Росс, Дайана

Дайана Росс Diana Ross
Диана Росс на Нобелевском концерте, 10 декабря 2008
Основная информация
Полное имя	Дайан Эрнестин Эрл Росс
Дата рождения	26 марта 1944(1944-03-26) (80 лет)
Место рождения	Детройт, Мичиган, США
Годы активности	1959 — по наст. время
Страна	США США
Профессии	певица, автор песен, музыкальный продюсер, актриса
Певческий голос	лирическое сопрано
Жанры	соул поп ритм-н-блюз диско джаз танцевальная музыка
Коллективы	The Supremes
Сотрудничество	Марвин Гей, The Jackson 5, Майкл Джексон, Хулио Иглесиас, Лайонел Ричи, The Temptations, Боб Стюарт, Westlife
Лейблы	Motown, RCA
[dianaross.com/ ss.com]

Дайа́на Росс (англ. Diana Ross, полное имя Дайан Эрнестин Эрл Росс, англ. Diane Ernestine Earle Ross; род. 26 марта 1944, Детройт, Мичиган, США) — популярная американская певица (стили соул, ритм-н-блюз, поп, диско, джаз, рок-н-ролл), автор песен, актриса, музыкальный продюсер. В 1960-х годах участница группы «The Supremes». В начале 1970-х гг. начала сольную карьеру. Неоднократно номинировалась на премии Грэмми, Оскар, Золотой глобус, American Music Awards, BAFTA и др.

Росс одна из немногих, кто имеет сразу 2 звезды на Голливудской аллее славы (одна — за сольную карьеру, вторая — за карьеру в составе «The Supremes»).

Исполняла OST к мультфильму «Земля до начала времён»

В общей сложности, за всю свою музыкальную карьеру Дайана Росс записала 57 студийных альбомов и продала более 150 миллионов дисков по всему миру. В 1999 году музыкальный канал VH1 занёс Дайану Росс в список 100 величайших женщин в рок-н-ролле, поместив её под № 38 (группа The Supremes значилась под № 16). В 2005 году журнал Rolling Stone включил Дайану Росс вместе с группой The Supremes в число 100 величайших исполнителей всех времён под № 97.

Сценарий фильма «Телохранитель» (1992), написанный Лоренсом Кэзданом, писался в 1970-х в расчёте на Дайану Росс и Стива Маккуинна.

Биография

Ранние годы

Дайана Росс родилась 26 марта 1944 в роддоме Детройта (штат Мичиган). Некоторое время семья Росс жила на Belmont Street (северный район города). Когда девочке исполнилось 7 лет, её мать заболела туберкулезом. Отец был вынужден отправить детей жить к родственникам в городе Бессемер (штат Алабама). Когда мать выздоровела, семья Росс вернулась в Детройт. Когда Дайане исполнилось 14, семья снова поменяла место жительства. Пением Дайана увлеклась ещё в школе. Там же со своими новыми подружками-соседями — Мэри Уилсон, Флоренс Баллард и Бетти Макглоун — она организовала женский квартет «The Primettes» (позже его переименовали в «The Supremes»), в противовес мужской группе «The Primes» (позже переименованной в «The Temptations»). Так началась музыкальная карьера Дайаны Росс.

В составе The Supremes

В 1961 году (после того как Бетти Маглоун заменили Барбарой Мартин) женский квартет подписал контракт с лейблом Motown Records. В первые годы все изданные синглы группы до единого исполнялись Дайаной Росс, чьё сопрано контрастировало с меццо-сопрано основательницы коллектива Флоренс Баллард, альтом Мэри Уилсон и контральто Барбары Мартин. В период с 1961 по 1963 гг. группу в шутку называли «бесхитовые Supremes».

