Ртутно-висмутисто-индиевый элемент

Рту́тно-ви́смутисто-и́ндиевый элеме́нт (или элемент системы «окись ртути—индий—висмут») — химический источник тока, обладающий высокой удельной энергоёмкостью по массе и объёму, обладает стабильным напряжением. Анод — сплав висмута с индием, электролит — раствор гидроксида калия, катод — окись ртути с графитом.

Этот элемент считался надёжным источником опорного напряжения и применялся в особо важных случаях — в аппаратуре, где особенно важна надёжность при длительном хранении (5—10 лет) и работа в особо тяжёлых условиях. Например, эти элементы имеют хорошие характеристики при температуре −20 °С, при которой большинство первичных химических источников неработоспособны. Кроме того, обладает плоскими разрядными характеристиками (напряжение не падает по мере разряда).

Не производятся и полностью вытеснены более безопасными химическими источниками тока, так как проблема сбора и, особенно, безопасной утилизации достаточно сложна.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Характеристики

• Теоретическая энергоёмкость:
  • Удельная энергоёмкость: 77-109 Вт·час/кг
  • Удельная энергоплотность: 201—283 Вт·час/дм³.
• ЭДС: 1,17 вольта
• Рабочая температура:

Литература

• Кромптон Т. Р. Батареи систем окись ртути—индий—висмут и окись ртути—кадмий // Первичные источники тока / Пер. с англ. под редакцией к. х. н. Ю. А. Мазитова. — М.: Мир, 1982. — С. 145. — 328 с.

Отрывок, характеризующий Ртутно-висмутисто-индиевый элемент

– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.