Рошамбо, Донасьен-Мари-Жозеф де

Донасьен-Мари-Жозеф де Вимё де Рошамбо
фр. Donatien-Marie-Joseph de Vimeur, vicomte de Rochambeau
Дата рождения	7 апреля 1755(1755-04-07)
Место рождения	Париж
Дата смерти	20 сентября 1813(1813-09-20) (58 лет)
Место смерти	Лейпциг
Принадлежность	Королевство Франция Королевство Франция Французская республика Французская республика Французская империя Французская империя
Годы службы	1769—1813
Звание	дивизионный генерал
Сражения/войны	Война за независимость США Восстание в Сан-Доминго Война первой коалиции Война второй коалиции Война в Португалии Экспедиция в Сан-Доминго Война шестой коалиции
Награды и премии
Связи	сын Жан-Батиста де Рошамбо

Донасьен-Мари-Жозеф де Вимё, виконт де Рошамбо (фр. Donatien-Marie-Joseph de Vimeur, vicomte de Rochambeau; 7 апреля 1755, Париж — 20 сентября 1813, Лейпциг) — французский генерал, сын маршала Франции Жан-Батиста де Рошамбо.

Биография

В качестве адъютанта сопровождал своего отца в Америку, где принимал участие в войне за независимость Северо-Американских штатов.

Во время революционных войн был послан в Вест-Индию, сражался с роялистами и англичанами за французские колонии, выбил англичан с Мартиники и усмирил бунт чёрных рабов в Сан-Доминго.

С 21 октября 1792 года Рошамбо был губернатором Сан-Доминго и с 3 февраля 1793 года — губернатором Мартиники. Однако жестокие репрессии по отношению и к французским плантаторам и к неграм, возбудили к Рошамбо всеобщую ненависть. При поддержке англичан роялисты после полуторамесячных боёв блокируют Рошамбо в одном из фортов и последний 24 марта 1794 года вынужден сдаться англичанам.

Из плена англичане его выпускают с условием эмиграции в США и невозвращении в Европу. Рошамбо в течение полутора лет живёт в Филадельфии у друзей, однако в ноябре 1795 года возвращается во Францию и получает назначение в Итальянскую армию. С начала 1801 года он сражается в Португалии под командованием генерала Леклерка.

В том же году Рошамбо становится заместителем Леклерка в его экспедиции в Сан-Доминго. После смерти Леклерка Рошамбо возглавляет экспедиционный корпус и отличается своей жестокостью при действиях против чёрных рабов на Гаити. 18 ноября 1803 года Рошамбо терпит поражение от гаитянских мятежников и при бегстве с острова снова попадает в плен к англичанам.

На этот раз его под конвоем везут на Британские острова, где Рошамбо пребывает в заключении до 1811 года. После обмена военнопленными между Англией и Францией Рошамбо возвращается в своё родовое имение, где проживает как частное лицо.

7 января 1813 года Наполеон призывает Рошамбо на службу и даёт ему в командование 4-ю дивизию в корпусе Лористона. Проведя ряд сражений с союзниками в Пруссии, Рошамбо был смертельно ранен в Битве народов и умер 20 октября 1813 года в Лейпциге.

Его сын, Огюст-Филипп-Донасьен (1787—1868), во время похода Наполеона в Россию был адъютантом Мюрата.

Источники

• Энциклопедия военных и морских наук. Т. VI. СПб., 1892
• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852

Отрывок, характеризующий Рошамбо, Донасьен-Мари-Жозеф де

– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.