После того, как из коллектива ушла Мартин (1962), квартет превратился в трио и таковым остался. В самом начале своей карьеры группа испытывала определённые трудности: её синглы не были популярными и не воспринимались критиками. В 1963 году директор Motown Берри Горди принял судьбоносное решение: предложил Росс быть вокалисткой в группе (до этого девушки-участницы поочерёдно исполняли песни), предположив, что именно вокал Дайаны сможет обеспечить хитам «The Supremes» победу в музыкальных чартах. И не прогадал. Действительно, вскоре к трио пришёл первый успех: в 1964 году сингл «Where Did Our Love Go» занял первую строчку в американском хитпараде. В период с августа 1964 по май 1967 Росс, Уилсон и Баллард стали авторами ещё 10 синглов, возглавивших музыкальные чарты. Среди них были «Baby Love», «Stop! In the Name of Love», «Come See About Me» и «Back in My Arms Again».

Из-за конфликта в коллективе из «The Supremes» уходит Флоренс Баллард, её место занимает Синди Бёрдсонг (участница «Patti LaBelle & The Bluebelles»). Приблизительно в то же время название самого трио изменяется на Diana Ross and the Supremes, тем самым подчёркивается ведущая роль Росс. Записав 12 синглов, возглавивших таблицы хитпарадов, «The Supremes» стали самой успешной американской группой 1960-х гг., и вторым наиболее успешным коллективом в мире после «The Beatles».

Выход из The Supremes

В 1968 г. лейбл Motown стал постепенно реализовывать планы по превращению Дайаны Росс в соло-певицу. Её начали раскручивать на телевидении: музыкальные программы TCB и G.I.T. on Broadway, в которых она выступила вместе с коллективом «The Temptations».

К лету 1969 года Дайане Росс в «The Supremes» подыскали замену — Джин Террел. С этого момента Росс могла всецело посвятить себя сольной карьере. В ноябре слухи об уходе Дайаны Росс из коллектива подтвердил журнал Billboard. На заре сольных выступлений Росс представила публике новое детище лейбла Motown — группу «The Jackson 5», в которой выступал тогда ещё юный Майкл Джексон с братьями.

Дайана Росс сотрудничала с разными продюсерами. Её первый трек на сольном поприще — «Someday We’ll Be Together», хотя издан этот сингл был как последний хит Diana Ross & The Supremes. Этот сингл и стал последним, 12 хитом, попавшим на вершину американских музыкальных чартов. В последний раз Дайана Росс выступила в составе трио в Лас-Вегасе 14 января 1970.

Начало сольной карьеры

На протяжении полугода Дайана Росс писала материал с разными продюсерами, но в конце концов остановилась на связке Никола Эшфорд и Валери Симпсон (они были отцами-создателями дуэта Марвина Гея и Тамми Террел). Эшфорд и Симпсон работали над большей частью первого альбома Дайаны Росс (который так и назывался «Diana Ross»), и впоследствии писали и продюсировали её на протяжении декады.

В мае 1970 сольный альбом «Diana Ross» был выпущен под лейблом Motown. Сингл «Reach оut аnd Touch (Somebody’s Hand)» смог занять 20-ю строчку в хитпараде Billboard Hot 100. Ещё один сингл (кавер-версия песни Гея и Террел 1967 года) — «Ain’t No Mountain High Enough» — стал хитом международного масштаба и добрался аж до первого места в музыкальных чартах. За этот же сингл Дайану Росс номинировали на Грэмми за Лучшее вокальное выступление поп-певицы.

Карьера в кино и совместные проекты

В конце 1971 года было объявлено, что Дайана Росс сыграет роль знаменитой чернокожей джазовой-певицы Билли Холидей в биографическом фильме «Леди поёт блюз» (англ. Lady Sings the Blues). Критики скептически отнеслись к новому амплуа Дайаны Росс: в прессе всячески подчёркивалось, что между Росс и Холидей слишком много различий и они совершенно не похожи друг на друга. Но Росс не сдавалась, внимательно изучила биографию своей героини и пыталась вжиться в образ. В то же время, Росс не пыталась подражать Холидей в манере исполнения песен, а адаптировала роль под себя. Партнёром Росс на съёмочной площадке стал Билли Ди Уильямс, сыгравший любовника Холидей Луиса Маккея.

