Руан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Коммуна
Руан
фр. Rouen
Герб
Страна
Франция
Регион
Верхняя Нормандия
Департамент
Координаты
Мэр

Ивон Робер (СП)

2014-2020
Площадь
21,38 км²
Высота центра
2—152 м
Население
110 755 человек (2013)
Плотность
5180 чел./км²
Агломерация
660 256
Часовой пояс
Почтовые индексы
76000, 76100
Код INSEE
76540
Официальный сайт

[www.rouen.fr/ en.fr]  (фр.)</div>

Награды

Руа́н (фр. и норманд. Rouen [ʁwɑ̃]) — историческая столица Нормандии, ныне центр региона Нормандия и префектура департамента Приморская Сена на севере Франции.





География и развитие города

Изначально город располагался только на правом берегу Сены. В настоящее время в городскую черту включен левобережный район Сен-Север, а также остров Лакруа. Ландшафт северной части города очень холмистый; эта часть доминирует над равнинным плато, где находится часть поселений Руанской городской агломерации.

В городской черте река Сена занимает площадь 179 га. Территорию города пронизывают притоки Сены, в частности, речки Обетт, Робек и Кайи. В Руане насчитывается свыше 300 га садово-парковых территорий, 210 км транспортных путей, в числе которых 16 км велосипедных дорожек и 8 км пешеходных улиц. Улица rue du Gros-Horloge стала первой пешеходной улицей во Франции (1971 год).

Морской порт Руана стал одним из лидирующих портов Франции по объёму ввоза цитрусовых и тропических фруктов. Во второй половине XIX века объём портовой деятельности резко вырос, поскольку вследствие гибели французских виноградников из-за эпидемии филлоксеры продукты виноделия пришлось ввозить в страну из Алжира.

В историю порта Руана вписаны имена известных судовладельцев, чьи имена даны улицам и проспектам городской агломерации. До строительства морской гавани в Гавре порт Руана принимал морские суда и, вплоть до начала 1960-х годов, портовая деятельность осуществлялась в самом центре города, поскольку суда швартовались прямо у моста Жанны д’Арк, напротив прежнего автовокзала (улица rue Saint-Éloi).

В Руане насчитывается 62000 единиц жилья, из которых 54000 являются местами постоянного проживания. Объём социального жилья составляет примерно 20 %.

Для поддержания сообщения между двумя берегами Сены в Руане действует шесть мостов, один из которых, мост Гюстав Флобер, до сего дня является самым большим подъёмным мостом в Европе (86 метров)[1].

Церковь аббатства Сент-Уэн возле мэрии города является конечным пунктом «Маршрута по аббатствам долины Сены» (Фонтенельское аббатство, аббатство Жюмьеж, аббатство Сен-Жорж в Бошервиле).

Климат

В Руане морской климат с большим количеством осадков (131 день в году с осадками более 1 мм). Зимы здесь мягкие, летняя жара терпима из-за влияния пролива Ла-Манш.

Климат Руана
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Абсолютный максимум, °C 14,4 18,9 21,9 24,4 30,0 34,2 34,4 35,4 30,3 26,2 18,2 15,0 35,4
Средний максимум, °C 5,8 6,6 9,6 12,5 16,5 19,4 22,0 21,9 19,0 14,6 9,4 6,5 13,7
Средняя температура, °C 3,3 3,6 5,9 8,2 12,0 14,8 17,1 17,0 14,5 10,9 6,4 4,1 9,8
Средний минимум, °C 0,8 0,6 2,2 3,9 7,4 10,2 12,2 12,0 10,0 7,3 3,4 1,6 6,0
Абсолютный минимум, °C −17,1 −15,8 −10,4 −5 −3 0,1 3,6 5,0 1,0 −3,2 −9,7 −10,5 −17,1
Норма осадков, мм 71 58 69 50 72 58 59 54 65 97 83 76 812
Источник: [www.infoclimat.fr/climatologie-07037-rouen-boos.html Infoclimat]

История

Античная эпоха

Древнее поселение Ротомагус (Rotomagus) на месте современного Руана появилось в конце эры независимости кельтов или уже в галло-римскую эпоху, и оно являлось центром племени велиокассов, кельтского народа, чьи земли вероятно лежали в долине Сены от современного Кодбек-ан-Ко вплоть до Понтуаза.

Городское поселение появилось на правом берегу Сены в период правления императора Октавиана Августа, и стало вторым по величине городом Галлии после Лугдуна. Пора расцвета этого галло-римского города пришлась на III век. Известно, что в это время в городе построили амфитеатр и большие термы.

Начиная с середины IV века начались набеги племён германцев. В этот период в городе построили первый собор и был назван первый епископ Руана. Один из первых руанских епископов, Виктриций, в своём труде «De laude domini» (396 год) упоминает о возведении базилики для хранения мощей, полученных от Амвросия Медиоланского. Вероятно, это была церковь Сент-Этьенн, которая строилась в тот период времени.

