Ростропович, Леопольд Витольдович
| Леопольд Витольдович Ростропович | |
 Леопольд Ростропович с супругой | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Награды |
|
Леопо́льд Витольдович Ростропо́вич (26 февраля 1892 — 31 июля 1942) — советский виолончелист, педагог и дирижёр, профессор Саратовской и Азербайджанской консерваторий. Отец Мстислава Ростроповича.
Содержание
Биография
Родился в семье пианиста и педагога Витольда Ганнибаловича Ростроповича в Воронеже, куда тот прибыл в конце 1870-х годов. Мать — Матильда Александровна Пуле.
В 1910 году в возрасте 18 лет окончил Петербургскую консерваторию с золотой медалью, после чего отправляется в турне по Европе, посещает Польшу, Францию и Англию. В 1911 году возвращается в Россию.
После революции остаётся без работы. В 1925 году азербайджанский композитор Узеир Гаджибеков приглашает его в Баку. С 1925 по 1931 год Ростропович — профессор Азербайджанской консерватории. Проводил у себя на квартире репетиции струнного квартета, созданного из профессионалов-исполнителей — преподавателей Азербайджанской государственной консерватории (Ю. Эйдлин, Н. Цимберов, В. Адамский), и сам играл в его составе. Это был первый струнный квартет в истории азербайджанского музыкального искусства.
Осенью 1931 года вместе с семьёй переехал в Москву, где давал концерты и одновременно преподавал в школе имени Гнесиных. В 1935 году ему было присвоено звание Заслуженного артиста РСФСР.
В начале Великой Отечественной войны семья эвакуировалась в Оренбург, где Ростропович преподавал в музыкальном училище и подрабатывал игрой в кинотеатре. 31 июля 1942 года умер от сердечного приступа[1].
Семья
Был женат на Софье Николаевне Федотовой (1891—1971) — профессиональной пианистке, происходившей из оренбургской музыкальной семьи[2].
Дочь — Вероника Леопольдовна Ростропович (1925—2006).
Сын — Мстислав Леопольдович Ростропович (1927—2007).
Память
В 1997 году после преобразования оренбургского музыкального училища в институт искусств, ему было присвоено имя Леопольда и Мстислава Ростроповичей.
Напишите отзыв о статье "Ростропович, Леопольд Витольдович"
Примечания
Ссылки
- [1001.ru/books/symphony/issue4/ Кое что о предках]
Отрывок, характеризующий Ростропович, Леопольд Витольдович
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