Премьера «Леди поёт блюз» состоялась в октябре 1972 года. Фильм имел феноменальный успех, а киношники и зрители завалили Дайану Росс комплиментами. В 1973 за свою роль Росс номинировали на Золотой глобус и Оскар как Лучшую актрису (проиграла своей подруге Лайзе Минелли за роль в фильме «Кабаре»). В том же году Росс получила премию Золотой глобус в категории Самый многообещающий новичок. Альбом «Lady Sings the Blues» с саундтреками к фильму на протяжении двух недель занимал первую позицию в Billboard 200 и был распродан тиражом в 300 тысяч экземпляров (за первые 8 дней продаж).

В 1971 году Дайана Росс и Марвин Гей (он тоже записывался на лейбле Motown) приступили к созданию совместного альбома. Правда, во время записи в студии между музыкантами возникли разногласия: Гей очень любил курить марихуану в помещении, а Росс это раздражало (она как раз вынашивала своего второго ребёнка) и она требовала Гея прекратить употребление наркотика. В итоге компромисс был найден — участники дуэта записывались в разных студиях. Это затянуло выход альбома «Diana & Marvin», который увидел свет лишь в 1973. Он имел большой успех, а сингл «You Are Everything» вошёл в Топ-10 британского хитпарада. Баллада «Touch Me in the Morning» стала вторым «звёздным» хитом Росс, заняв первую строчку в рейтинге сольных поп-хитов 1973 года. Кроме того, именно за этот сингл Росс вновь номинировали на Грэмми.

В 1975 году Росс вновь попробовала себя в кино, снявшись в фильме про модного дизайнера «Mahogany». Её партнёром в картине стал всё тот же Билли Ди Уильямс, уже известный Росс по «Леди поёт блюз». В процессе съёмок произошло несколько крупных скандалов: поменялся режиссёр, а Росс разругалась с руководителем картины Берри Горди. Журнал Time после этого написал, что Горди «расточает один из американских природных ресурсов — Дайану Росс».

В 1976 году Росс дважды покоряла музыкальные чарты хитом «Do You Know Where You’re Going To (Theme from Mahogany)» и диско-синглом «Love Hangover»(это был один из первых хитов нового стиля евро-диско, пик популярности которого придётся на следующее десятилетие). Успех этих песен позволил альбому «Diana Ross» подняться в Топ-10. В 1977 её сольное выступление на Бродвее удостоилось специального приза — Tony Award. Это же шоу позже транслировалось по телевидению (канал NBC) и было выпущено в виде документального фильма под названием «An Evening with Diana Ross».

В том же году Motown купил права на производство фильма по известной бродвейской пьесе «The Wiz», американо-африканская вариация и собственное видение сказки Лаймена Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз». Дайана Росс упросила продюсеров сыграть роль 11-летней Дороти. В результате главным героем стала 24-летняя учительница из Гарлема. Вместе с Дайаной Росс в картине сыграли Нипси Рассел, Тед Росс, а также её бывший протеже Майкл Джексон. В октябре 1978 года фильм вышел на большие экраны, но провалился в прокате. С тех пор Росс зареклась участвовать в кинопостановках под лейблом Motown. Несмотря на неуспех картины, альбом с саундтреками к ней разошёлся тиражом 850 тысяч копий.

В 1979 Дайана Росс воссоединилась с прежними продюсерами Никола Эшфордом и Валери Симпсон для записи альбома «The Boss». Он стал её первым альбомом, который получил сертификат «золотой» (до 1977 года продаваемые под лейблом Motown записи не проверялись RIAA, поэтому никак не сертифицировались). В 1980 Росс выпустила её первый платиновый (по сертификации RIAA) диск «diana», спродюсированный Найлом Роджерсом и Бернардом Эдвардсом. В альбом вошли две популярные сольные композиции: «Upside Down» (ставшая уже шестым по счёту лидером хитпарада) и «I’m Coming Out» (попавшая в Топ-5). «diana» стал наиболее успешным студийным альбомом, продержавшийся на втором месте в Billboard 200 на протяжении 3 недель. Только в США его продали 6 миллионов копий.

