Рубцов, Фёдор Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Дмитриевич Рубцов
Дата рождения

25 декабря 1896(1896-12-25)

Место рождения

село Кулешово, Тульская губерния, Российская империя

Дата смерти

1941(1941)

Место смерти

Пирятин, СССР

Принадлежность

Российская империя Российская империя
РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

19151941

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

66-й стрелковый корпус

Сражения/войны

Первая мировая война,
Гражданская война в России,
Советско-финская война,
Великая Отечественная война:

Награды и премии

Фёдор Дмитриевич Рубцов (18961941) — советский военачальник, генерал-майор (1940), участник Первой мировой, Гражданской, Советско-финской и Великой Отечественной войн.





Биография

Фёдор Рубцов родился 25 декабря 1896 года в селе Кулешово Тульской губернии в рабочей семье. После окончания сельской школы работал батраком. В 1915 году был призван на службу в царскую армию, до 1917 года участвовал в Первой мировой войне, дослужился до звания унтер-офицера[1].

В феврале 1918 года Рубцов пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Принимал участие в Гражданской войне, воевал на Юго-Западном и Южном фронтах. Участвовал в переходе через Сиваш и разгроме войск генерала Врангеля в Крыму. В 1922 году Рубцов окончил пехотную командную школу, с 1923 года — командовал батальоном. После окончания в 1924 году высших командных курсов «Выстрел» ещё в течение трёх лет командовал батальоном.
Федора Дмитриевича Рубцова я знал по нескольким годам совместной службы в 65-й дивизии. Выходец из беднейших крестьян, он прошел в армии путь от солдата до командира, имел большой опыт гражданской войны и серьезную военно-академическую подготовку. Но все это пришло не сразу и далеко не просто. Когда Рубцов впервые держал экзамен в академию, то в простеньком диктанте сделал сорок ошибок. Провалился, конечно. С тем большим упорством вновь сел за учебники. И на следующий год выдержал экзамены блестяще по всем предметам.

— [nezvmuseum.ucoz.ru/_ld/0/20__-___-1-.pdf Зороастров П. Это было под Краславой. — Очёр, 1983.]

В 1930 году Рубцов окончил военную академию имени Фрунзе, после чего в течение четырёх лет был начальником оперативного отделения штаба дивизии, а затем в 19341936 годах командовал полком. 24 декабря 1935 года ему было присвоено звание полковника. В 1936—1938 годах Рубцов был начальником штаба 112-й стрелковой дивизии, а в 1938—1940 годах — командиром этой же дивизии. 17 мая 1939 года ему было присвоено звание комбрига. На этой должности участвовал в советско-финской войне. С 28 января по 26 апреля 1940 года командовал 8-й Минской Краснознаменной стрелковой дивизией им. Ф. Э. Дзержинского. После войны стал командиром 1-го стрелкового корпуса. 4 июня 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора[1].

Великая Отечественная война

В начале Великой Отечественной войны большая часть 1-го стрелкового корпуса погибла, сражаясь в белостокском выступе. После выхода из окружения и недолго пребывания в Москве 31 июля 1941 года назначен командиром 66-го стрелкового корпуса, который оборонялся в Полесье[2], затем в составе 21-й армии.

На завершающем этапе Киевской оборонительной операции корпус прикрывал отход сил Юго-Западного фронта, оказавшихся в окружении. 19 сентября 1941 года при попытке выхода из окружения был ранен в ногу и захвачен в плен. В этот же день в плену расстрелян. Похоронен в с. Калайдинцы Лубенского района Полтавской области.

Награды

Напишите отзыв о статье "Рубцов, Фёдор Дмитриевич"

Примечания

  1. 1 2 3 * Свердлов Ф. Д. Советские генералы в плену. — М.: Изд-во фонда «Холокост», 1999. — С. 246.
  2. [idiot.vitebsk.net/i41/mart41_5.htm В. Мартов. Разгром Центрального фронта.]

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 485—486. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Мялицын И. А. Генерал Рубцов. — Пермь: Перм. кн. изд-во, 1981. — 111 с. — (Замечательные люди Прикамья).

Отрывок, характеризующий Рубцов, Фёдор Дмитриевич

De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.