-Зимбабвийские отношения

Зимбабве	Россия

Российско-Зимбабвийские отношения — двусторонние дипломатические отношения между Россией и Зимбабве. Двусторонний товарооборот невелик, но российские компании активно инвестируют в зимбабвийскую горнодобывающую промышленность. С 2014 года обе страны находятся под санкциями США и Евросоюза, что сближает позиции их руководства.

История

Дипломатические отношения между СССР и Зимбабве были установлены 18 февраля 1981 года. Советское правительство настороженно относилось к Зимбабве, так как режим Р. Мугабе с самого начала сблизился с Китаем, с которым у Москвы в тот период были напряженные отношения. Посольство СССР в Хараре открылось в июне 1981 года, а посольство Зимбабве в Москве появилось только в 1985 году. Правительство Зимбабве официально признало Российскую Федерацию в качестве правопреемницы Советского Союза. Двусторонние контакты активизировались в конце 1990-х годов. В соответствии с Протоколом о сотрудничестве между дипломатическими ведомствами России и Зимбабве, подписаным в 1995 году, регулярно проводятся межмидовские консультации. В марте 1997 года Зимбабве посетила российская парламентская делегация во главе с Г. Н. Селезневым, а на следующий год в Москву прибыла уже зимбабвийская парламентская делегация. В 2007 году Зимбабве посетила делегация Совета федерации во главе с А. П. Торшиновымя. В начале 2000-х годов Зимбабве мало интересовала Россию. В 2005 году президент России В. В. Путин даже заявил, что «индустриализованные страны вовсе не обязаны оказывать помощь африканским диктаторам, например, таким как Роберт Мугабе». Тем не менее, Россия оказала Хараре значительную политическую поддержку, заблокировав в 2008 году (совместно с Китаем) проект резолюции Совбеза ООН, предусматривавшей введение санкций против Зимбабве после президентских выборах, принесших победу на безальтернативной основе Р. Мугабе. В 2012 году Зимбабве посетил министр промышленности и торговли РФ Д. В. Мантуров, заключивший соглашение «О поощрении и взаимной защите капиталовложений». Сближение России и Зимбабве началось после того, как Россия попала под санкции в связи с украинскими событиями. 27 марта 2014 года на голосовании Генеральной ассамблеи ООН по вопросу непризнания референдума в Крыму проголосовала против, таким образом признав референдум в Крыму и поддержав Россию. 20 сентября того же года Сергей Лавров посетил Зимбабве. Он вместе со своим зимбабвийским коллегой Симбарашей Мумбенгегви приняли участие в запуске проекта «Дарвендейл» по добыче платины, который называют крупнейшим в истории. В декабре 2014 года Россию посетил зимбабвийский министр С. Касукувере (он посетил в том числе Крым).

Торгово-экономическое сотрудничество

Российско-зимбабвийский товарооборот незначителен (24,5 млн долларов в 2013 году). Объем взаимной торговли в 2010 г. составил 11,8 млн долл. США (2009 г. — 23 млн долл.; 2008 г. — 31 млн долл.; 2007 г. — 38 млн долл.). Главные статьи зимбабвийского экспорта в Россию (6,2 млн долл.) — табак (98 %), фрукты и сувенирная продукция. В основе российского экспорта (5,6 млн долл.) — удобрения (85 %), различные расходные материалы, запчасти и оборудование. Среди перспективных направлений сотрудничества — добыча золота, алмазного и платинового сырья, энергетическая сфера, а также налаживание поставок в Зимбабве отечественной сельхозпродукции.. В 1994 году основана российско-зимбабвийская компания «ДТЗ-ОЗГЕО», специализирующаяся на добыче золота и алмазов. Создано совместное предприятие по разработке платинового месторождения Дарвендейл (российской и зимбабвийской сторонам в нем принадлежит по 50 % акций).

Военно-техническое сотрудничество

В 1999 году было подписано зимбабвийско-российское межправительственное соглашение о военно-техническом сотрудничестве.

Сотрудничество в сфере образования

На 2013/2014 учебный год зимбабвийцы получили 15 стипендий на обучение в российских вузах, кроме того, часть зимбабвийцев обучается в России платно. На желание зимбабвийцев учиться в России негативно влияет тот факт, что российские государственные стипендии покрывают только стоимость обучения, а проживание и проезд стипендиат вынужден оплачивать из других источников.

Отрывок, характеризующий Российско-зимбабвийские отношения

– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.