В конце 1980 года в Топ-10 попал ещё один хит Дайаны Росс — главная тема к фильму «It’s My Turn». В следующем году она сотрудничала с Лайонелом Ричи над композицией «Endless Love». Эта песня была отмечена премией Оскар, признана синглом номер 1 в мире и стала последним хитом, записанным на Motown Records. Росс казалось, что руководство лейбла, в особенности Горди, не дают ей свободно самовыражаться, держат в определённых рамках, поэтому певица подписала контракт на 20 миллионов долларов с RCA. В то время это была баснословная сумма, которую когда-либо получал музыкальный исполнитель. Впоследствии столь крупные сделки проводили лишь Майкл Джексон, Мадонна, Джанет Джексон и Уитни Хьюстон. Когда сингл «Endless Love» попал на первое место чартов, Дайана Росс стала первой в истории певицей, чьи композиции 6 раз возглавляли Billboard Hot 100 (оттеснив Шер с её 4 композициями, Барбару Стрейзанд с 4, Донну Саммер с 4 и Оливию Ньютон-Джон тоже с 4 композициями). Дуэт Росс и Ричи, исполнивших «Endless Love», по-прежнему считается самым успешным в истории поп-музыки.

1980-е — 1990-е гг.

Дебютным альбомом Дайаны Росс на лейбле RCA стал платиновый «Why Do Fools Fall in Love» (1981). Целых 3 композиции с этого диска вошли в Топ-10. Среди них: ремейк знаменитой песни 1956 года Фрэнки Лаймона и «The Teenagers» — «Why Do Fools Fall in Love», а также триумфальный сингл «Mirror Mirror».

В 1983 году Дайана Росс воссоединилась в творческом союзе с бывшими участницами «The Supremes» Мэри Уилсон и Синди Бёрдсонг. Вместе они снялись в телепрограмме «Motown 25: Yesterday, Today, Forever», где певицы исполнили свой знаменитый хит 1969 года «Someday We’ll Be Together». Во время съёмок Росс и Уилсон поссорились между собой, едва не дошло до потасовки. Сказалось и недостаточное количество репетиций. Кроме того, первоначально планировалось, что в программе прозвучат 4 композиции, но Росс решила, что и одной будет достаточно. Несмотря на то, что из финальной версии программы все инциденты удалили, это не осталось незамеченным журналистами.

В том же году Дайана Росс дала живой концерт в Центральном парке, доходы от которого были пущены на дальнейшую раскрутку Росс как певицы. Шоу транслировал кабельный телеканал Showtime. На концерт пришли 300 тысяч зрителей. Через 15 минут после начала выступления пошёл ливень, выступление пришлось прервать. Концерт продолжили на следующий день, но на нём собралось уже полмиллиона (а, по некоторым данным, 800 тысяч) человек. Это был один из самых многочисленных бесплатных шоу за всю историю парка. Хотя запомнился этот концерт и неприятными инцидентами. Во время выступления Росс и сразу после него в Центральном парке стали хулиганить группы неформалов, состоящие в основном из молодых людей. От действий молодчиков пострадали более сотни человек. Некоторые жертвы позже подали в суд на власти Нью-Йорка, обвиняя их в неспособности организовать адекватную охрану мероприятия. В результате исков администрация города потеряла несколько миллионов долларов.

На RCA Росс записала ещё несколько популярных синглов: написанный Майклом Джексоном и отмеченный номинацией Грэмми «Muscles» (1982), и «So Close» (1983), и «All of You» (1984), и «Swept Away» (1984), и «Missing You» (1985), и «Eaten Alive» (1985), и «Chain Reaction» (1986). Среди альбомов, записанных на RCA, «золотые» «All The Great Hits», «Silk Electric», «Diana Ross Anthology» и «Swept Away». В 1980-е гг. Росс имела грандиозный успех не только в США, но и за океаном. В 1989 году она прекратила сотрудничество с RCA и вернулось под крыло Motown Records, став совладельцем лейбла.

В 1989 Дайана Росс выпустила первый, за последние 8 лет, альбом на Motown — «Workin’ Overtime», спродюсированный Нилом Роджерсом. Несмотря на то, что одноимённый хит поднялся на вершину ритм-н-блюз чарта, сам альбом американская поп-аудитория не приняла. Не слишком успешными в США были и последующие альбомы — «The Force Behind the Power» (1991), «Take Me Higher» (1995) и «Every Day is a New Day» (1999).

