Ростислав Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ростислав Иванович (?-1189) — безудельный князь из первой галицкой династии, сын Ивана Берладника.

Ростиславу покровительствовал смоленский князь Давыд Ростиславич. Во время его пребывания у Давыда пришли к нему послы из Галича, где властвовал тогда венгерский королевич Андраш, сын Белы III, с предложением принять своё родовое княжество, в котором после смерти Ярослава Осмомысла (1187) шла ожесточённая борьба за власть. Ростислав охотно принял предложение и явился под Галич. Но далеко не все галичане хотели видеть Ростислава своим князем, и для завладения Галичем нужна была упорная борьба. Дружинники стали уговаривать его вернуться назад, но Ростислав заявил, что он решил «голову свою положити в отчине своей», и вступил в неравный бой против венгров, окончившийся полным истреблением дружины и его пленением, после чего «угры приложили зелье смертное к ранам» Ростислава, и он скончался.



См. также

Напишите отзыв о статье "Ростислав Иванович"

Отрывок, характеризующий Ростислав Иванович

Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.