Средние века

Начиная с 841 года в долину Сены часто наведывались норманны, которые в том же 841 году разграбили Руан. В Фонтенельской хронике коротко сообщается: «В год 841 пришли "нортманны" со своим вожаком Оскаром и 14 мая сожгли город Руан».

Норманны снова напали на Руан в 843 году. Город стал столицей герцогства Нормандии после того, как в 911 году предводитель викингов Роллон по условиям Сен-Клер-сюр-Эптского договора получил от короля Карла Простоватого в своё владение территорию, соответствующую современному региону Верхняя Нормандия[2]. По понятиям Каролингов Роллон получил статус графа Руанского, но в текстах той эпохи он часто титулован как princeps.

В 949 году герцог Нормандии Ричард I, прозванный «Бесстрашным», в ходе осады Руана сразился с объединёнными войсками короля Франции Людовика IV, императора германцев Оттона Великого и графа Фландрии. Победа герцога получила решающее значение для будущего Нормандии, о чём в наше время напоминает мемориальная доска, установленная в память об этом кровавом побоище на одном из зданий площади place de la Rougemare в Руане.

Уже начиная с эпохи норманнов Руан стал портовым городом, торговавшим с большим парижским регионом; здесь также находился рынок рабов. 1096 год отмечен истреблением руанских евреев, составлявших самую крупную общину во Франции к северу от Луары, из-за их отрицательного отношения к идее Первого крестового похода, провозглашённой римским папой Урбаном II в конце 1095 года.

Герцоги Нормандии в качестве своей резиденции в большинстве случаев предпочитали Руан, за исключением Вильгельма Завоевателя, который своей столицей избрал Кан, где он и был в дальнейшем погребён. Однако, сердце одного из его потомков, короля Ричарда Львиное Сердце было захоронено в эффигии, расположенной в деамбулатории Руанского собора. В 1150 году Руан получил коммунальную грамоту; городом управлял совет «Ста пэров», а жители объединились в профессиональные корпорации и в братства мастеров[3]. Руан в ту эпоху был крупнейшим торговым центром, продававшим соль и рыбу в Париж, а вина — в Англию.

В 1200 году Руан был опустошен крупным пожаром; кафедральный собор нужно было отстраивать заново, что заняло несколько последующих столетий.

Король Франции Филипп II Август занял Руан 24 июня 1204 года после 40-дневной осады. Капитан и комендант Руана Пьер де Прео подписал акт о капитуляции города узнав, что помощь от англо-нормандского монарха Иоанна не пришла. В 1204 году вся Нормандия была присоединена к землям короля Франции. Французский король подтвердил права и привилегии Руана, однако приказал разрушить замок герцогов и построить Руанский замок для поддержания контроля над городом. Замок возвели на месте древнего галло-римского амфитеатра и дали ему название «château Bouvreuil». Этот Руанский замок разрушили в XV веке, используя его как каменоломню, и в наше время от него остался только знаменитый донжон, названный башней Жанны д’Арк, реставрированный при участии архитектора Виолле-ле-Дюка. Несмотря на своё название, башня не была местом заключения Жанны д’Арк в 1431 году. От башни, где действительно содержалась Орлеанская девственница, в наше время сохранился только цокольный фундамент, который можно увидеть, пройдя во внутренний двор дома 102 по улице rue Jeanne-d’Arc.

Текстильные мануфактуры получили широкое распространение в Руане и его окрестностях (Эльбёф, Дарнеталь, Барантен, Вилле-Экаль, Сен-Пьер-де-Варанжвиль, Маромм, Ле-Ульм, Малоне, Монвиль), купцы покупали шерсть в Англии, а готовое сукно продавали на Шампанских ярмарках.

Экономическое процветание Руана основывалось преимущественно на речной торговле по Сене. Руанские торговцы со времён короля Генриха II владели монополией на навигацию по Сене вверх по течению, вплоть до Парижа. В Англию они перевозили вино и пшеницу, а обратно привозили шерсть и олово.

Недовольства, вызванные высокими налогами, в 1281 году переросли в Руане в массовые беспорядки, в ходе которых убили мэра города и разграбили дома богатых горожан. В ситуации нестабильности король Филипп IV ликвидировал муниципалитет Руана и отменил монополию местных купцов на торговлю по Сене. Однако жители Руана в 1294 году выкупили свои привилегии обратно.

В июле 1348 года в Руан пришла пандемия чумы «чёрная смерть». В 1382 году в городе случилось восстание Гарель, безжалостно подавленное королевскими войсками. После этого власти подняли налоги и отменили привилегию руанцев на торговлю по Сене.

