Рош-ха-Никра (гроты)

Гроты
Рош-ха-Никра ראש הנקרה
Вид на гору Рош-ха-Никра
Страна	Израиль
Местоположение	К северу от города Нагария
Координаты	33°05′38″ с. ш. 35°06′18″ в. д.33.0941583° с. ш. 35.1050528° в. д. / 33.0941583; 35.1050528

Гроты Рош-ха-Никра (ивр. ‏ראש הנקרה‏‎ — начало гротов, «рош» — вершина, «никра» — трещина) — геологическое образование на севере Израиля, на границе с Ливаном. Комплекс расположен на берегу Средиземного моря, в Западной Галилее, к северу от города Нагария. Грот Рош-ха-Никра представляет собой карстовую пещеру, образованную путём вымывания породы из горы Рош-ха-Никра, состоящей целиком из известняка. Морские пещеры появились вследствие серии подземных толчков, в результате которых в скальной породе появились трещины. Дождевая вода, на протяжении длительного времени просачивавшаяся сквозь эти трещины, и морские волны, бившиеся о скалы, создали гроты. Полная длина пещеры составляет примерно 200 метров.

В горе также прорыт тоннель, который, по некоторым сведениям, был сделан армией Александра Македонского, для прохода на юг после завоевания Тира в 333 году до н. э. В 1918 году внутри тоннеля была построена дорога для прохода моторизованного транспорта британской армии, а в 1942 году была построена железная дорога, по которой до 1948 года проходило железнодорожное сообщение между Палестиной и Ливаном.

Тоннель был взорван отрядами Хаганы 14 марта 1948 года во время Войны за независимость для предотвращения вторжения ливанских войск.

Для облегчения доступа туристов к гроту в 1968 году в скале была пробита смотровая галерея общей длиной около 400 метров. Комплекс оборудован канатной дорогой для облегчения спуска с горы к тоннелям. Канатная дорога включает два вагончика (красный и жёлтый) вместимостью до 15 человек каждый. Путь в одну сторону занимает одну минуту.

В настоящее время Рош-ха-Никра — заповедник, охраняемый государством Израиль.

Пешеходный маршрут, проходящий в через карстовые скальные породы, позволяет посетителям полюбоваться гротами. Может не работать в зимний период и во время штормов.

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Побережье около Рош-ха-Никра

• RoshHanikra.jpg

  Рош-ха-Никра

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  В гроте Рош-ха-Никра

• Rosh Hanikra panorama.jpg

  Панорама с горы Рош-ха-Никра.

• PICT0080.JPG
• PikiWiki Israel 7 558229c0f63d8c8c84d66fa53ddb6a0a.jpg

  Старая железная дорога

• Inside the Rosh Hanikra cave01.jpg

  Внутри грота

• Inside the Rosh Hanikra cave02.jpg

  Внутри грота

• Inside the Rosh Hanikra cave03.jpg

  Внутри грота

• Inside the Rosh Hanikra cave04.jpg

  Внутри грота

• Inside the Rosh Hanikra cave05.jpg

  Внутри грота

• Cable Car Rosh Hanikra01.jpg

  Канатная дорога

• Cable Car Rosh Hanikra03.jpg

  Канатная дорога

• Cable Car Rosh Hanikra04.jpg

  Канатная дорога

• Cable-car in Rosh Hanikra.JPG

  Канатная дорога

• View from Rosh Hanikra mount.jpg

  Вид с горы Рош-ха-Никра.

Ссылки

• [www.zman.com/news/2012/09/11/134670.html Рош ха-Никра] на Zman.com
• [agolobor.narod.ru/rosh.html Рош-ха-Никра] на проекте «Мой Израиль»
• [piratyy.h14.ru/pictures/rosh-ha-nikra.html Фотоальбом Рош-ха-Никра]

Отрывок, характеризующий Рош-ха-Никра (гроты)

Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?