Рубинштейн, Акиба Кивелевич
Поделись знанием:
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
| Акиба Кивелевич Рубинштейн | |
 В 1907 году | |
| Страны: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Стависки, Кольненский уезд, Ломжинская губерния, Российская империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Звание: | |
Аки́ба Ки́велевич Рубинште́йн (также Акива Рубинштейн; 1 декабря 1880[1], Стависки — 14 марта 1961, Антверпен[2][3]) — польский шахматист, гроссмейстер, один из величайших шахматных стратегов всех времён.
Содержание
Биография
Акиба Рубинштейн родился 1 декабря 1880 года в Стависках Кольненского уезда Ломжинской губернии, младшим из 14 детей в семье[4][5][6]. Отец, раввин Кива Рубинштейн, умер от скоротечной чахотки за 8 месяцев до рождения сына, и мать (Рива-Рейзл Рубинштейн, урождённая Дененберг) отдала его на воспитание своим родителям в Белостоке (дед будущего шахматиста — Арон Дененберг — был лесоторговцем)[7][8].
После окончания школы, родственники отсылают Акибу в Белосток, для окончания образования на меламеда. В 14-летнем возрасте он впервые наблюдает, как двое одноклассников играют в шахматы. После этого достаёт учебник шахматной игры Йосефа Лейба Зосница на иврите «Схок ха-шах» (Шахматная игра, 1880) и тщательно его изучает[9].
До Первой мировой войны считался главным соперником Ласкера в борьбе за звание чемпиона мира. Однако после войны его игра не отличалась стабильностью: за громкими успехами следовали не менее громкие провалы. Но в целом мало кто из его современников мог похвастаться столь же успешной турнирной практикой: Рубинштейн восемь раз брал первые призы на международных турнирах: Остенде (1907, вместе с О. Бернштейном), Карслбад (1907), Петербург (1909, вместе с Эм. Ласкером), Сан-Себастьян (1912), Пиштани (1912), Бреславль (1912, вместе с Дурасом), Вена (1922), Мариенбад (1925, вместе с Нимцовичем). Выиграл множество матчей: у Сальве (Лодзь, 1907, +3 −1 =4), Маршалла (Варшава, 1908, +4 −3 =1), Тейхмана (Вена, 1908, +3 −2 =1), Мизеса (Берлин, 1909, +5 −3 =2), Шлехтера (Берлин, 1918, +2 −1 =3), Боголюбова (Стокгольм, 1920, +5 −4 =3). В начале 1930-х гг. Рубинштейн во главе сборной Польши выигрывал золото (1930) и серебро (1931) на шахматных олимпиадах. Особенно весом был его вклад в командную копилку в 1930 — на первой доске он выиграл 13 и свёл вничью 4 партии (без поражений).
Многие дебютные схемы, разработанные Рубинштейном (в ферзевом гамбите, защите Нимцовича, французской защите, сицилианской защите, английском начале, дебюте четырёх коней и др.), в полной мере сохранили свою актуальность до сих пор.
С исключительным искусством разыгрывал Рубинштейн окончания, особенно ладейные — труднейшие в плане реализации преимущества. С. Тартаковер («Гомер шахматной игры») изрёк: «Рубинштейн — это ладейное окончание партии, начатой богами тысячу лет назад».
Рубинштейн часто был жертвой своих собственных нервов. Допускал грубейшие ошибки в результате переутомления. В серьёзных турнирах неоднократно получал мат в 1-2 хода. Тем не менее, те результаты, которых он достиг, свидетельствуют о блестящей силе этого шахматного дарования. По мнению Рети (см. его «Учебник шахматной игры»), партии Рубинштейна иллюстрируют учение Стейница «в самой совершенной форме».
Во время Первой мировой войны Акиба Рубинштейн был изолирован в Польше и не мог принимать участия в турнирах за рубежом; после женитьбы (1917) он жил в Щучине. В конце 1919 года он с женой и годовалым сыном Ионой-Яковом переехал в Стокгольм, а в 1922 году в Берлин. В 1926 году семья Рубинштейнов поселилась в Антверпене, в 1931 году перебралась в Брюссель.
