Ротшильд, Джеймс Майер

Джеймс Майер Ротшильд
нем. Jakob Mayer Rothschild англ. James Mayer de Rothschild
Дата рождения:	15 мая 1792(1792-05-15)
Место рождения:	Франкфурт-на-Майне
Дата смерти:	15 ноября 1868(1868-11-15) (76 лет)
Компания	de Rothschild Freres
Награды и премии

Джеймс (Якоб) Майер Ротшильд (1792—1868) — самый младший из сыновей Майера Амшеля Ротшильда, банкир и предприниматель.

Биография

В 1812 году молодой Джеймс открывает в Париже фирму «de Rothschild Freres» (Братья Ротшильды).

Тогда, в самом начале своей деятельности Джеймс Ротшильд — только агент брата Натана в Париже. Но со временем он глубже вник в финансовые дела родового банка и смог самостоятельно принимать участие в крупных государственных займах и делах промышленных предприятий. Он быстро установил добрые отношения с Бурбонами. Когда в результате июльской революции Бурбонов свергают, молодому банкиру удалось войти в контакт и с буржуазным королём Луи Филиппом.

Джеймс оказался наиболее успешным в делах, и после смерти брата Натана в 1836 году к нему переходит руководство делом Ротшильдов. Он ввёл своих братьев и племянников в «эру промышленной революции». В тридцатые и сороковые годы XIX века Джеймс финансирует очень крупные инвестиционные проекты: строительство железнодорожной сети вокруг Парижа и на севере Франции. Его банк помогает Национальному банку Франции преодолеть монетарный кризис, предоставляя достаточное количество золота для того, чтобы обеспечить покрытие выпускаемых денег.

Младшее поколение Ротшильдов называет его «Великим Бароном». Его главное увлечение — коллекционирование картин и прочих произведений искусства. Во время Крымской войны 1853—1856 годов Джеймс Майер Ротшильд помогает еврейской общине Палестины, построив в Иерусалиме первый современный медицинский еврейский центр — больницу имени Майера Ротшильда. Кроме того, он становится учредителем фонда помощи вдовам Палестины, основывает там же профессиональное училище и строит социальные дома для беженцев.

За четверть века Джеймс стал вторым из самых богатых людей Франции, лишь состояние короля было больше. Его клиентами были монархи Европы, состояния которых были значительно увеличены при посредничестве Ротшильдов.

Благодаря Джеймсу Ротшильду сумел избежать полного разорения и затем финансировать свои издания А. И. Герцен. После того, как писатель отказался по требованию царя вернуться в Россию, по решению Петербургского уголовного суда от 18 декабря 1850 года Герцена лишили «всех прав состояния» и объявили «вечным изгнанником». Однако ещё до вынесения приговора по негласному распоряжению царя был наложен арест на имущество изгнанника в России.

Чтобы сохранить хоть часть имущества, Герцен обналичил у Джеймса Ротшильда полученные под залог наследственного имения «билеты московской сохранной казны». Банкир легко помог писателю получить первую часть денег, а дальше агент парижского банка Гассер столкнулся с отказом русских чиновников платить по вполне законным документам. Представитель Ротшильда добился аудиенции у министра иностранных дел Нессельроде, который сообщил об аресте имущества Герцена. Тогда писатель решил сыграть на самолюбии Ротшильда:

Для меня, — сказал я ему, — мало удивительного в том, что Николай, в наказание мне, хочет стянуть деньги моей матери или меня поймать ими на удочку; но я не мог себе представить, чтоб ваше имя имело так мало веса в России. Билеты ваши, а не моей матери; подписываясь на них, она их передала предъявителю (au porteur), но с тех пор, как вы расписались на них, этот porteur — вы, и вам-то нагло отвечают: «Деньги ваши, но барин платить не велел».

— Герцен А.И. Император Джемс Ротшильд и банкир Николай Романов // [az.lib.ru/g/gercen_a_i/text_0140.shtml Былое и думы. Часть пятая. Париж-Италия-Париж (1847-1852)]. — М.: ГИХЛ, 1958.

Ротшильд отказался принять во внимание тайные расчеты царя в ущерб репутации своего банка. Графа Нессельроде предупредили, что либо Ротшильду будет выплачена причитающаяся сумма, либо он предаст гласности факт неплатежеспособности царя. Николай I был вынужден выплатить деньги неблагонадежному писателю.

11 июля 1824 года Ротшильд женился на своей племяннице Бетти Ротшильд, у них пятеро детей: Шарлотта (1825), Майер Альфонс (1827), Густав Самуэль (1829), Саломон Джеймс (1835) и Эдмунд Бенджамин (1845).

Умер 15 ноября 1868 года, похоронен на кладбище Пер-Лашез. Когда Джеймс Майер Ротшильд умер, газета «Кельнише Цайтунг» сообщила, что он «прибыл в Париж с одним миллионом франков, а оставил после себя состояние в два миллиарда».

Литература

• Лотман Г. Ротшильды — короли банкиров. / пер. с англ. А. Н. Гордиенко. — Минск: Интердайджест, 1997. — 352 с. — ISBN 985-10-0004-3.
• [www.eleven.co.il/article/13598 Ротшильд, семья] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Ротшильд, Джеймс Майер

– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.