Ростовское море

Ростовское мореРостовское море

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> К:Карточка на геокаре: исправить: Впадающие реки К:Карточка на геокаре: исправить: Вытекающие реки

</tt>

Ростовское море
47°18′36″ с. ш. 39°47′38″ в. д.47.31000° с. ш. 39.79389° в. д. / 47.31000; 39.79389
Ростовское море в 2010 году. Вид с дамбы.
Страна	Россия Россия
Регион	Ростовская область
Объём	0,01 км³
Год наполнения	1971
Ростовское море
Ростовское море

К:Водные объекты по алфавиту

Ростовское море — небольшое водохранилище на балке Камышеваха на северной окраине Ростова-на-Дону.

Предыстория

В начале XX века Темерник считался судоходной рекой. Однако развитие города Ростова-на-Дону способствовало загрязнению реки. На состояние Темерника сильно повлияло строительство заводов «Ростсельмаш», «Роствертол» и др. Начиная с 1929 года процесс загрязнения принял практически необратимый характер. Попытки его очистки не приносили ощутимого успеха из-за того, что вся река к тому моменту уже была полностью зарегулирована мелкими водохранилищами. В 60-х годах ХХ века было принято решение строить водохранилище «Ростовское море», главной целью которого была очистка реки Темерник.

История строительства

Суть идеи была в том, чтобы залповыми сбросами воды до 10 м³/с просто промывать русло Темерника напором воды. Но здесь изначально была сложность в том, что необходимой ёмкости в 10 миллионов кубов это водохранилище не могло набрать — просто не хватало воды. И тогда решили сделать отвод воды из небольшого затончика на реке Аксай, где и поставили небольшую плавучую насосную станцию, которая подавала воду на высоту сто метров, а затем в темерницкий тракт. Но из-за разности высот вода просто размыла бы всё, что там находится, и поэтому между Ростовским морем и местом подачи было построено 6 прудов, которые выполняли функции как зоны отдыха, так и своеобразного буфера. Предполагалось, что как минимум раз в квартал будет проводиться промывка русла Темерника, и при этом не будет оказано никакого влияния на Дон. А в остальное время сток из него должен был выполнять функции санитарной промывки.

Но была маленькая деталь, которая всё испортила: строители не учли тот факт, что на выходе из вновь построенного водохранилища находится ракушечник, через который вода просто уходила в грунт. Сначала его попытались изолировать, закрыв полиэтиленовой плёнкой, однако она очень быстро разрушилась. В результате сделали глиняно-силикатную изоляцию. Из-за этого Ростовское море было введено в эксплуатацию на два года позже запланированного — только в 1971 году. После того как была проведена первая эффективная промывка, Совмин РСФСР принял решение о строительстве двух водохранилищ в Северном жилом массиве. При этом исходили в основном из того, что жителям бурно застраивающегося СЖМ просто далеко ездить на Левбердон, а купаться-то хочется. Поэтому правобережная часть их изначально проектировалась как пляжная зона, и в 1976 году они были сданы. Но строились они по естественному руслу балки, и поэтому, скажем, остров, напротив которого находится Сурб-Хач, всё-таки природного происхождения. Однако все эти сооружения строились на притоках Темерника, а для полного комплекса необходимо было ещё и строительство водохранилища в районе Северного кладбища. Был даже разработан проект, но в результате изысканий пришли к выводу, что его нельзя реализовать, иначе всё кладбище утечёт в Дон. И поэтому решили оставить всё как есть.

Затем начались проблемы другого плана — активная застройка садовых участков, которые влезли даже на плотину, промышленные предприятия не только продолжили, но и увеличили сбросы в русло Темерника.

А тем временем искусственные водоёмы всё более интегрировались в экосистему, начали зарастать водорослями, накапливать ил и промышленные сбросы, становиться всё менее пригодными для отдыха и рыбной ловли. В конечном счёте, если Ростовское море ещё в более или менее нормальном состоянии (поскольку является федеральной собственностью), то северные водохранилища уже давно стали мёртвыми. По словам замдиректора ГУ «Южводхоз» (строителя и проектировщика всех этих сооружений) Константина Коробейникова, причиной этого стало то, что водохранилища начиная примерно с 1986 года остались бесхозными из-за межминистерских разногласий, не проводилось ни ремонта, ни чистки, ни даже текущего обслуживания.

Ссылки

• [www.7c.ru/archive/493.html Зачем Ростову море?]

Отрывок, характеризующий Ростовское море

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.