В Великобритании и Европе её поздние альбомы, записанные на Motown, котировались. В десятку лучших синглов британского хитпарада вошли «When You Tell Me That You Love Me» (1991), «One Shining Moment» (1992), «Not Over You Yet» (1999). Также, в Топ-20 или Топ-40 попали такие композиции, как «Heart (Don’t Change My Mind)» (1992), «Your Love» (1994), «The Best Years of My Life» (1994), «Take Me Higher» (1995), «Gone» (1995), «I Will Survive» (1996), «In the Ones You Love» (1996). Популярность Росс за границей доказала, что она всё ещё является востребованным музыкантом. Дайану Росс пригласили выступить в перерыве игры Super Bowl XXX в 1996 году. В 1999 Росс была названа самой успешной певицей в истории музыкальных чартов Великобритании. В конечном счёте позже это почётное звание перешло от Росс к Мадонне. В 2002 году Дайана Росс покинула Motown.

Дайана Росс вернулась к съёмкам в фильме телекомпании ABC «Out of Darkness» (1994), в котором сыграла женщину страдающую от шизофрении. За эту роль её номинировали на Золотой глобус. В 1999 году Росс снялась в паре с молодой ритм-н-блюз-певицей Brandy в телефильме ABC «Double Platinum», истории о матери-певице, увлёкшейся гастролями и совсем не заботившейся о собственной дочери.

В 1995 году дала 2 концерта в Москве в рамках «Евро-Азиатского турне» (Греция, Турция, Россия, Швеция, Румыния).

Последние годы и текущие проекты

В сентябре 1999 года Дайану Росс пригласили вести церемонию MTV Video Music Awards. Росс шокировала аудиторию, когда прикоснулась к открытой груди рэпперши Lil’ Kim, изумлённая откровенным нарядом последней. Через месяц после этого случая Дайану росс задержали в лондонском аэропорту Хитроу за нападение на женщину-секьюрити. Певица уверяла, что была подвергнута насилию во время личного досмотра и применила силу. В ответ, её обвинили в попытке прикоснуться к груди охранницы. Через некоторое время Росс была отпущена из-под ареста.

В 2000 году Росс объявила о гастролях воссоединившихся «The Supremes» (с Мэри Уилсон и Синди Бёрдсонг). Турне назвали «Return to Love». Но Уилсон и Бёрдсонг отказались участвовать в турне, не согласившись с размерами гонораров: Уилсон обещали 3 миллиона долларов, Бёрдсонг — 1 миллион, в то время как сама Росс должна была получить 15 миллионов. Тогда в гастроли отправились другие бывшие участницы «The Supremes» Линда Лоуренс и Шерри Пейн, которые, правда, никогда вместе с Росс не выступали, а пришли в коллектив уже после её ухода в сольную карьеру. Турне успешно открылось концертом в Филадельфии, но затем его пришлось отменить из-за слабого спроса на билеты.

В декабре 2002 года Дайану Росс арестовали в Аризоне за вождение в нетрезвом виде. Певица не отрицала содеянного, за что её приговорили к двум дням тюрьмы, которые она отсидела неподалёку от своего дома в Гринвиче, штат Коннектикут.

В 2005 Дайана Росс снова появилась в музыкальных чартах. Она исполнила на пару с Бобом Стюартом композицию «I Got a Crush on You» для его альбома «The Great American Songbook». Сингл поднялся на 19 строчку хитпарада современной музыки. Ещё один творческий союз Росс заключила с Westlife. Они сделали ремейк её хита 1991 года «When You Tell Me You Love Me», который как и в прошлом достиг второй строчки в британском музыкальном хитпараде.

