Рота

Ро́та (от нем. Rotte) — тактическое формирование (подразделение) или воинская часть, при добавлении прилагательного — отдельная, в вооружённых силах некоторых государств мира.

В разных языках, в различный период времени, имела и имеет различные названия, в военном деле тех или иных государств:

• нем. Kompanie
• фр. Compagnie
• англ. Company

Ранее, в имперский период России, именовалось компания: например, Лейб-компания.

В ВС России штатная должностная категория командира роты — капитан; командира отдельной, а также учебной роты — майор.

История

Прототип роты появился в эпоху Античности и назывался лохос и насчитывал около 100 воинов. Лохосом командовал лохаг. Группа лохосов образовывала фалангу (полк). В древнем Риме лохосу соответствовала центурия (сотня) во главе с центурионом.

В славянских государствах роте соответствовала — сотня.

Российская империя

Сухопутные силы

Роты (компании) в батальоне (солдатского или пехотного полка петровских времён) делились на четыре плутонга, командовали ими капралы. Во главе роты стоял капитан (ротный командир). Он должен был «воспитывать» свою роту в военном отношении и для этого все «воинские порядки благоразуметь». Кроме командира роты, полагалось ещё три офицера, в чинах — поручик, подпоручик и прапорщик. Поручик был помощником ротного командира и должен был обо всём «во все дни подробно рапортовать» последнему. Подпоручик помогал поручику, прапорщик же обязан был нести в строю знамя; кроме того, он должен был «по вся дни посещать немощных» и ходатайствовать за нижних чинов «егда они в наказание впадут».

Среди начальников из низших чинов первое место занимали в роте два сержанта (унтер-офицера) — подпрапорщик и каптенармус, которым было «очень много дела в роте»; подпрапорщик имел своей задачей заменять при знамени прапорщика, каптенармус заведовал оружием и амуницией.

Офицерам места иметь по сему: капитан посередь роты, (под)поручику с правой стороны, фендриху, а буде нет, то сержанту, с левой, по концам роты. Всем сим стоять место в первой или другой шеренге спереди, отнюдь не стоять позади, дабы удобнее было видеть и повелевать. Поручику назади смотреть над всей линеей своей роты, капралам каждому у своего капральства с правой стороны той же шеренги стоять и смотреть над солдатами, чтобы то исправно было, что прикажет вышней офицер; сержанту у роты так поступать, как маеору в полку, каптенармусу и фуриру помогать порутчику позади.

— «Учреждение к бою по настоящему времени», 1708 г., с поправками рукою Петра I.

Согласно устава Павла Первого: «Полк состоит из двух баталионов. Каждый баталион состоит из одной гренадерской и пяти мушкетёрских рот. Каждая рота состоит из: 10 унтер-офицеров, трёх барабанщиков, 150 рядовых в ружьё, 12 сверхкомплектных. Итого 175 человек.»

Изменения происходили и позднее, так в соответствии с руководящими документами Военного ведомства, Сводом военных постановлений (книга V, статьи 406 — 408 и 473 — 490), Устава о внутренней службы в пехотных войсках и других, рота являлась строевой и хозяйственной единицей в пехоте, инженерных войсках и крепостной артиллерии Русской армии Вооружённых сил Российской империи. Рота разделялась на две полуроты и на четыре взвода, каждый взвод на отделения (по два в каждом взводе). А четыре роты составляли батальон.

Численный состав нижних чинов в пехотной роте пехотного полка определялся числом рядов:

• в мирное время полагалось 48;
• в военное время — 100.

Кроме того, было положено иметь безоружных военнослужащих, для исполнения различных хозяйственных обязанностей и офицерской прислуги:

• в мирное время — 4;
• в военное время — 15. Итого, всего в пехотной роте полагалось иметь рядовых (кроме унтер-офицеров) в мирное время — 100 человек личного состава, в военное время — 215 человек личного состава.

Во главе каждой роты стоял её командир. Ближайшие его помощники — младшие (субалтерн) офицеры и начальствующие из нижних чинов: фельдфебель и унтер-офицеры, из которых старшие, под названием взводных, заведуют взводами, а младшие — отделениями; при недостатке унтер-офицеров, заведование отделениями поручается ефрейторам.

Нестроевая рота состояла из всех обозных, мастеровых и других нестроевых нижних чинов пехотного полка, а её командир входил в состав чинов полкового штаба.

Строевая пехотная рота пехотного полка (пп) Русской армии по штату, утверждённому 6 мая 1910 года (штатная численность личного состава 226 человек) была четырёхвзводного состава, взвод (командир — старший унтер-офицер) состоял из четырёх отделений (командир — младший унтер-офицер). В каждом отделении по 11 нижних чинов.

По тому же штату, штатная численность нестроевой роты пп (одна в полку) составляла 251 человек личного состава.