В эпоху Столетней войны 19 января 1419 года Руан был занят войсками английского короля Генриха V, который присоединил Нормандию к землям английской короны. Генрих V умер в 1422 году, и в том же году скончался король Франции Карл VI. Брат Генриха V, Джон Ланкастерский, стал регентом Франции и попытался заполучить руанские земли, в чём преуспел частично. Став каноником Руанского собора, он в нём предан земле, скончавшись в 1435 году.

Именно в Руане, бывшим центром английской власти на территории французского королевства, по подстрекательству герцога Бедфорда и партии бургиньонов судили и казнили Жанну д’Арк. 30 мая 1431 года её отправил на костёр руанский палач Жоффруа Тераж. В том же году юный Генрих VI из династии Ланкастеров был коронован в Париже королём Франции и Англии, после чего он прибыл в Руан, где его шумно приветствовала народная толпа. Король Франции вернул Руан французской короне в 1449 году, спустя 18 лет после смерти Жанны д’Арк и после 30-летней оккупации англичанами.

Руан служил религиозным центром северной Франции, ибо единственный в этих краях обладал собственным архиепископом.

Эпоха Возрождения

Стройки, остановленные Столетней войной, возобновились в Руане с новой силой. Так, начатая в период английской оккупации, церковь Сен-Маклу (Сен-Мало), была завершена в эпоху Возрождения. Наконец то был достроен неф церкви аббатства Сент-Уэн, оставаясь пока ещё без фасада, фланкированного двумя башнями. Построен зал судебных кулуаров у дворца правосудия. Все новые постройки выполнялись в стиле пламенеющей готики, в которых, начиная с XVI века, стали добавлять первые декоративные элементы, присущие стилю Возрождения. В этот период истории Руан занимал четвёртое место в королевстве по численности населения, уступая Парижу, Марселю и Лиону.

Руан являлся одним из нормандских центров искусства Возрождения, в частности благодаря поддержке архиепископов (Жорж Амбуаз и его племянник Жорж II Амбуаз), а также финансистов. Архитекторы и художники, к примеру Руллан Леруа, украшали дворцы и особняки декором в итальянских мотивах; ярким примером такого декора является Финансовое бюро (фр. Bureau des Finances), расположенное напротив ворот кафедрального собора. Работа над дверным полотном церкви Сен-Маклу приписывается известному скульптору Жану Гужону.

В ноябре 1468 года Людовик XI с целью расширения города своей королевской грамотой продлил срок руанских ярмарок (фр. le Pardon Saint-Romain) вплоть до шести дней.

Основной вклад в экономическое благополучие Руана конца XV столетия внесли суконные мастерские, а также шелкоткацкие ателье и металлургия. Рыболовы Руана доходили до берегов Ньюфаундленда, занимаясь промыслом трески, а также заходили в Балтийское море для ловли сельди. Соль поступала из Португалии и атлантического Геранда. Ткани продавали в Испанию, откуда в то время привозили шерсть, а семья Медичи сделала из Руана центр торговли итальянскими алюмокалиевыми квасцами.

В начале XVI века через Руан стали проводить основной объём французских торговых операций с Бразилией, покупая там главным образом красители для тканей. Благодаря этому, в мастерских Руана использовали красители, напрямую доставляемые из Нового Света, красный краситель получали из бразильского дерева, синий — из растения индиго. Такая красильная специализация города подтверждалась присутствием флорентийцев, которые выбрали Руан центром торговли итальянскими минеральными квасцами на севере Франции, ведь квасцы были необходимы для фиксации красящего вещества на ткани. Разработка и добыча квасцов во все времена, от средневековья до нового времени, находилась исключительно в монополии Папского престола.

1 октября 1550 года по желанию короля Генриха II в Руане устроили навмахию, показавшую, что динамичные нормандские порты достойны стать отправной точкой освоения южноамериканских колоний французского королевства. В 1500 году, спустя 16 лет после запуска в Руане первой типографии, в городе уже работало 10 типографий.

Эпоха религиозных войн

Начиная с 1530-х годов часть населения Руана присоединилась к движению Реформации и стала протестантами по доктрине, проповедовавшейся Жаном Кальвином. Число реформатов составляло от четверти до трети горожан Руана, и они находились в положении меньшинства. В 1560-х годах в Руане обострились разногласия между католической и протестантской общинами. Бойня в Васси положила начало первой из серии религиозных войн во Франции. 15 апреля 1562 года протестанты вошли в ратушу Руана и прогнали бальи. В мае пригороды охватила всеобщая борьба с иконами. 10 мая Руан покинули парламентарии католики.

Католики заняли форт Сен-Катрин, доминировавший над городом. Оба лагеря прибегли к средствам террора. Власти Руана обратились за помощью к королеве Англии, которая в соответствии с положениями договора, заключенного 20 сентября 1562 года в Хэмптон-корте с принцем Конде, направила войска для поддержки протестантов. Так англичане заняли Гавр. 26 октября 1562 года в Руан вошли французские королевские войска, грабившие город в течение трёх суток.