В июне 2006 года Motown выпустил альбом Дайаны Росс «Blue», вобравший в себя коллекцию джаз-композиций, записанных после съёмок певицы в фильме «Леди поёт блюз». В чартах альбом «Blue» поднялся до второго места. В августе было объявлено, что Росс запишет на лейбле EMI (Angel Records) студийный альбом в стиле классического рока и соул. Альбом «I Love You» сначала стали продавать за океаном (релиз состоялся 2 октября), и только в январе 2007 его увидела Северная Америка уже под лейблом Manhattan Records/EMI. Новый альбом поднялся до 32 места в чарте поп-альбомов (обеспечив Росс попадание в Топ-40 американских поп-альбомов впервые с 1984 года, после выхода «Swept Away»), а журнал Billboard присвоил ему статус Hot Shot Debut’а. Альбом «I Love You» разошёлся тиражом более чем 100 тысяч экземпляров в США и 38 тысяч в Великобритании.

В январе 2007 Росс приняла участие в ряде телешоу в США, на которых рекламировала свой новый альбом. Весной она начала концертный тур по США, а в мае отправилась с гастролями в Европу. Певица также снялась в 6-м сезоне программы American Idol в качестве наставника конкурсантов.

На церемонии BET Awards-2007 Росс получила Награду за достижения в жизни, которую ей вручила певица Алишия Кис. Стиви Уандер вместе с другими музыкантами сделали и исполнили кавер-версии некоторых популярных шлягеров Дайаны Росс, воздав таким образом должное её творчеству. В том же году комитет престижного Kennedy Center Honors преподнёс ей Награду за вклад в развлекательные мероприятия, признав превосходную карьеру певицы, влияние на музыку и вклад в американскую культуру. На торжественной церемонии награждения в декабре в честь Росс выступали Ванесса Уильямс и победительница American Idol Джордин Спаркс.

В феврале 2008 года Дайану Росс пригласили читать лекции в The Hobby Center в Хьюстоне. Тематика лекций предполагала рассказ о наиболее ярких и влиятельных личностях, обсуждение их жизни и воздействия на окружающих. В ходе состоявшихся бесед Росс призналась, что вряд ли снова когда-либо будет сниматься в кино.

Личная жизнь

Дайана Росс была вторым по счёту ребёнком в баптистской семье из 6 детей. Отца звали Фред Росс, мать — Эрнестин Мотен. Сёстры Барбара и Рита никогда не занимались шоу-бизнесом (первая стала врачом, вторая — школьным учителем). Брат Артур «T-Boy» Росс стал успешным композитором (работал на Motown), писал песни для Марвина Гея, «The Jackson 5» и др. Самый младший брат Уилберт «Chico» Росс колесил вместе с Дайаной и работал на подтанцовках. Ещё одного брата Фреда убили вместе с женой (их трупы обнаружили в одном из подвалов Детройта). Когда Дайана Росс была подростком, её родители разошлись и развелись. Мать позже повторно вышла замуж. Отец умер в ноябре 2007, мать скончалась в ноябре 1984.

Как и её отец, Росс училась в технической средней школе Детройта. Она закончила её в январе 1962, на семестр раньше чем одноклассники.

Дайана Росс вышла замуж в августе 1971 года. Её избранником стал музыкальный менеджер Роберт Эллис Сильберстайн. В 1977 году они развелись. Росс встречалась с актёром Райаном О’Нилом, а также рок-музыкантом, участником группы «Kiss» Джином Симмонсом. В октябре 1985 года вышла замуж за норвежского бизнесмена Арне Несс-младшего, с которым развелась в 2000.

У Дайаны Росс 5 детей: трое (Ронда Росс Кендрик (1971), Трэйси Эллис Росс (1972) и Чадни Росс (1975)) — от брака с Робертом Сильберстайном; двое (Росс Арне Несс (1987) и Эван Олав Несс (1988)) — от брака с Арне Нессом.

В результате грамотных бизнес-инвестиций и правильного управления доходами Росс, по оценкам экспертов, сейчас владеет состоянием в 150 миллионов долларов.

Согласно завещанию Майкла Джексона, скончавшегося в 2009 году, Дайана Росс станет опекуном его детей, если мать Джексона будет недееспособна к их воспитанию.