После 1932 года обострившееся психическое заболевание вынудило Рубинштейна отказаться от продолжения шахматной карьеры. Он провёл некоторое время в психиатрическом санатории в Брюсселе, затем до 1942 года жил с семьёй. Во время оккупации Бельгии он был укрыт в санатории для душевнобольных (Centre hospitalier Jean Titeca), а после освобождения вновь жил с семьёй в Брюсселе[10]. После смерти жены в 1954 году и до конца дней маэстро пребывал в еврейском доме для престарелых на Rue de la Glacière 31—35 в Брюсселе. Он умер в Антверпене, куда дом для престарелых был эвакуирован из Брюсселя на время ремонта.
Он не был вполне забыт современниками[11]. В 1950 году ему (по совокупности заслуг) было присвоено звание международного гроссмейстера. К нему иногда заезжали коллеги-шахматисты.
Семья
- Жена (с 30 марта 1917 года) — Геня Рубинштейн (урождённая Лев; 1893—1954), учительница, впоследствии ресторатор[12].
Результаты выступлений
Турнирные результаты
| Год | Город | Турнир | + | − | = | Результат | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1903 | Киев | 3-й Всероссийский турнир | 9 | 5 | 3 | 10½ из 17 | 5 |
| 1905 | Бармен | Побочный турнир «А» | 11 | 2 | 2 | 12 из 15 | 1-2 [15] |
| 1905/1906 | Санкт-Петербург | 4-й Всероссийский турнир | 6 | 0 | 8 | 10 из 14 | 2-3 |
| 1906 | Остенде | 2-й международный турнир | 10 | 4 | 8 | 14 из 22 | 3-4 |
| 1907 | Остенде | 3-й международный турнир (турнир мастеров) | 14 | 3 | 11 | 19½ из 28 | 1-2 |
| Карлсбад | 1-й международный турнир | 12 | 2 | 6 | 15 из 20 | 1 | |
| Лодзь | 5-й Всероссийский турнир | 8 | 1 | 2 | 9 из 11 | 1 | |
| 1908 | Вена | Международный турнир | 10 | 3 | 6 | 13 из 19 | 4 |
| Прага | 1-й международный турнир | 8 | 2 | 9 | 12½ из 19 | 4 | |
| 1909 | Санкт-Петербург | Международный турнир | 12 | 1 | 5 | 14½ из 18 | 1-2 |
| 1911 | Сан-Себастьян | Международный турнир | 4 | 0 | 10 | 9 из 14 | 2-3 |
| Карлсбад | 2-й международный турнир | 12 | 3 | 10 | 17 из 25 | 2-3 | |
| 1912 | Сан-Себастьян | Международный турнир | 8 | 2 | 9 | 12½ из 19 | 1 |
| Пьештяни | Международный турнир | 12 | 1 | 4 | 14 из 17 | 1 | |
| Бреслау | Международный турнир | 9 | 2 | 6 | 12 из 17 | 1-2 | |
| Вильно | Всероссийский турнир мастеров | 8 | 2 | 8 | 12 из 18 | 1 | |
| 1914 | Санкт-Петербург | Международный турнир | 2 | 2 | 6 | 5 из 10 | 6—7 |
| 1918 | Берлин | Четверной турнир | 0 | 2 | 4 | 2 из 6 | 4 |
| Берлин | Четверной турнир | 2 | 0 | 4 | 4 из 6 | 2 | |
| 1919 | Стокгольм | Четверной турнир | 4 | 4 | 4 | 6 из 12 | 2 |
| 1920 | Гётеборг | Международный турнир | 7 | 2 | 4 | 9 из 13 | 2 |
| 1921 | Гаага | Международный турнир | 6 | 2 | 1 | 6½ из 9 | 3 |
| 1922 | Триберг | Четверной турнир | 7 | 3 | 2 | 8 из 12 | 1 |
| Лондон | Международный турнир | 8 | 2 | 5 | 10½ из 15 | 4 | |
| Гастингс | Шестерной турнир | 5 | 1 | 4 | 7 из 10 | 2 | |
| Теплиц-Шенау | Международный турнир | 6 | 3 | 4 | 8 из 13 | 5 | |
