Россинский, Борис Илиодорович

Борис Илиодорович Россинский
Россинский Борис Илиодорович
Имя при рождении:	Россинский Борис Илиодорович
Род деятельности:	лётчик, изобретатель, авиаконструктор
Дата рождения:	9 мая 1884(1884-05-09)
Место рождения:	Москва
Гражданство:
Дата смерти:	23 марта 1977(1977-03-23) (92 года)
Место смерти:	Москва
Отец:	Илиодор Россинский
Награды и премии:

Бори́с Илиодо́рович Росси́нский (в некоторых источниках встречается отчество Илларио́нович, 9 мая 1884, Москва — 23 марта 1977, там же), русский, а затем советский лётчик, прозванный «дедушкой русской авиации».

Первый русский планерный полёт

Все работы велись в поселке Черкизово на даче студента Лямина, сына фабриканта, товарища Россинского по учёбе в МВТУ. На одной из московских мебельных фабрик Россинский и Лямин выпросили бамбук для изготовления каркаса планёра, а полотно для крыльев взяли на фабрике Лямина. Первые попытки подняться в небо кончались неудачами, но Россинский упорно вносил поправки в конструкцию.

29 ноября 1908 года Россинский и Лямин привезли планер на санях «бобслей» к возвышенному берегу Клязьмы. Лямин лёг на сани, Россинский встал между его ногами, закрепив планёр на своём туловище. Сани покатились под гору к реке, и когда была достигнута критическая скорость, воздушный поток подхватил планёр — и Россинский полетел над Клязьмой и приземлился за рекой на поляне (позже застроенной зданиями МГУС). Сведения о высоте, длине и времени полета ориентировочные, потому что в этот день их некому было точно зафиксировать. Племяница Бориса Илиодоровича Светлана Федоровна написала на обратной стороне фотографии планёра Российского: «высота 5 аршин (~3,56 м), длина перелета примерно 20 саженей (~42,6 м), в воздухе продержался около трёх минут».

Создатель теории воздухоплавания профессор МВТУ Н. Е. Жуковский предложил, чтобы успех планериста зафиксировала комиссия Воздухоплавательного кружка при МВТУ. Для этого Россинский ровно через год, 29 ноября 1909 года, в присутствии членов комиссии снова перелетел на своем планёре Клязьму в том же месте.

Дальнейшие полёты

В дальнейшем Россинский учился летать на самолетах иностранных конструкций, выступал с показательными полётами в разных городах России. В один из таких полетов 8 сентября 1910 года над ипподромом в Туле порыв ветра перевернул самолёт, и упавшему Россинскому пришлось долго лечить поврежденный позвоночник.

На праздновании 1 мая 1918 года в Москве Россинский показал собравшимся на митинге на Ходынском поле фигуры высшего пилотажа — сделал 18 «мёртвых петель». После приземления пилота провели на трибуну к В.И.Ленину, сказавшему ему «Браво, браво, дедушка русской авиации». Россинский всю жизнь гордился этим прозвищем.

В 1937 году Россинский был удостоен звания «почётный пионер города-курорта Сочи» — после того, как во время показательных полётов над горой Ахун выполнил несколько петель Нестерова.

В последующие годы имя Россинского забылось, но на 79-м году жизни он сам напомнил о себе, написав заявление в ЦК КПСС с просьбой принять его в партию. 1 ноября 1962 года центральные газеты СССР напечатали сенсационное: старейший авиатор России Борис Илиодорович Россинский принят в члены партии без прохождения кандидатского стажа.

Умер Россинский в 1977 году, был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награды

• орден Ленина (19.08.1944)

Память

• 5 сентября 2009 года на территории МГУС была открыта мемориальная доска со словами:

Здесь 29 ноября 1909 года состоялся первый в России планерный полет через реку Клязьма Бориса Илларионовича Россинского. Памятная доска установлена Администрацией г. п. Черкизово в честь 100-летнего юбилея.

Ссылки

• [www.testpilot.ru/russia/mikoyan/isp/rossinskiy.htm Россинский Борис Иллиодорович 1884—1976]
• archive.svoboda.org/programs/TD/2004/TD.051504.asp

Отрывок, характеризующий Россинский, Борис Илиодорович

– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.