Награды, премии и номинации

• 1965 — Грэмми — Лучшая композиция в стиле ритм-н-блюз, «Baby Love» (номинация)
• 1966 — Грэмми — Лучшее вокальное выступление в стиле рок-н-ролл, «Stop! In the Name of Love» (номинация)
• 1971 — Грэмми — Лучшее выступление поп-певицы, «Ain’t No Mountain High Enough» (номинация)
• 1973

  Золотой глобус — Самый многообещающий новичок (победа)

  Золотой глобус — Лучшая актриса, «Леди поёт блюз» (номинация)

• Оскар — Лучшая актриса, «Леди поёт блюз» (номинация)
• 1974

  American Music Awards — Женский альбом-фаворит в стиле поп /рок, «Touch Me in the Morning»

  Грэмми — Лучшее женское вокальное выступление в стиле поп, «Touch Me in the Morning» (номинация)

  BAFTA — Лучшая актриса, «Леди поёт блюз» (номинация)

• 1976 — Оскар — Лучшее женское вокальное выступление в стиле поп, «Do You Know Where You’re Going To (Theme from Mahogany)» (номинация)
• 1977

  Tony Awards — Лучший музыкальный концерт, «An Evening With Diana Ross»

  Грэмми — Лучшее женское вокальное выступление в стиле ритм-н-блюз, «Love Hangover» (номинация)

• 1978 — Грэмми — Лучшее женское вокальное выступление в стиле ритм-н-блюз, «Your Love is So Good For Me» (номинация)
• 1979

  Saturn Awards — Лучшая актриса, «The Wiz» (номинация)

  Грэмми — Лучшее вокальное выступление дуэтом или с группой в стиле поп, «Ease On Down the Road» (с Майклом Джексоном) (номинация)

• 1980 — American Music Awards — Любимая певица в стиле ритм-н-блюз/соул
• 1981

  American Music Awards — Любимый исполнитель в стиле ритм-н-блюз/соул, «Upside Down»

  Грэмми — Лучшее женское вокальное выступление в стиле ритм-н-блюз, «Upside Down» (номинация)

  Cable Ace Awards — Главное развлекательное мероприятие

• 1982

  American Music Awards — Лучший поп /рок сингл, «Endless Love» (c Лайонел Ричи)

  American Music Awards — Лучший ритм-н-блюз /соул сингл, «Endless Love» (c Лайонел Ричи)

  Грэмми — Лучшее вокальное выступление дуэтом или с группой в стиле поп, «Endless Love» (c Лайонел Ричи) (номинация)

  Грэмми — Запись года, «Endless Love» (c Лайонел Ричи) (номинация)

• 1983

  Грэмми — Лучшее женское вокальное выступление в стиле ритм-н-блюз, «Muscles» (номинация)

  American Music Awards — Любимая певица в стиле ритм-н-блюз/соул

• 1995 — Золотой глобус — Лучшее игра актрисы в мини-сериале или кинофильме для ТВ, «Out of Darkness» (номинация)
• 2004 — TV Land Awards — Самое незабываемое телепредставление, «1983 Concert in Central Park»

Почётные награды

• 1970 — NAACP Image Awards — Эстрадная артистка года
• 1976 — Billboard Award — Эстрадная артистка столетия
• 1982 — Голливудская аллея славы — Открыта звезда за сольную музыкальную карьеру (6712)
• 1993 — Книга рекордов Гиннеса — Самая успешная певица всех времён и народов
• 1994

  Голливудская аллея славы — Открыта звезда за музыкальную карьеру в составе «The Supremes» (7060)

  MIDEM (World Music Market) — Награда за достижения в жизни

• 1995 — Soul Train Music Awards — Премия наследия
• 1996

  Billboard — Артистка века

  World Music Awards — Награда за достижения в жизни

• 1998 — Songwriters Hall of Fame — Премия автору хитов
• 1999 — BET Walk of Fame — Звезда
• 2000 — National Academy of Recording Arts and Sciences (NARAS) — Награда героев
• 2003

  UK Capital Awards — Легендарная певица

  National Association of Black Owned Broadcasters — Награда за достижения в жизни

• 2007

  BET Music Awards — Награда за достижения в жизни

  Kennedy Center Honors — Награда Центра исполнительных видов искусств Джона Ф. Кеннеди за вклад в развлекательные мероприятия