Известие о Варфоломеевской ночи пришло в Руан в конце августа 1572 года; пытаясь избежать массовой резни протестантов городские власти взяли их под стражу. Однако с 17 по 20 сентября народная толпа сломала тюремные двери и расправилась с протестантами. Затем Руан неоднократно осаждал Генрих IV, но город сопротивлялся, в частности в ходе осады с декабря 1591 по май 1592 года на помощь Руану пришла испанская армия под командованием герцога Пармского.

Постоянно заседавшая Палата шахматной доски Нормандии, образованная в 1499 году в Руане Жоржем д’Амбуазом, в 1515 году была преобразована королём Франциском I в Парламент. Этот парламент оставался органом власти в провинции вплоть до Французской революции. Парламент обладал судебной, законодательной и исполнительной властью в вопросах, относящихся к Нормандии, и его полномочия превышали полномочия Королевского совета. Парламент также имел полномочия по управлению французской Канадой.

В XVI—XVIII веках благополучие города обеспечивала торговля текстилем и портовая деятельность. В 1703 году была образована Торговая палата Нормандии.

Руан не имел собственного университета; в 1734 году в городе открыли хирургическое училище, второе во Франции после парижского (1724 год). В 1758 году на западе Руана открыли новую городскую больницу, которая пришла на смену прежней больнице, находившейся южнее собора, ставшей слишком маленькой.

Современная история

Во время войны 1870 года Руан оккупировали прусскими войсками, которые расквартировались в городе с 9 января 1871 года.

В 1896 году Руан принимал у себя Французскую национальную и колониальную выставку. Одной из её главных достопримечательностей стала «village nègre» (негритянская деревня), построенная на Марсовом поле. «Разные миры дальних стран объединили вокруг небольшого озера, где плавали пироги из цельных деревьев, и где весь день множество негритят ныряли в поисках монет, брошенных посетителями», писал альманах выставки. Публика и пресса были очарованы этим первобытным обществом; выставку посетило 600 000 гостей.

В годы Первой мировой войны в Руане располагалась британская военная база.

В период Второй мировой войны, несмотря на героическую оборону, Руан был оккупирован немецкими войсками с 9 июня 1940 года по 30 августа 1944 года. Во время обороны в июне 1940 года в Руане случился большой пожар, уничтоживший весь исторический квартал между кафедральным собором и Сеной. Другие крупные повреждения город получил во время бомбёжек Нормандии союзниками с 1942 по 1944 годы, когда целями были мосты через Сену и сортировочная станция в Соттевиль-ле-Руане. Два авианалёта, повлекшие больше всего жертв, случились 19 апреля 1944 года, когда от авиаударов британских ВВС погибло 816 горожан и ранено 20 000 руанцев[4]. Также в ходе этих авианалётов был существенно повреждён Руанский собор и дворец правосудия. Позже, с 30 мая по 5 июня 1944 года Руан бомбили американцы, и эта неделя вошла в историю как «красная неделя»; от этой бомбёжки в Руане снова горел кафедральный собор и прилегающий к нему исторический квартал.

После войны центр города восстанавливали и реконструировали на протяжении 15 лет согласно проекту французского архитектора Жака Гребе[5].

Жанна д’Арк в Руане

В разгар Столетней войны, в 1419 году, после долгой осады Руаном овладели англичане. Жанна д’Арк действительно находилась в заключении в одной из башен Руанского замка, начиная с 25 декабря 1430 года. Однако, вопреки распространённой легенде, её содержали не в донжоне, который ныне носит название Башня Жанна-д’Арк и открыт для туристов, а в находившейся неподалёку башне tour de la Pucelle. Об этом свидетельствует мемориальная доска, расположенная на фасаде дома 102 по улице rue Jeanne-d’Arc, во дворе которого сохранился цокольный фундамент этой башни. 30 мая 1431 года французскую национальную героиню сожгли на Старорыночной площади Руана[6]. На одной из стен епископского дворца в городе установлена памятная доска о полной реабилитации героини, которая произошла через четверть века после её смерти.

На Старорыночной площади Руана после Второй мировой войны был возведён собор Святой Жанны д’Арк. Это большой современный архитектурный комплекс, включающий в себя кроме собора также крытый рынок (давший название площади). Крыша собора напоминает костёр, на котором в этом самом месте была казнена Жанна д’Арк. На месте костра поставлен высокий мемориальный крест. Одна из стен новой церкви составлена из сохранившихся старинных витражей собора, стоявшего на этом месте и уничтоженного авиацией союзников во время высадки в Нормандии.

Экономика

В Руане расположен крупный речной порт, доступный для морских судов (перевалка грузов с морских судов на речные и на железные дороги). В городе получила развитие хлопчатобумажная и другие отрасли текстильной промышленности. В пригородах — металлургия, машиностроение; нефтеперерабатывающая, химическая, деревообрабатывающая и бумажная промышленность.

