Рубениды
Поделись знанием:
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
| Рубиняны | |||
|---|---|---|---|
 | |||
| Страна: | Киликийская Армения | ||
| Родоначальный дом: | Нет | ||
| Титулы: |
| ||
| Основатель: | Рубен I | ||
| Последний правитель: | Изабелла (совместно с мужем, Хетумом I) | ||
| Нынешний глава: | нет | ||
| Год основания: | 1080 | ||
| Прекращение рода: | 1252 (смерть Изабеллы) | ||
| Национальность: | Армяне | ||
Рубени́ды (арм. Ռուբինյաններ, Рубиняны) — династия правителей Киликийского армянского государства в 1080—1375 гг. Основатель династии Рубен был одним из приближённых Гагика II, последнего царя Армении из династии Багратидов.
Содержание
Цари Рубениды (Рубиняны)
Доподлинно известно, что этот знатный род эмигрировал из Армении и обосновался в конце XI века в крепости Вахка, в верхнем течении Сороса. Утвердившись в этой цитадели, Рубениды, сталкиваясь с византийцами, постепенно усилили свой контроль над киликийской долиной[1] Основатель династии Рубен был одним из полководцев и вассалов Филарета Варажнуни, которому была поручена защита области Антитавра, в 1080 году он положил начало новой армянской династии и стал основателем княжества в Киликии, впоследствии ставшего королевством[2].
| Имя | Имя на русском языке | Портрет | Годы правления | Приход к власти | Соправители | Годы жизни |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Рубен I арм. Ռուբեն Ա |
Рубен | 
|
1080—1095 | Рубен был один из полководцев и вассалов Филарета Варажнуни,
которому была поручена защита области Антитавра, в 1080 году положил начало новой армянской династии и явился основателем Киликийского княжества. |
1025 — 1095, Кормоголо (похоронен в монастыре Косталон) | |
| Константин I арм. Կոստանդին Ա |
Костандин | 1095—1100/1102/1103 | Унаследовал трон от отца, Рубена I. | Точная дата рождения неизвестна — 1100/1102/1103, Вахка
(похоронен в монастыре Косталон) | ||
| Торос I арм. Թորոս Ա |
Торос | 1100/1102/1103 — 1129 | Унаследовал трон от отца, Константина I. | ? — 1129 (похоронен в монастыре Дразарк) | ||
| Левон I арм. Լեոն Ա |
Левон | 1129—1140 (фактически до 1137) | Унаследовал трон от брата, Тороса I. | ? — 14 февраля 1140, Константинополь | ||
| Торос II арм. Թորոս Բ |
Торос | 1140 (фактически с 1144) — 1169 | Унаследовал трон от отца, Левона I. | ? — 6 февраля 1169 (похоронен в монастыре Дразарк) | ||
| Рубен II арм. Ռուբեն Բ |
Рубен | 1169—1170 | Унаследовал трон от отца, Тороса II. | Фома Блестящий (арм. Թովմաս Պայլ) | 1165—1170, Ромкла | |
| Млех арм. Մլեհ |
Млех (Mleh) | 1170—1175 | Свергнул с трона своего племянника Рубена (законного наследника престола) и его
регента Томаса Пайла (Фома Блестящий). |
ок. 1120 — 15 мая 1170, Сис | ||
| Рубен III арм. Ռուբեն Գ |
Рубен | 1175—1187 | Пришел к власти после убийства дяди, Млеха. | 1145 — 6 мая 1187, монастырь Дразарк (где и был похоронен) | ||
| Левон II арм. Լեոն Բ |
Левон | 
|
1187—1219 (официально коронован 6 января 1198) | Унаследовал трон от брата, Рубена III. | 1150 — 2 мая 1187, его тело было похоронено в Сисе а сердце и
внутренности в монастыре Агнер | |
| Изабелла арм. Զապել |
Запель | 
|
1219—1256 | Унаследовалa трон от отца, Левона II. | Константин Пайл (регент), Филипп Антиохийский (1-й муж Изабеллы), Хетум I (2-й муж Изабеллы) |
27 января 1216 — 23 января 1252 (похоронена в монастыре Дразарк) |
Цари Рубениды-Хетумян
- Хетум I (2-й муж Изабеллы) 1226—1270
- Левон III 1270—1289
- Хетум II 1289—1293
- Торос III 1293—1294
- Хетум II (вторично) 1294—1297
- Смбат 1297—1299
- Константин II 1299
- Хетум II (в третий раз) 1299—1307
- Левон IV (соправитель) 1301—1307
- Ошин 1307—1320
- Левон V 1320—1341
- На Левоне V прямая линия династии прерывается, и в результате междинастического брака титул царь Армении переходит к франкским королям Кипра — династия Лузинян, в те годы произносившаяся по-французски Лузиньон.
Цари Рубениды-Лузиньян
- Константин III (Ги де Лузиньян) 1344—1362
- Константин IV 1363—1364
- Левон VI 1363—1364
- Константин V 1364—1373
- Левон VII 1373—1375
- Государство было уничтожено войсками египетских мамлюков и Иконийского султаната, последний царь Левон (Леон) после долгих скитаний и попыток воссоздать Киликийское царство нашёл своё упокоение в Париже в Монастыре Целестинцев в 1393 году. Свой титул короля Киликийской Армении он передал по наследству дочери и в настоящее время он принадлежит Савойской династии.
См. также
Напишите отзыв о статье "Рубениды"
Примечания
- ↑ Клод Мутафян // Последнее королевство Армении // Изд-во «MEDIACRAT» стр. 23-24 (161) ISBN 978-5-9901129-5-7
- ↑ Алексей Сукиасян // История Киликийского армянского государства и права (XI—XIV вв.) // Введение. стр. 5-24 (333) Ереван — 1969 г.[www.armenianhouse.org/suqiasyan/cilicia/intro.html]
Ссылки
- [www.presidents.h1.ru/site/monarchs/r/rubenids.html Список династии Рубенидов] (рус.)
- [genocide.ru/gitem/cilicia-armenian-princedoms.htm Армянские княжества в Киликии (1080—1198 гг.)] (рус.)
- [armenianhouse.org/suqiasyan/cilicia/armenian-state-law.html А. Сукиасян, «История Киликийского армянского государства и права»] (рус.)
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи об Армении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| |||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Рубениды
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