Почётные звания

• 1988 — Rock & Roll Hall of Fame — член группы «The Supremes» наряду с Флоренс Баллард и Мэри Уилсон
• 1996 — Soul Train Hall of Fame
• 1998 — Vocal Group Hall of Fame — член группы «The Supremes»
• 1999 — Grammy Hall of Fame — «Where Did Our Love Go» с «The Supremes»
• 2001 — Grammy Hall of Fame — «Stop! In the Name of Love» с «The Supremes»

Соло дискография

Синглы, попавшие в десятку лучших

Указанные синглы попали в топ-10 поп-синглов либо в США (Billboard Hot 100), либо в Великобритании (UK Singles Chart).

• 1970 — «Ain’t No Mountain High Enough» (US #1, UK #6)
• 1970 — «Remember Me» (UK #7)
• 1971 — «I’m Still Waiting» (UK #1)
• 1971 — «Surrender» (UK #10)
• 1973 — «Touch Me in the Morning» (US #1, UK #9)
• 1973 — «All Of My Love» (UK #9)
• 1974 — «You Are Everything» (с Марвином Геем) (UK #5)
• 1975 — «Theme From Mahogany (Do You Know Where You’re Going To)» (US #1, UK #5)
• 1976 — «Love Hangover» (US #1, UK #10)
• 1980 — «Upside Down» (US #1, UK #2)
• 1980 — «I’m Coming Out» (US #5)
• 1980 — «My Old Piano» (UK #5)
• 1980 — «It’s My Turn» (US #9)
• 1981 — «Endless Love» (с Лайонел Ричи) (US #1, UK #7)
• 1981 — «Why Do Fools Fall in Love» (US #7, UK #4)
• 1982 — «Mirror Mirror» (US #8)
• 1982 — «Work That Body» (UK #7)
• 1982 — «Muscles» (US #10)
• 1985 — «Missing You» (US #10)
• 1986 — «Chain Reaction» (UK #1)
• 1991 — «When You Tell Me That You Love Me» (UK #2)
• 1992 — «One Shining Moment» (UK #10)
• 1999 — «Not Over You Yet» (UK #9)
• 2005 — «When You Tell Me That You Love Me» (с Westlife) (UK #2)

Альбомы, попавшие в десятку лучших

Указанные альбомы попали в топ-10 поп-альбомов либо в чартах США, либо в чартах Великобритании.

• 1971 — «I’m Still Waiting» («Surrender») (UK #10)
• 1973 — «Lady Sings the Blues» (US #1)
• 1973 — «Touch Me in the Morning» (US #5; UK #7)
• 1973 — «Diana & Marvin» (с Марвином Геем) (US #26; UK #6)
• 1976 — «Diana Ross» (US #5; UK #4)
• 1976 — «Diana Ross’ Greatest Hits» (UK #2)
• 1979 — «20 Golden Greats» (UK #2)
• 1980 — «diana» (US #2)
• 1981 — «Endless Love» (US #9)
• 1993 — «One Woman: The Ultimate Collection» (UK #1)
• 1995 — «Take Me Higher» (UK #10)

Фильмография

Фильмы

• «The T.A.M.I. Show» (1965) (документальный) (с «The Supremes»)
• «Beach Ball» (1965) (c «The Supremes»)
• «The Happening» (1967) Песня: «The Happening» (с «The Supremes»)
• «Леди поёт блюз» (1972)
• «Mahogany» (1975)
• «Виз» (1978) — Дороти Гейл
• «It’s My Turn» (1980) Песня: «It’s My Turn»
• «Endless Love» (1981) Песня: «Endless Love»
• «The Land Before Time» (1988) Песня: «If We Hold On Together»

Телепроекты

• «Out of Darkness» (1994)
• «Double Platinum» (1999)
• «American Idol» (6 сезон) (2007)

Ссылки

Музыка   Кино   Телевидение   США

Отрывок, характеризующий Росс, Дайана

– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.