| Вена | Международный турнир | 9 | 0 | 5 | 11½ из 14 | 1 | |
| 1923 | Карлсбад | 3-й международный турнир | 4 | 6 | 7 | 7½ из 17 | 12 |
| Моравска-Острава | Международный турнир | 2 | 4 | 7 | 5½ из 13 | 10 | |
| 1924 | Меран | Международный турнир | 6 | 2 | 5 | 8½ из 13 | 3 |
| Берлин | Четверной турнир | 2 | 1 | 3 | 3½ из 6 | 2 | |
| 1925 | Баден-Баден | Международный турнир | 10 | 1 | 9 | 14½ из 20 | 2 |
| Марианске-Лазне | Международный турнир | 9 | 2 | 4 | 11 из 15 | 1-4 | |
| Бреслау | Международный турнир | 4 | 1 | 6 | 7 из 11 | 3 | |
| Москва | Международный турнир | 7 | 8 | 5 | 9½ из 20 | 12-14 | |
| 1926 | Земмеринг | Международный турнир | 7 | 4 | 6 | 10 из 17 | 6-7 |
| Дрезден | Международный турнир | 6 | 2 | 1 | 6½ из 9 | 3 | |
| Будапешт | Международный турнир | 6 | 3 | 6 | 9 из 15 | 3-5 | |
| Ганновер | Международный турнир | 5 | 0 | 2 | 6 из 7 | 2 | |
| Берлин | Международный турнир | 4 | 1 | 4 | 6 из 9 | 2 | |
| 1928 | Киссинген | Международный турнир | 4 | 2 | 5 | 6½ из 11 | 3-4 |
| Берлин | Международный турнир | 4 | 6 | 2 | 6 из 12 | 5-6 | |
| 1929 | Карлсбад | 4-й международный турнир | 7 | 1 | 13 | 13½ из 21 | 4 |
| Будапешт | Международный турнир | 7 | 1 | 5 | 9½ из 13 | 2 | |
| Рогатска-Слатина | Международный турнир | 9 | 1 | 5 | 11½ из 15 | 1 | |
| 1930 | Сан-Ремо | Международный турнир | 9 | 4 | 2 | 10 из 15 | 3 |
| Гамбург | III Олимпиада, 1-я доска | 13 | 0 | 4 | 15 из 17 | [16] | |
| 1931 | Прага | IV Олимпиада, 1-я доска | 6 | 7 | 3 | 7½ из 16 |
Матчевые результаты
| Год | Город | Противник | + | − | = | Результат |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1908 | Варшава | Ф. Маршалл | 4 | 3 | 1 | 4½ из 8 |
| Вена | Р. Тейхман | 3 | 2 | 1 | 3½ из 6 | |
| 1909 | Лодзь | Г. Ротлеви | 8 | 5 | 3 | 9½ из 16 |
| Франкфурт | Ж. Мизес | 5 | 3 | 2 | 6 из 10 | |
| 1910 | Варшава | A. Флямберг | 4 | 0 | 1 | 4 из 5 |
| 1918 | Берлин | К. Шлехтер | 2 | 1 | 3 | 3½ из 6 |
| 1920 | Швеция | Е. Боголюбов | 5 | 4 | 3 | 6½ из 12 |
Напишите отзыв о статье "Рубинштейн, Акиба Кивелевич"
Примечания
- ↑ [www.kwabc.org/index.php/17-latest-news-and-reports/146-rubinstein-s-dob Bibliography of Chess]: Согласно метрическим записям, Акиба Рубинштейн родился 1 декабря 1880 года (эта же дата указана на его надгробном памятнике). Часто встречающаяся в литературе дата рождения 12 октября 1882 является ошибочной.
- ↑ [www.kwabc.org/images/graves/rubinstein_1.jpg Надгробный памятник на могиле Акибы Рубинштейна]
- ↑ [www.kwabc.org/images/graves/rubinstein_2.jpg Надгробная плита Акибы и Гени Рубинштейн] на еврейском кладбище в Эттербеке (Везембек)
- ↑ [www.kwabc.org/images/chess_history/rubinstein_dob.pdf Elżbieta Kusina, Jan Kusina «Sensational news — Akiba Rubinstein was born on 1 December 1880 in Stawiski»]
- ↑ [akibasdream.com/?p=139 The Rubinstein Graves]
- ↑ Кроме Акибы и его сестры все дети умерли в детстве от туберкулёза.