В Руанской городской агломерации насчитывается 176 300 рабочих мест, из которых 75 700 приходится на сам Руан. В городе функционирует около 3000 торговых предприятий и действует оптовый рынок сельхозпродукции национального значения (MIN).

Структура занятости населения:

  • сельское хозяйство — 0,2 %
  • промышленность — 4,2 %
  • строительство — 3,9 %
  • торговля, транспорт и сфера услуг — 53,9 %
  • государственные и муниципальные службы — 37,9 %

Уровень безработицы (2013 год) - 17,8 % (Франция в целом — 13,6 %, департамент Приморская Сена — 14,8 %).
Среднегодовой доход на 1 человека, евро (2012 год) - 18 938 (Франция в целом — 19 786, департамент Приморская Сена — 19 317).

Демография

Динамика численности населения, чел.
<timeline> Colors=

 id:lightgrey value:gray(0.8)
 id:darkgrey  value:gray(0.6)
 id:sfondo value:rgb(1,1,1)
 id:barra value:rgb(0.8,0.75,0.6)

ImageSize = width:750 height:400 PlotArea = left:50 bottom:30 top:20 right:10 DateFormat = x.y Period = from:0 till:130000 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify ScaleMajor = gridcolor:darkgrey increment:10000 start:0 ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:5000 start:0 BackgroundColors = canvas:sfondo

BarData=

 bar:1793 text:1793
 bar:1831 text:1831
 bar:1851 text:1851
 bar:1876 text:1876
 bar:1901 text:1901
 bar:1926 text:1926
 bar:1954 text:1954
 bar:1975 text:1975
 bar:1990 text:1990
 bar:1999 text:1999
 bar:2006 text:2006
 bar:2013 text:2013

PlotData=

 color:barra width:40 align:left
 bar:1793 from:0 till:84323
 bar:1831 from:0 till:88086
 bar:1851 from:0 till:100265
 bar:1876 from:0 till:104902
 bar:1901 from:0 till:116316
 bar:1926 from:0 till:122898
 bar:1954 from:0 till:116540
 bar:1975 from:0 till:114834
 bar:1990 from:0 till:102723
 bar:1999 from:0 till:106592
 bar:2006 from:0 till:107904
 bar:2013 from:0 till:110755

</timeline> </center>

Достопримечательности

Министерство культуры Франции причислило Руан к списку городов искусств и истории.

Французский писатель Стендаль назвал Руан «Афинами готического стиля»[7]. Хотя различные гражданские и религиозные постройки Руана существенно пострадали в ходе бомбардировок и пожаров в годы Второй мировой войны, к счастью, большая часть наиболее знаковых исторических памятников города была реконструирована или выстроена заново, благодаря чему Руан находится в первой шестёрке французских городов по количеству классифицированных исторических памятников, и в пятёрке — по древности своего исторического наследия.

Кафедральный собор Нотр-Дам

Примасский кафедральный собор Нотр-Дам собрал в себе черты всех этапов развития нормандской готики. Над средокрестием собора возвышается башня-фонарь, увенчанная чугунным шпилем высотой 151 метр (самый высокий во Франции). Башня никогда не выполняла роль колокольни. Внутри церкви можно познакомиться с историей витражей, начиная с XIII века до наших дней. Помимо витражей, собор славится своими фасадными скульптурами; 70 статуй, размещённых на высоте от 20 до 30 метров, выполнили в период между 1362 и 1421 годами. На верхнем уровне скульптурной группы представлены статуи ангелов и святых дев, ниже которых расположены апостолы, под которыми, в третьем ряду, представлены статуи архиепископов (только в левой части фасада).

В хоре расположены могилы первых герцогов Нормандии, в том числе первого герцога Роллона и короля Ричарда Львиное Сердце, который завещал похоронить своё сердце в этом соборе «в память о любви к Нормандии».

Башня Сен-Ромен высотой 77 метров окаймляет фасад с севера. Она названа по имени архиепископа Руана, жившего в VII веке, и который по легенде победил гаргулью, обитавшую на болотах у Сены. Башню начали строить в XII веке, и её первые уровни выполнены в стиле ранней готики, тогда как последний уровень и венчающая его кровля выполнены в стиле пламенеющей готики. Эта башня выгорела в 1944 году.

Масляная башня высотой 80 метров окаймляет главный фасад с юга. Построенная на пожертвования, собранные во время Великих постов, башня является совершенным образцом стиля пламенеющей готики.

Кафедральный собор увековечен в цикле из 30 полотен «Руанский собор» импрессиониста Клода Моне. Также своей известностью собор обязан роману Гюстава Флобера «Госпожа Бовари».