В Вооружённых силах Российской Федерации численность личного состава (человек) роты различна в:

• мотострелковых войсках — от 60 до 101 человек;
• танковых войсках — от 31 до 41 человек;
• воздушно-десантных войсках — до 80 человек;
• строительных формированиях — до 250 человек;
• и так далее.

Морские силы

В 1837 году на флоте России были учреждены кондукторские роты при рабочих экипажах. В 1846 году их переименовали в учебные роты, а 1856 году учебные роты были преобразованы в Инженерное и артиллерийское училище Морского ведомства.

Франция

Рота мушкетёров

При д’Артаньяне в организации формирования мушкетёров произошёл качественный скачок: численность королевских мушкетёров увеличилась вдвое (штат роты был определен в 250 человек, а в какой-то момент она составляла даже 330 человек); при этом рота была разделена на две, затем на четыре бригады (взвода) под командованием бригадиров, которым были приданы по четыре суббригадира. Была построена казарма на улице Бак в Сен-Жерменском предместье — так называемый «Отель Мушкетёров» (до того мушкетёры жили на съёмных квартирах). «Отель» представлял собой комплекс из двух трехэтажных корпусов, между которыми располагался обширный двор, где привязывали лошадей. Рота стала совершенно самостоятельным подразделением со своим казначеем, священником, аптекарем, хирургом, шорником, оружейником, музыкантами; наконец, она получила собственное знамя и штандарт с девизом: «Quo ruit et lethum» — «С нами атакует смерть», в связи с чем были введены должности знаменщика и штандартоносца (1675). Получение и знамени (пехотного), и штандарта (кавалерийского) показательно в том отношении, что формирование, до сих пор причислявшееся к пехоте, было этим признано разом и пехотным, и кавалерийским. Д’Артаньян, строго и заботливо командовавший ротой, превратил её в род военной школы: дворяне поступали в неё возрасте 16-17 лет, и через 3-4 года службы могли получить должность лейтенанта или даже капитана армии. Те, кто предпочитал оставаться в роте, составляли привилегированную группу «стариков», включавшую 52 самых старых по возрасту мушкетёра. Королевские мушкетёры прославились на всю Европу и стали предметом подражания других властителей; многие молодые дворяне из-за рубежа стремились пройти «стажировку» в этом знаменитом формировании.

Наименования

В России моторизованные стрелковые, танковые и другие роты в подразделении (не отдельном батальоне и приравненных к нему формированиях) традиционно имеют сквозную нумерацию 1-я дорожная рота, 2-я дорожная рота, 3-я дорожная рота и так далее, сокращённо 1 мср, 1 тр, 1 автр, 2 дср, 3 рмо и так далее.

В странах NATO роты принято именовать по буквам (литера) латинского алфавита (рота «A» (Альфа) — 1-я, рота «B» (Браво) — 2-я, рота «C» (Чарли) — 3-я и так далее. Именования часто передаются фонетическим алфавитом НАТО, причём во время Второй мировой войны использовались иные обозначения: Able, Baker, Charlie, Dog, Easy, Fox… .

Состав

Рота состоит обычно из командования и нескольких взводов (кроме того, в отдельную роту (часть) могут входить и несколько самостоятельных отделений, не входящих ни в один из взводов), обычно она входит в состав батальона, но нередко существуют роты как самостоятельные формирования (воинская часть, В.ч.).

Численность личного состава роты в вооружённых силах (армия, авиация, флот и другие формирования) большинства государств мира — 18 — 280 военнослужащих в зависимости от страны, вида вооружённых сил, рода войск (сил), спецвойск и функционального назначения формирования.

Аналоги

• В артиллерии роте структурно соответствует батарея.
• В кавалерии роте структурно соответствует эскадрон (сотня).
• В авиации роте структурно соответствует авиационное звено.
• В пограничных войсках роте по статусу соответствует пограничная застава, (состоящая обычно не из взводов, а непосредственно из отделений), а также контрольно-пропускной пункт (отделение пограничного контроля). Должностная категория начальника заставы, по штату, (штатному расписанию) — «майор».

См. также

• Лейб-кампания
• Амазонская рота
• Центурия

Литература

• «Воинский устав о пехотной службе.», Санкт-Петербург, 1811 год.
• Илья Ульянов, «1812. Русская пехота в бою.», Москва, «Яуза», 2008 год, ISBN 978-5-699-29768-9

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• [mikv1.narod.ru/text/Ucrezdenie1946.htm «Учреждение к бою по настоящему времени», 1708 г..]
• Василий Геранин. [nvo.ng.ru/forces/2014-03-21/6_equality.html Без знака равенства]. Независимая газета (21.03.2014). — Сравнение вооружения инженерной роты СВ США и мотострелковой роты СВ России. Проверено 30 марта 2014.

Отрывок, характеризующий Рота

– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.