Ростовщик (фильм)
| Ростовщик | |
| The Pawnbroker | |
 | |
| Жанр |
психологическая драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Филип Лэнглер |
| Автор сценария |
Мортон С. Файн |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Landau Company |
| Длительность |
116 мин. |
| Бюджет |
$500 тыс. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ростовщик» (англ. The Pawnbroker) — американская чёрно-белая психологическая драма режиссёра Сидни Люмета по одноимённому роману Эдварда Льюиса Уолланта (1961). Премьера фильма состоялась в июне 1964 года в рамках Берлинского кинофестиваля.
Заглавную роль исполняет Род Стайгер, удостоенный за неё многочисленных наград, в том числе «Серебряного медведя» Берлинале, премии Британской киноакадемии и номинаций на премии «Оскар» и «Золотой глобус». В 2008 году «Ростовщик» был включён в Национальный реестр фильмов США, обладая «культурным, историческим или эстетическим» значением.
Содержание
Сюжет
После прихода Гитлера к власти немецкий еврей Сол Назерман, профессор университета, вместе со всей семьёй попадает в концлагерь. У него на глазах умирают оба ребёнка, а жену насилуют нацистские офицеры.
Проходят годы и Назерман открывает ростовщическую лавку в Восточном Гарлеме. Однако прошлое сделало Сола подозрительным и недоверчивым к окружающим его людям.
Назерману помогает пуэрториканец Хесус Ортис, который боготворит своего начальника, но после общения с социальным работником Мэрилин Бёрчфилд он резко меняет своё отношение к ростовщику.
Однажды Назерман узнаёт, что рэкетир Родригес использует его лавку как прикрытие. Настоящим источником дохода Родригесу служит проституция. Помня об унижении жены, Сол не желает принимать в этом никакого участия. Это приводит к стычке с Родригесом. В перестрелке Ортис получает пулю, предназначавшуюся Назерману, и умирает на руках у ростовщика.
В ролях
- Род Стайгер — Сол Назерман
- Хайме Санчес — Хесус Ортис
- Брок Питерс — Родригес
- Джеральдина Фицджеральд — Мэрилин Бёрчфилд
- Тельма Оливер — подружка Ортиса
- Маркета Кимбрелл — Тесси
- Барух Люмет — Мендель
- Хуано Эрнандес — мистер Смит
- Линда Гейзер — Рут
- Нэнси Р. Поллок — Берта
- Раймон Сен-Жак — Танджи
- Джон МакКарри — Бак
- Эд Морхауз — Робинсон
- Юсебия Косм — миссис Ортис
- Уоррен Финнерти — Саварис
Дебютную эпизодическую роль прохожего на улице исполнил молодой Морган Фримен.
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Сидни Люмет
- Сценаристы: Мортон С. Файн, Дэвид Фридкин
- Продюсеры: Филип Лэнглер, Роджер Льюис
- Композитор: Квинси Джонс
- Оператор-постановщик: Борис Кауфман
- Монтажёр: Ральф Розенблум
- Художник-постановщик: Ричард Силберт
- Художник по костюмам: Анна Хилл Джонстоун
- Гримёр: Билл Херман
- Звукорежиссёры: Джек Фицстивенс, Алан Хейм, Деннис Мейтланд, Джеймс Пердю
Создание
«Ростовщик» — первый американский кинофильм, показавший обнажённую по пояс женщину. Так как фильм снимался не в цвете, вместо крови использовался шоколадный сироп.
В своём интервью в 1999 году актёр Род Стайгер рассказал, что его безмолвный крик в финале фильма скопирован с лиц на картине Пабло Пикассо «Герника» (1937).
Во время прогулок по Нью-Йорку Назерман проходит мимо афиши фильма режиссёра Брайана Форбса «Угловая комната» (1962), в котором играл актёр Брок Питерс, сыгравший в «Ростовщике» рэкетира Родригеса.
На роль Мэрилин Бёрчфилд претендовала актриса Ким Стенли.
Музыка, в первый раз доносящаяся из радиоприёмника в сцене между Ортисом и его подружкой (Soul Bossa Nova), впоследствии была воспроизведена Куинси Джонсом как главная тема к фильмам об Остине Пауэрсе. Также в фильме используется «I Don’t Wanna Be a Loser» в исполнении Лесли Гор.
Награды и номинации
- 1964 — Берлинский кинофестиваль:
- премия ФИПРЕССИ — Сидни Люмет
- Серебряный медведь за лучшую мужскую роль — Род Стайгер
- номинация на Золотого медведя — Сидни Люмет
- 1965 — Номинация на премию «Оскар» за лучшую мужскую роль — Род Стайгер
- 1966 — Номинация на премию «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль — Род Стайгер
- 1966 — Премия «Бодил» за лучший не-европейский фильм — Сидни Люмет
- 1966 — Премия Американской гильдии сценаристов за лучший сценарий американской драмы — Мортон С. Файн и Дэвид Фридкин
- 1966 — Номинация на премию Режиссёрской гильдии США за выдающийся режиссёрский вклад в кинематограф — Сидни Люмет
- 1966 — Laurel Awards:
- 3-е место за исполнение мужской драматической роли — Род Стайгер
- номинация на премию Golden Laurel за лучшую драму
- 1967 — Премия BAFTA:
- лучший иностранный актёр — Род Стайгер
- номинация на премию ООН — Сидни Люмет
- 2008 — Внесение в Национальный реестр фильмов Национального совета США по сохранности фильмов.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ростовщик (фильм)"
Ссылки
- «Ростовщик» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v37529 Ростовщик] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий Ростовщик (фильм)
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