Церковь аббатства Сент-Уэн

Монастырская церковь аббатства Сент-Уэн выполнена в стилях зрелой и пламенеющей готики. Старинное аббатство Сент-Уэн считалось одним из самых могущественных бенедиктинских монастырей всей Нормандии. Работы по сооружению монастырской церкви, начатые в 1318 году, были приостановлены на время Столетней войны и завершены только в XVI веке. Церковь имеет длину около 137 метров от апсиды до входа в неф и её своды поднимаются на высоту 33 метров. Готические витражи XIV века по богатству и разнообразию не имеют себе равных во Франции. В церкви находится большой орган работы знаменитого Аристида Кавайе-Коля, которому Шарль Мари Видор посвятил одну из своих симфоний.

Башня средокрестия над церковью аббатства, прозванная «Венцом Нормандии», имеет высоту 87 метров. В 1800 году в бывшем дортуаре монахов разместился муниципалитет Руана. Таким образом мэрия города и по наши дни находится рядом с церковью аббатства, приведя здание в соответствие современным требованиям.

Городские часы

Знаковым памятником города являются большие городские часы (Gros-Horloge), символизировавшие могущество Руана. Механизм этих башенных астрономических часов датируется XIV веком, а циферблат выполнен в XVI веке. Часы установлены в особнячке, под ренессансной аркой которого пролегает улица rue du Gros-Horloge, а сбоку к нему примыкает готическая башня-беффруа. На двойном циферблате единственная стрелка указывает час. В верхнем овальном окошке часы показывают день недели и лунные фазы. Пасхальный ягнёнок на гербовом щите у вершины арки символизирует долгие традиции текстильного дела в Руане.

Башня и часы были полностью восстановлены; работы длились с 1997 года по декабрь 2006 года.

Финансовое бюро или Офис по туризму

Здание Финансового бюро, построенное в 1509—1540 годах по указанию кардинала Жоржа д’Амбуаза, является наиболее старым памятником эпохи Возрождения, сохранившимся в наше время в Руане. К счастью, здание практически не пострадало от бомбардировок в годы Второй мировой войны. Начиная с 1959 года здесь расположен офис по туризму Руана. Внешний и внутренний фасады, а также кровля бывшего Финансового бюро с 1928 года классифицированы как национальный исторический памятник.

Известно, что 11 полотен своего цикла «Руанский собор» импрессионист Клод Моне написал находясь в этом здании.

Дворец правосудия

Дворец правосудия в дореволюционную эпоху был резиденцией Парламента Нормандии. Здание дворца является одним из немногих сохранившихся во Франции примеров гражданской готической архитектуры конца периода Средневековья.

В готическом стиле выполнено только левое крыло (если наблюдать из курдонёра) здания, построенное между концом XV века и началом XVI века. Фасад крыла украшен пинаклями, гаргульями и позднеготической балюстрадой у основания кровли. Примыкающая лестница реконструирована в начале XX века в стиле неоготики.

В центральном корпусе наблюдается смешение готического стиля и ренессанса; эту часть здания строили почти весь XVI век. В сравнении с готическим крылом, декор центрального корпуса более роскошен, а его балюстрада полностью другая.

Правое крыло здания является неоготической стилизацией; его построили в XIX веке на месте прежнего крыла классического стиля. Часть здания, выходящая на улицу rue Jeanne-d’Arc, вместе с часовой башней, выполнена в стиле неоготики.

В давние времена в этом здании располагалась Палата шахматной доски Нормандии, ставшая с XVI века Парламентом Нормандии.

Частные особняки Руана

В городе сохранилось большое количество частных городских особняков XVI—XIX веков, которые свидетельствуют о важности Руана и его экономическом благополучии.

В архитектуре частного особняка отеля де Буртруд (фр. Hôtel de Bourgtheroulde), расположенного на площади place de la Pucelle, заметно совместное влияние поздней готики и Возрождения. Его построил сеньор де Буртруд Гийом Леруа, советник Палаты шахматной доски Нормандии в первой половине XVI века. Частные владельцы продали его в декабре 2006 года, а с 2010 года особняк переоборудован под роскошную гостиницу.

Большинство примечательных особняков построено из тёсаного камня, но некоторые имеют конструктивные элементы из фахверка.

Церковь Сен-Маклу

Церковь Сен-Маклу или Сен-Мало, построенная между 1437 и 1517 годами и посвященная святому Мало, является жемчужиной поздней готики. Фасад церкви украшен круглым окном-розой. Крыльцо из пяти ворот, вдоль этого фасада, выстроено по округлой дуге и увенчано богато декорированными вимпергами. Трое врат служат для входа, а оставшиеся двое закрыты створками резного дерева, выполненными в стиле Возрождения.

В плане церкви рукава трансепта не выдаются наружу. Здание выполнено в нормандской традиции, с башней-фонарём, которая здесь также имеет функцию колокольни. Шпиль был установлен в XIX веке. Ризница в восточной части, мраморные колонны которой были заказаны в Италии, является подражанием стилю нео-ренессанс.

