Рубль Закавказского комиссариата

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рубль Закавказского комиссариата

ռուբլի, منات, მანეთი

1 рубль 1918 года
Территория обращения
Эмитент Закавказье
Официально Азербайджанская Демократическая Республика
Азербайджанская Социалистическая Советская Республика
Республика Армении
Социалистическая Советская Республика Армении
Грузинская Демократическая Республика
Грузинская Социалистическая Советская Республика
Монеты и банкноты
Монеты Не выпускались
Банкноты 1, 3, 5, 10, 50, 100, 250 рублей
История
Введена 18.02.1918
Изъятие из обращения 01.01.1922—10.4.1924
Валюта-преемник Второй закавказский рубль

Рубль Закавказского комиссариата (боны Закавказского комиссариата, закбоны, первый закавказский рубль) (арм. ռուբլի, азерб. منات, груз. მანეთი) — денежные знаки, выпущенные по решению Закавказского комиссариата и обращавшиеся на территории Грузии, Армении и Азербайджана.





История

15 (28) ноября 1917 года в Тифлисе был создан Закавказский комиссариат — коалиционное правительство Закавказья с участием грузинских меньшевиков, эсеров, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов.

12 (25) января 1918 года Закавказский комиссариат, обсудив вопрос о политическом положении, принял решение о созыве Закавказского сейма как законодательного органа Закавказья.

18 февраля 1918 года начат выпуск бонов Закавказского комиссариата, распределявшихся на договорных началах между Грузией, Азербайджаном и Арменией. Все находившиеся к тому времени на территории Закавказья денежные знаки продолжали использоваться в обращении. Азербайджан, первым в Закавказье начавший выпуск бумажных денег (т. н. «бакинских денег»), продолжал их выпуск до июля 1918 года.

22 апреля 1918 года Закавказским сеймом провозглашена Закавказская демократическая федеративная республика. Однако вскоре сейм был распущен, 26 мая 1918 года была провозглашена Грузинская Демократическая Республика, 28 мая — Азербайджанская Демократическая Республика и Республика Армении.

В сентябре 1918 года выпуск закбонов прекращён. В 1919 году начат выпуск банкнот Азербайджанской Республики, в августе 1919 года — банкнот Республики Армении, в январе 1919 года — обязательств казначейства Грузинской Республики, а в июле того же года — банкнот. Закбоны ни в одной из республик не были при этом изъяты из обращения.

Первой прекратила использование закбонов Армения. В 1921 году начат выпуск банкнот Советской Социалистической Республики Армении («армсовзнаков»). 1 января 1922 года была проведена денежная реформа, в ходе которой на армсовзнаки обменивались только чеки Эриванского отделения Госбанка («армчеки»). Закбоны и выпущенные в 1921 году т. н. «лондонские деньги» были аннулированы.

В Грузии и Азербайджане закбоны были изъяты в ходе реформы, начатой 10 января 1923 года, в ходе которой было унифицировано денежное обращение Закавказья. Эмиссии Грузии, Армении и Азербайджана прекращались, в обращение были выпущены денежные знаки Закавказской Социалистической Советской Республики (второй закавказский рубль, закдензнак). Срок обмена был установлен первоначально с 10 января по 10 марта 1923 года, но затем был продлён до 10 апреля 1924 года[1][2].

Банкноты

Выпускались банкноты в 1, 3, 5, 10, 50, 100, 250 рублей[3].

Напишите отзыв о статье "Рубль Закавказского комиссариата"

Примечания

  1. [www.bonistikaweb.ru/ANTIKVARIAT/gruzia.htm А.Авчухов "История денежного обращения Грузии 1917-1922 гг."]. сайт bonistikaweb.ru. [www.webcitation.org/6BlbLQyk6 Архивировано из первоисточника 29 октября 2012].
  2. Васюков, 1993, с. 51-53.
  3. Васюков, 1993, с. 55.

Литература

  • Васюков А.И., Горшков В.В., Колесников В.И. Бумажные денежные знаки России и СССР. — М: Политехника, 1993. — 215 с. — ISBN 5-7325-0325-0.

Отрывок, характеризующий Рубль Закавказского комиссариата

Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.