Барбиролли, Эвелин
| Эвелин Барбиролли | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Награды |
|
Э́велин Барбиро́лли (англ. Evelyn Barbirolli, урождённая Ротуэлл, англ. Rothwell; 24 января 1911, Уоллингфорд, ныне графство Оксфордшир — 25 января 2008) — английская гобоистка. Жена дирижёра Джона Барбиролли.
Начала учиться игре на гобое лишь в семнадцатилетнем возрасте, поступив в школу для девочек в деревне Колд-Эш в Западном Беркшире. Затем окончила Королевский колледж музыки по классу гобоя Леона Гуссенса; её соучеником был Бенджамин Бриттен, впоследствии привлекавший её к исполнению гобойных партий в ряде своих сочинений.
Эвелин Ротуэлл дебютировала в оркестре театра Друри-Лейн, замещая игравшего в нём Гуссенса. Затем она поступила в качестве второго гобоя в гастрольный оркестр Ковент-Гардена, которым руководил Джон Барбиролли. Возглавив в 1933 году Шотландский оркестр, Барбиролли пригласил молодую гобоистку уже за пульт первого гобоя. Ввиду сравнительно небольшой занятости в этом оркестре во второй половине 1930-х гг. Ротуэлл одновременно играла в оркестре Глайндборнского фестиваля, а иногда и в составе Лондонского симфонического оркестра. В этот же период она начала выступать как солист, и увлечённый ею Барбиролли аранжировал для неё несколько концертов из произведений Перголези, Корелли и Генделя.
В 1939 г. Барбиролли и Ротуэлл вступили в брак (после того, как Барбиролли развёлся наконец с предыдущей женой) и уехали в США, где он возглавил Нью-Йоркский филармонический оркестр. С этого времени, однако, Ротуэлл, продолжавшая пользоваться девичьей фамилией, сократила до минимума свои выступления с мужем, стремясь избежать обвинений в семейственности. Так продолжалось и после возвращения супругов в Англию в 1943 году. Среди немногочисленных совместных выступлений Барбиролли и Ротуэлл, однако, были несколько значительных: так, в 1948 г. в Зальцбурге они исполнили, вместе с Оркестром Халле, концерт для гобоя с оркестром Вольфганга Амадея Моцарта, который до этого на протяжении более чем столетия считался утраченным. В 1952 г. Эвелин Ротуэлл опубликовала книгу «Техника гобоя» (англ. Oboe Technique), в 1956 г. записала вместе с мужем концерт для гобоя с оркестром Ральфа Воан-Уильямса.
После смерти мужа в 1970 году Эвелин Барбиролли стала использовать его фамилию. Она вернулась к исполнительской деятельности, много преподавала в Королевской академии музыки. В 1974—1977 гг. вышел подготовленный ею трёхтомный «Спутник гобоиста» (англ. Oboist's Companion), а в 2002 г. — автобиографическая книга «Жизнь со знаменитым Джоном» (англ. Living with Glorious John).
В 1984 году. Эвелин Барбиролли была произведена в офицеры Ордена Британской империи.
Напишите отзыв о статье "Барбиролли, Эвелин"
Ссылки
- [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1576593/Lady-Barbirolli.html Некролог в газете Daily Telegraph] (англ.)
Отрывок, характеризующий Барбиролли, Эвелин
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