Церковь была повреждена в годы Второй мировой войны из-за попадания двух авиабомб и последующего пожара.

Алтарь церкви очень светел, поскольку конструктивные особенности позволяют проникать солнечному свету, и по этой причине колонны нефа и хора не имеют капителей. В реконструированных хорах больше не видно красивых барочных деревянных панелей довоенного времени, которые уцелели только в одной часовне. Одна из часовен в южной части деамбулатория осталась не реконструированной.

В наше время в церкви осталось мало старинных витражей, а те которые сохранились, частично составлены с современными элементами. Тем не менее, над северными вратами можно видеть древо Иессеево XV века, с сидящим Иессеем согласно традиции Фландрии, а над южными вратами находится распятие Христово.

Церковное кладбище Сен-Маклу

Во дворе церкви Сен-Маклу находится древний оссуарий квадратной формы, образованный четырьмя крылами из камня и фахверка. Его история восходит к пандемии чумы Чёрная смерть 1348 года, унёсшей жизни большей части горожан. Кладбище вокруг церкви Сен-Маклу стало слишком маленьким, и в некрополь превратили двор, используемый прежде как паперть. Очередная эпидемия, поразившая Руан в 1526 году, вызвала необходимость постройки трёх галерей с фахверковыми стенами.

Вид этих трёх построек существенно отличался от современного. Кровельные конструкции были более высокими и покатыми. На втором этаже не было окон и хранение человеческих останков там было упорядочено. В XVII веке в комплекс добавили четвёртое крыло, частично похожее на три прежних крыла. Оно никогда не служило оссуарием и священники прихода Сен-Маклу построили его под школу и жильё. После запрета захоронений в центре города в XVIII веке и разрушения кладбищ, весь комплекс построек был преобразован в школу.

В настоящее время здесь расположена Региональная художественная школа Руана, а также службы охраны исторического наследия.

Старорыночная площадь

В эпоху Столетней войны Старорыночная площадь (фр. place du Vieux-Marché) Руана стала местом казни национальной героини Франции Жанны д’Арк, сожжённой на костре 30 мая 1431 года. В центре площади убрали остатки церкви Сен-Совер, а по её периметру построили фахверковые дома.

Возле места костра на площади установлен большой Крест Жанны д’Арк. В 1979 году на месте мученической смерти Орлеанской Девы возвели церковь Святой Жанны д’Арк. Построив это здание, муниципалитет решил три задачи: в городе появилась церковь, посвящённая Жанне д’Арк, это здание также стало гражданским мемориалом национальной героини, а также местом хранения витражей из разрушенной в 1944 году церкви Сен-Венсан.

Донжон Руанского замка или башня Жанна-д’Арк

Башня Жанна д’Арк является единственной уцелевшей частью Руанского замка, построенного в 1204 году королём Филиппом Августом на развалинах галло-римского амфитеатра эпохи поселения Ротомагус. Прежде бытовало предание, что в этой башне содержалась под стражей Жанна д’Арк.

Возвышение святого Ромена

Здесь находятся немногие остатки старинного квартала рядом с Сеной, уничтоженного пожаром 1940 года и бомбардировками 1944 года. Постамент (Fierte), расположенный на современной площади place de la Haute-Vieille-Tour, построен в 1524 году в стиле Возрождения. Постройка имеет два этажа и небольшую лоджию с коринфскими колоннами, пилястрами, фронтонами и фонарной колоколенкой. Предположительно, её архитектором стал Жан Гужон.

Слово Fierte на старофранцузском языке означает раку, производное от латинского feretrum «носилки для умерших», напоминая о церемонии подъёма раки с мощами святого Ромена, легендарного епископа Руана VII века. В реальности на этом месте была конечная точка ежегодного торжественного хода с мощами покровителя Руана святого Ромена. Эта процессия была частью исполнения «привилегии святого Ромена», упоминание о которой восходит к 1210 году. Ежегодно капитул каноников Руанского собора выбирал одного из приговорённых к смерти преступников, который, забравшись в ложу здания, должен был три раза поднять раку с мощами святого епископа. После этого действа каноники миловали преступника, поскольку имели привилегию освобождать на Вознесение одного приговоренного к смерти. Эта привилегия имеет корни в легенде о гаргулье, жившей на болотистом берегу Сены, и которую при помощи смертника победил святой Ромен. Такая традиция была прекращена в 1790 году[8].


Администрация

Пост мэра Руана с 2012 года занимает социалист Ивон Робер (Yvon Robert). На муниципальных выборах 2014 года возглавляемый им левый блок одержал победу во 2-м туре, получив 46,80 % голосов.