- ↑ Акива Рубинштейн, согласно еврейской традиции, был назван в память умершего отца.
- ↑ [boylston-chess-club.blogspot.com/2013/01/chess-history-in-photos-rubinstein.html The Rubinstein Family]: А. К. Рубинштейн состоял в родстве с пианистом Артуром Рубинштейном.
- ↑ [1.bp.blogspot.com/-c5eVOuXBKio/UQqVH9_2iQI/AAAAAAAAAyk/GaBRWjr-j9o/s1600/DSC_0075.jpgSossnitz+Chess+Primer+Cover.jpg Учебник «Шахматная игра» И. Л. Зосница (1837—1910). Вильна: Тип. Л. Л. Маца, 1880.]
- ↑ Его жена также находилась в укрытии, старший сын скрывался в Бельгийском Конго, младший был интернирован в рабочем лагере в Мехелене.
- ↑ Edward Winter. [www.chesshistory.com/winter/extra/rubinstein1.html Akiba Rubinstein’s Later Years]
- ↑ [www.kwabc.org/images/chess_history/rubinstein_dob.pdf Akiba Kiwelowicz Rubinstein was born on 1 December 1880 in Stawisk]: Свидетельство о браке Акивы Рубинштейна из Стависок и Гени Лев из Щучина, дочери Бениамина-Цви Лева и Сары-Леи Соломоновны Радушканской (1861—1942), выдано городским главой Щучина 30 марта 1917 года.
- ↑ [akibasdream.com/?p=139 Akiba’s Dream]: Salomon Beiruch Rubinsztein (1927—2002), Jonas Jakob Rubinstein (1918—1996). Вдова его старшего сына Анна Рубинштейн (урождённая Шпайшендлер, фр. Anna Rubinstein-Szpajshendler), его внук Мишель (род. 1957, врач-радиолог и учёный-медик) и правнуки Джонатан (род. 1991) и Дебора (род. 1993) живут в Брюсселе.
- ↑ [www.chessgames.com/player/samy_rubinstein.html Шахматные партии Сэми Рубинштейна]
- ↑ Удостоен звание мастера
- ↑ 1-е место в личном зачёте.
Литература
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 325—327. — 120 000 экз.
- Разуваев Ю. С., Мурахвери В. И. Акиба Рубинштейн. Москва: Физкультура и спорт, 1980. 224 с., портр., факс. (Выдающиеся шахматисты мира).
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 341—342. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
- Г. Каспаров, Мои великие предшественники. Том 1. Издательство: РИПОЛ классик, Москва, 2005, С. 201—221 (Великие шахматисты мира).
- М. Марин, Учитесь у шахматных легенд. Том 1. Издательство: Russian Chess House, Москва, 2010, С. 5—94, 214—215 (Шахматный университет).
Ссылки
- [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=10841 Партии Акибы Рубинштейна] в базе Chessgames.com (англ.)
- [www.365chess.com/players/Akiba_Rubinstein Личная карточка Акибы Рубинштейна] на сайте 365chess.com
- [www.olimpbase.org/players/n1dzlh9h.html Выступления Акибы Рубинштейна на шахматных олимпиадах]
- [www.szachypolskie.pl/akiba-rubinstein/ Личная карточка Акибы Рубинштейна] на сайте szachypolskie.pl
| ||||||||||
| Сборная Польши — шахматная олимпиада 1930 — победитель
| ||
|---|---|---|
|
Акиба Рубинштейн • Савелий Тартаковер • Давид Пшепюрка • Казимеж Макарчик • Паулино Фридман | |
Отрывок, характеризующий Рубинштейн, Акиба Кивелевич
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Категории:
- Родившиеся 1 декабря
- Родившиеся в 1880 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Подляском воеводстве
- Родившиеся в Ломжинской губернии
- Умершие 14 марта
- Умершие в 1961 году
- Умершие в Антверпене
- Шахматные гроссмейстеры
- Шахматные гроссмейстеры (1950)
- Спортсмены по алфавиту
- Участники шахматных олимпиад
- Посмертные дети
- Шахматисты России
- Шахматисты России (по 1917)
- Шахматисты Польши
- Шахматные теоретики
- Победители шахматных Олимпиад
- Чемпионы России по шахматам
