Ротан, Ян

Ян Ротан

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ян Филипп Ротан (нидерл. Jan Philipp Roothaan, (23 ноября 1785 года — 8 мая 1853 года) — генерал Общества Иисуса (иезуиты), двадцать первый по счёту глава ордена и третий после его восстановления в 1814 году.

Ян Ротан родился 23 ноября 1785 года в Амстердаме. Он был младшим ребёнком в семье, которая перешла в католицизм из кальвинизма. Получил хорошее образование, после окончания гимназии в течение 4 лет обучался в высшей школе Athenaeum Illustre.

Служа министрантом в католической церкви познакомился с некоторыми священниками — бывшими иезуитами (Общество было распущено в 1773 году). Юноша глубоко принял идеи иезуитов и выразил горячее желание присоединиться к обществу, в связи с чем ему посоветовали направиться в Россию, где благодаря покровительству императрицы Екатерины II иезуиты продолжали свою деятельность.

В 1804 году он переехал в Динабург (ныне Даугавпилс, Латвия), где поступил в иезуитский новициат. В 1806 году он был принят в Общество Иисуса, после чего три года преподавал в иезуитской гимназии Динабурга. Затем он переехал в Полоцк, где был рукоположён во священники в 1812 году. Ян Ротан отличался глубоким знанием философии и теологии, он также был полиглотом, кроме родного голландского свободно владел польским и французским, читал тексты на греческом, латыни и иврите.

Буллой от 7 августа 1814 года «Sollicitudo omnium ecclesiarum» папа Пий VII восстановил Общество Иисуса во всех его правах и привилегиях. С 1816 по 1820 год Ян Ротан работал как преподаватель в Орше, параллельно вёл пастырскую работу в католическом приходе.

В 1820 году иезуиты были изгнаны из России. Ротан направился в швейцарский Бриг, где продолжал преподавать. Вскоре он был назначен ректором вновь созданного колледжа в Турине и вице-провинциалом ордена иезуитов в Италии.

После смерти в январе 1829 года генерала ордена Луиджи Фортиса была созвана 21-я Генеральная конгрегация Общества Иисуса. 9 июля Ян Ротан был избран новым главой Общества. Главной заслугой Ротана на посту генерала ордена стало восстановление ряда важных правил и традиций иезуитов, существовавших до роспуска — ежегодные послания, строгие и определённые правила допуска к обетам в ордене и т. д. При нём было восстановлено общество болландистов.

Под управлением Ротана орден постепенно восстанавливался, открывались новые школы, улучшалась интеллектуальная и духовная формация членов Общества. Общее число иезуитов за период руководства орденом Ротана выросло с 2137 до 5209 человек, а число иезуитских колледжей с 55 до 100. Иезуиты вновь начали вести миссионерскую деятельность в Америке, Африке и Азии. Сохранению и укреплению внутреннего духа общества посвящено 9 из 11 циркулярных писем Ротана. В 1850 году начал выпускаться журнал La Civiltà Cattolica. Были переизданы Духовные упражнения св. Игнатия Лойолы, к которым Ротан написал предисловие и комментарии. Во время Революции 1848—1849 годов был вынужден временно бежать из Рима, после подавления революции вернулся в город вместе с папой Пием IX.

Ян Ротан скончался 8 мая 1853 года. Его преемником был избран бельгиец Петер Ян Бекс.

Литература

• «Ротан» //Католическая энциклопедия. Т.4. М.:2011. Ст. 395—396

Ссылки

• [www.newadvent.org/cathen/13182a.htm «Johann Philipp Roothaan» //Catholic Encyclopedia]

Предшественник: Луиджи Фортис

Генерал Общества Иисуса 1829 — 1853

Преемник: Петер Ян Бекс

Отрывок, характеризующий Ротан, Ян

– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.