Муниципальные выборы 2014 года (2 тур)
Кандидат Партия  % голосов
    Ивон Робер Левый блок 46,80
    Жан-Франсуа Бюр Правый блок 41,48
    Гийом Пенель Национальный фронт 11,71

Культура

Массовые мероприятия

  • Фестиваль скандинавского кино; в марте, с 1988 по 2010 годы.
  • Фестиваль «Взгляд на мировое кино из Руана»; в январе, начиная с 1995 года.
  • Фестиваль «Нормандия импрессионистов»; апрель — сентябрь 2013 года.
  • «Армада» — большой сход крупных парусных судов и военных кораблей. Шестой по счёту слёт проходил с 6 по 16 июня 2013 года.
  • Ярмарка Сен-Ромен — большой праздник, ежегодно устраиваемый на набережных Сены с октября по ноябрь.

Музеи

  • В художественном музее Руана представлены коллекции картин, рисунков и скульптур, дополненные предметами интерьера. Наиболее значимыми экспонатами являются полотна Караваджо, Веласкеса, Делакруа, Жерико, Модильяни, Герарда Давида, Моне и Сислея.
  • Музей естествознания Руана по значимости своих коллекций занимает во Франции второе место после парижского музея естествознания. Руанский музей основан в 1828 году местным биологом Феликсом-Архимедом Пуше. В 1996 году музей закрылся на реставрационные работы, и его двери были снова открыты публике 23 февраля 2007 года.
  • В археологическом музее департамента представлены коллекции археологических находок галло-римской эпохи и эпохи меровингов; также представлена коллекция предметов искусства и витражей периода Средневековья и Возрождения. В музее также сформированы древне-греческая и древне-египетская коллекции.
  • Музей истории медицины Гюстава Флобера, где представлена комната, в которой родился писатель, а также собрана масштабная коллекция предметов, фармацевтической посуды, хирургических инструментов, свидетельств о рождении, больничной мебели, статуй святых целителей. В музее также поддерживается сад лекарственных трав.
  • Национальный музей образования предлагает посетителям познакомиться с традициями воспитания детей, начиная с XVI века. В его коллекции собраны картины и гравюры, рабочие тетради учеников, детские книги, школьная мебель и учебные материалы.
  • Руанский музей керамики представляет значительную коллекцию предметов керамики, показывающую эволюцию производства фаянса в Руане.
  • Музей Ле Сек де Турней собрал единственную в мире коллекцию художественных изделий из металла, включающую архитектурные элементы, вывески, запоры, дверные молотки, скобяные товары, бижутерию, аксессуаров для одежды и обуви.
  • Дом-музей Пьера Корнеля открыт в родном доме поэта на улице rue de la Pie; в коллекции собраны рисунки и офорты, относящиеся к его жизни и первым изданиям его работ.
  • Морской, речной и портовый музей Руана иллюстрирует прошлое порта и его мастеров, больших парусных кораблей руанских судовладельцев, морской и речной торговли, судостроения, китобойного промысла, а также полярных экспедиций Шарко.
  • Музей часовой башни знакомит посетителей с историей развития часовых механизмов и, в частности, Больших часов Руана. В экспозиции представлен часовой механизм Больших часов 1389 года, а также часов церкви Сен-Вивьен XVI века. Музей был открыт в 2006 году.
  • Музей Руанского замка, устроенный в башне Жанна-д’Арк, рассказывает о средневековой крепости, построенной в 1204 году королём Филиппом Августом на месте античного галло-римского амфитеатра.

Руан в кинематографе

Руан представлен в разнообразных художественных кинолентах:

Знаменитые уроженцы

Города-побратимы

Руан является городом-побратимом следующих городов:

См. также

Напишите отзыв о статье "Руан"

Примечания

  1.  // GEO. — декабрь 2008. — № 358. — С. 125.
  2. [books.google.ru/books?ei=BEJVU_eIGsqP4gTguYDYAw Советская историческая энциклопедия]. — Сов. энциклопедия, 1967. — Vol. 10. — P. 339.
  3. Вера Стоклицкая-Терешкович. [books.google.ru/books?id=e10_AAAAIAAJ Основные проблемы истории средневекового города]. — Изд-во социально-экон. лит-ры, 1960. — P. 134. — 347 p.
  4. Paul Le Trevier и Daniel Rose. Ce qui s'est vraiment passé le 19 avril 1944. — Saint-Germain-en-Laye, 2004. — P. 160. — ISBN 9782952213806.
  5. Alain Gaspérini. La reconstruction de Rouen 1946-1962. — 1995. — Vol. VII. — P. 16.
  6. Hans Otzen. Normandie. Reise Know-How Verlag Peter Rump GmbH. 2001. ISBN 3-8317-1124-0
  7. Stendhal. Mémoires d'un touriste. — Париж: Michel Lévy frères, 1854. — Vol. II. — P. 83.
  8. [www.rouen-histoire.com/Saint-Romain/Privilege.htm Привилегия святого Ромена на сайте истории Руана]

Ссылки

  • [www.rouen.fr Официальный сайт Руана]

Отрывок, характеризующий Руан

– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Руан&oldid=81223765»